Землянин среагировал молниеносно. Он увеличил скорость, почти на месте развернулся, одновременно заходя в тыл БПЛА. Бой был коротким, но жутким.

Сашка буквально на части раздолбил «предателя». (Хотя какая может быть обида на машину? Она просто выполняет заложенную в нее команду, или указания с земли). «Охотник» пытался ускользнуть, маневрируя на сверхмалой высоте, но тщетно…. Осколки и части уничтоженной машины вскоре были разбросаны на расстоянии несколько километров друг от друга.

– Зачем же так жестоко? – с улыбкой поинтересовался Евгений Дягилев, первым подходя к самолету после того, как Сашка заглушил двигатели и поднял фонарь кабины. – Достаточно было сжечь ему еще один движок….

– Да не знаю. – честно сказал Заречнев. – Обидно что-то стало. За нападение исподтишка.

– Это бывает. Машина – она и есть машина. С завтрашнего дня вы со своим другом поступаете в мое распоряжение. Я буду готовить вас ко Дню Патруля.

– А что это такое?

– Если одним словом – состязания. Если двумя – гладиаторские бои, если тремя – выпускной экзамен для молодых летчиков. А вообще рассказывать можно долго. Мероприятие серьезное, так что готовьтесь. Завтра в девять я жду вас обоих в моем классе. И не опаздывайте!

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – угрюмо поинтересовался землянин у своего друга после того, как они остались одни.

– Да ничего не думаю. Мне кажется, эта ваша Галактика – штука здоровая, но везде – одно и то же. Гладиаторские бои – они хоть где гладиаторские бои. И как хочешь их называй. Хош – Игры Богов, хош – День Патруля – все едино. Видно, нам с тобой участвовать в них на роду написано. Как говорят земляне – Судьба. А от судьбы – не уйдешь!

– Слушай, ты чё такой умный, а? Тебе это сказал кто-то, или ты сам догадался?

– Сам догадался. В ваших книгах много всяких разных умных мыслей написано. Могу тебе человеческие стихи почитать. Почитать?

– Нет уж! На сегодня сюрпризов хватит! Давай-ка лучше отдохнем, как следует! Что ты там говорил про рыбалку?

– Ты ничего не хочешь рассказать мне, Коля? – пристально глядя в глаза седого, строго спросила его Дита. Николай Платонович выдержал её взгляд, тяжело вздохнул, опустил голову. Его плечи поникли.

– Что конкретно тебя интересует?

– Ты получал какие-нибудь инструкции от приближенных Джаддаффа, или от него самого?

– Да. Разумеется, получал.

– А почему мне ты ничего не сказал?

– Мне пригрозили, что если ты что-то узнаешь – убьют.

– Убьют? Тебя? С каких пор ты стал бояться смерти? Ты, который прошел через такие испытания, такие….

– Не меня. Тебя! Меня предупредили, что если я хотя бы обмолвлюсь о том, что получал некоторые рекомендации от Сенатора господина Джаддаффа, то они тебя убьют. А твой проект – свернут, так без тебя некому будет им заниматься.

– Ты думаешь, я поверю, что ты спасал меня, и поэтому – молчал. Чушь!

Она заложила руки за спину, нервно походила по комнате, еще раз прокручивая в голове все подробности недавнего разговора с главой самого могущественного клана Города Богов.

В принципе, Николай может, уже и не врет. Но почему он не сказал всей правды раньше?

– Я не верю тебе – что бы ты ни говорил. Чем «купил» тебя Джаддафф? Посулил тебе вечную жизнь? Да? Он обещал тебе «привику бессмертия»? Говори!

– Нет, бессмертия он мне не обещал. Да и ты сама знаешь, что люди не могут становиться бессмертными. Человеку можно продлить срок жизни в несколько раз, но все равно через какое-то время он умрет. Исходный генетический материал, знаешь ли, другой.

– А ты считаешь, восемьсот лет – это мало? Это же в десять раз больше обычной продолжительности человеческой жизни. Для вас, людей, это все равно что бессмертие – для нас.

– Я еще раз говорю: я никого не предавал. Стремление сохранить жизнь руководителю проекта – это не предательство. Это, если угодно – попытка принести себя в жертву….

– Замечательно! Ты думаешь, им трудно найти тебе «замену»? А обо мне ты подумал?

– Я только о тебе и думал…

– Ладно, все понятно. Так мы с тобой будем часами «ходить по кругу», выясняя – что предательство, а что – нет.

Теперь ответь мне еще на один вопрос: какие инструкции ты получил по поводу двух, этих…. Ну, ты меня понял…..

– Да не было никаких четких указаний. Так… Два пожелания. Первое – постараться не допустить их случайной гибели, второе – не давать им никакой информации, которая помогала бы им во время обучения полетам на истребителях и истребителях-бомбардировщиках.

– Почему?

– А тоже задал этот вопрос. Мне ответили, что они должны сами до всего додумываться, и что это часть процесса обучения этих новобранцев. Да! Еще мне сказали, что у Сенатора Джаддаффа на них какие-то свои планы. Но какие – мне не сказали.

– Понятно! Свободен! Обо всех новых «рекомендациях» будешь докладывать мне незамедлительно!

Да, кстати! Кого ты назначил им в руководители для подготовки ко Дню Патруля?

– Дягилева.

– Вот что. Приказ ты свой отменить не можешь. Отошли-ка ты Евгения на эти две недели куда-нибудь подальше. Ну, например, усиль охрану объектов группы «А», что ли? Ты меня хорошо понял?

– Хорошо!

– Вот и выполняй!

Бессмертная тяжелым взглядом проводила седого. Вряд ли «Коля» был единственным «кротом» в Академии звездных рекрутов. А это значит…

– Послушай, а если все-таки отравимся? – Сашка с сомнением посмотрел на аппетитно пахнущую рыбину, поджаривающуюся над костром. Рыба источала такой умопомрачительный запах, что он ежеминутно отзывался спазмами в желудке, так и не привыкшего к концентратам. Да и сложно было привыкнуть – после года-то самых что ни на есть натуральных «продуктов» – самолично добытых и приготовленных, как правило, на костре.

– Если нет какого-нибудь религиозного запрета, то рыбу, как правило, есть можно любую. Правда – только ту, которая постоянно живет в реке. Зато морская рыба обычно вкуснее речной, но среди обитателей соленой воды часто встречаются ядовитые – те же рыбы, моллюски, осьминоги. – Ар'рахх выразительно посмотрел на землянина. Заречнев захохотал, представив, как тот оценивал его гастрономические качества в тот момент, когда нашел «теплого осьминога» на побережье бухты у самой южной оконечности Хвоста Дракона. Драк, разумеется, понял причину его смеха.

– Тебя кушать никто не собирался. Ни я, ни мои соплеменники. В жертву Отцу Богов принести – хотели, но кушать – нет, такого намерения не было.

– А как вы обычно производите дегустацию нового животного, или рыбы?