В-четвертых, надо узнать, не регистрировался ли в это же время кто-то из этих людей на авиарейс из Оттавы в Нью-Йорк.

В-пятых, я хочу знать, с кем говорили по своим мобильным телефонам наша помощница по хозяйству Марта и управляющий Хэнк за три дня до и три дня после случившегося.

В-шестых, мне нужно точное описание всех личных вещей Криса и Лии, найденных в оставленных сумках. Вдруг, помимо того, что вы перечислили, там найдется еще что-то?

В-седьмых, надо узнать все возможное о любимце детей – рыжем котенке. Хорошо бы найти их совместную фотографию. Может быть, можно попросить в этом помощи у их родителей? Это пока все, – закончила Стефания.

– Хорошо, мы, конечно, все сделаем точно согласно вашим инструкциям, – заверил Барни, – но зачем вам это нужно? Вы что, сами собираетесь расследовать это дело?

– Наша семья очень переживает по поводу случившегося, поэтому мы и наняли вас, – уверенным тоном ответила Стефи, – и мы по мере сил собираемся помогать общему расследованию, вот и все.

– Ну, а про коды доступа знать зачем?

– С кодами доступа все очень просто. Если из аэропорта, чтобы усложнить поиски, звонила не Лия, а кто-то чужой, то этот человек мог позвонить с ее телефона только в том случае, если на нем не был установлен код доступа. Если же вдруг, например, выяснится, что у Лии телефон был без кода, а у Криса – с кодом, то это сразу подтвердит мои подозрения о том, что этим звонком полицейских хотели направить в ложную сторону, а пропавших детей там и в помине не было. Уважаемые детективы, вы прекрасно знаете, как называется такой маневр…

– Хотите сказать, что они хотят запутать следы? – задумчиво спросил Карл.

– Именно! – воскликнула Стефания.

– О чем вы оба? Кто «они»? – Барни недоуменно крутил головой, а краснота на его щеках с каждой минутой только усиливалась.

– По пути все тебе объясню! Пойдем, коллега, нам нужно скорее заняться выяснением очень важных деталей! – Карл вскочил из-за стола, пожал руку Генри и с уважением в голосе раскланялся со Стефанией. – Маленькая мисс Томпсон, вам огромное спасибо! Похоже, вы натолкнули меня на интересные мысли и это может помочь расследованию выйти из тупика.

– Карл, что ты говоришь, мы не были в тупике! – попытался опровергнуть его слова все еще недоумевающий Барни.

– Были, были, дорогой друг! Бегом, бегом, у нас очень много работы!

Карла было не узнать. Он воспрял духом так, как будто нашел ответ на вопрос, который долгое время его ужасно мучил. Возможно, так оно и было!

Близился полдень, и в скором времени Элизабет должна была пригласить все семейство на общий обед. А пока Генри расположился в кабинете и стал разбираться со счетами; близнецы знакомились со старинными книгами в библиотеке, а Стефания ждала в зале подругу Мэй, которая вот-вот должна была принести сэндвичи своему дедушке Питеру. После обеда у девиц планировалось посвящение в новые удивительные тайны замка.

Стефи не терпелось: она считала минуты до встречи с Мэй, и они тянулись невероятно медленно. Но наконец-то раздался голос Элизабет, и семейство начало собираться за обеденным столом. Стефания быстрее всех справилась со своей порцией.

– Стефи, что это с тобой? Ты ешь так быстро, как будто несколько дней голодала! – удивился Том, который медленно ковырялся вилкой в своей тарелке.

– Братец, скоро придет Мэй, и мы собираемся идти дальше исследовать замок. Если вы с Рональдом хотите к нам присоединиться, значит, быстрее жуйте и глотайте!

– Мэй?.. – Скука на лице Тома мгновенно сменилась оживленным интересом. Он что-то шепнул на ухо брату, и уже через пару минут их тарелки тоже были пустыми, а животы полными. Дети поблагодарили маму за вкусный обед и все втроем сорвались со своих мест.

– А как же десерт? – только и успела крикнуть им вслед Элизабет.

– Мы наелись, спасибо! – хором ответили ей дети.

Родителям осталось только развести руками, недоумевая, какое же занятие заставило детей отказаться от вкуснейшего лимонного пирога.

Встретившись, девчонки еще раз обсудили последние события. Стефания рассказала о встрече с детективами, а Мэй сообщила, что нашла телефон второй гувернантки, работавшей у Шелдонов раньше, и договорилась завтра с ней пообщаться.

– Вот это здорово! – обрадовалась Стефания. – Только когда будешь с ней говорить, обязательно спроси, нет ли у нее каких-нибудь фотографий котенка и были ли у него какие-нибудь особые приметы, например ошейник?

После того как ребята поделились новостями, они приступили к цели своего собрания – исследованию скрытых от глаз помещений замка. По пути Ронни подошел к сестре со словами:

– Стефания, хотя мы и ведем вместе расследование, ты должна знать: мы с братом все еще на тебя в обиде! Мы хотели просто пошутить, а вот ты нас задела по-настоящему!

– Ронни, ты серьезно? Нам предстоят сейчас такие важные открытия! Возможно, уже сегодня мы дойдем до истины и узнаем, где пропавшие дети. А ты мне говоришь, что обиделся? Я же вам с Томом сказала тогда: сестру надо любить, сестру надо уважать!

– Но и ты нас должна любить, Стефи!

– А я люблю вас и именно поэтому воспитываю!

– Ну, знаешь… – Том не успел закончить свою мысль, когда раздался голос Мэй.

– Идите все сюда, не отставайте! – Девочка остановилась у центральной лестницы и звала всех пройти на другую сторону коридора. – Нам нельзя разбредаться по всему замку. Нужно держаться вместе! Никто из работников не должен нас заметить.

– Мир? – тихо спросила Стефи, покосившись на Ронни, который все еще стоял, надув губы.

– Ладно, мир.

– Отлично!

Делегация юных сыщиков неслышно прошла мимо большого зеркала, расположенного на наружной стене подвала, и остановилась у висевшего прямо за ним мужского портрета.

Это было изображение пожилого человека с жестким, надменным и морщинистым лицом. Его образ дополнялся квадратным подбородком и глубоко посаженными пронзительными черными глазами, сверлящими всех тяжелым взглядом из-под мохнатых седых бровей. Одет он был в коричневый фрак с воротником-стойкой, на шее виднелся невесомый шелковый платок, а на голове у него красовался парик, имитирующий седую копну волос.

– Бр-р-р! Как-то боязно смотреть в эти неприятные глаза, – произнес, вглядываясь в портрет, Ронни. – Представляю, как жутко было бы с ним ночью один на один в «гляделки» играть. В общем, от страха описаться можно, – заключил он.