— Вот вам доказательство того, что моя мать не покончила жизнь самоубийством, — сердито проговорила Екатерина и грохнула банкой о стол следователя.

— Что это? — поинтересовался Коровин, недоумевающе рассматривая яркую емкость.

— Это банка из-под заварки, в которой был яд! Им отравлены два человека.

— Яд? Он и теперь там? — спросил майор, с опаской покосившись на банку.

— Кто же нам отдаст эту бомбу мгновенного поражения? — ввернула Юля. — Естественно, само вещество осталось в лаборатории, нам вернули только банку.

— Вы слышали мои слова? — спросила Катя. — Этим ядом отравили двух человек!

— Вот именно, — влезла Юля, воинственно прищурившись. — Сначала — Катину мать, а следом — совсем молодую девушку, Ната-шу Розину, секретаршу из компании «Вокруг Света».

— Умер уже второй человек — от этой африканской отравы, — заявила Катя.

— Вы и теперь будете продолжать утверждать, что Александра Юрьевна отравилась сама? — резко спросила Юля.

— Что вы собираетесь делать? — Екатерина нависла над столом Коровина. — Так и будете сидеть и ждать еще каких-нибудь неопровержимых улик?

— Или, наконец, займетесь настоящим расследованием? — ехидно добавила Юлька.

— Так-так, милые дамы, не нужно волноваться, — миролюбиво улыбнулся майор, переводя взгляд с одной девушки на другую. — Присядьте на стульчики и спокойно мне все расскажите. Что случилось? И о чем вы вообще говорите?

— О чем я говорю? Вы еще спрашиваете? — нахмурилась Юля. — О том, что убийца спокойно гуляет на свободе, а вы и в ус не дуете!

— Какой убийца?

— Который травит всех подряд, вот какой!

— А можно поконкретнее и желательно по порядку?

— Вот заключение экспертизы, — сказала Катя и положила на стол бланк с печатью. — А вот банка, в которой находилась заварка вперемешку с африканским ядом.

— Откуда она у вас?

— Как откуда? Это моя банка.

— И отравленная заварка в ней была тоже ваша?

— Естественно, моя, а чья же еще?

— Очень интересно, — пробормотал майор. — Ну-ну, рассказывайте дальше.

— Я случайно положила эту банку в свою сумочку и принесла домой. Я этого никогда не делаю, она у меня все время на работе стоит, — начала торопливо и сбивчиво рассказывать Екатерина. — Потом, когда я увидела ее в сумке, я очень удивилась и вытащила ее. Очень расстроена была из-за Дмитрия Анатольевича, мне как раз в свидании с ним отказали. А в тот день я у Кузнецова с работы отпросилась, чтобы вас, наконец, застать и поговорить. Вы же помните, когда я к вам приходила?

— Да, очень хорошо помню, — согласился майор. — И что дальше?

— Дальше началось самое страшное! Буквально через три дня после этого мама пришла утром домой после ночного дежурства и села поесть перед тем, как лечь спать. Она, видимо, машинально взяла мою банку, посмотрела, что там заварка, и заварила себе чай. Обычно она пьет зеленый чай, но он, как нарочно, закончился, и она заварила то, что нашла. А когда я на работу за деньгами поехала — я зарплату вовремя не получила, потому что отпрашивалась на несколько дней, — я эту банку снова в сумку сунула и на работу привезла. Наташа все время у всех что-нибудь таскает, конфеты или печенье. У меня она всегда заварку берет, потому что я в специализированном магазине ее покупаю. Там продают коллекционный чай, с разными ароматами, очень вкусный. Я всегда покупаю не листовой, а в гранулах, он мне почему-то больше нравится. Вот если бы листовой, в него эту отраву нельзя было бы подсыпать: заметили бы. А этот яд точно в таких же гранулах, как и чай, когда он растворяется в воде, нет ни вкуса, ни запаха.

— Откуда у вас такие познания в ядах? — удивленно вскинул брови майор.

— Что вы, это не у меня, — замахала Катя руками. — Об этом нам Павел Петрович разъяснил.

— Кто такой Павел Петрович?

— Как кто? Разве я вам не говорила? Доктор из лаборатории, он экспертизу заварки и остатков чая в бокале делал.

— Это ваш хороший знакомый?

— Нет, не мой, одной моей подруги.

— Надо же, как интересно, — отметил майор и встал. — Извините, девушки, я буквально на две минутки отлучусь, а потом вы мне все подробненько расскажете, — улыбнулся он мармеладной улыбкой и торопливо вышел за дверь.

Коровин пролетел расстояние по коридору за рекордное спринтерское время и ворвался в другой кабинет.

— Коля, немедленно беги к прокурору за санкцией на обыск, и затем — галопом в компанию «Вокруг Света»! — распорядился он.

— Что искать, товарищ майор? — удивленно спросил тот.

— Обыскать приемную генерального директора, в особенности обратите внимание на личные вещи секретарши, некоей Сафроновой Екатерины. Все проверьте: стол, за которым она сидит, шкафчик, где раздевается, в общем, не мне тебя учить, лейтенант, как обыск производить.

— Что ищем, вы мне так и не сказали?

— Все, что вызывает подозрение, но особое внимание обрати на яды.

— На что? — удивленно хлопнул глазами лейтенант.

— Коля, не нужно на меня смотреть такими глупыми очами, я не ошибся: именно яды!

— А как их искать? Пробовать, что ли? — проворчал Коля.

— Очень-то не умничай, — прикрикнул на молодого человека Коровин. — Осмотри любые емкости, коробочки разные, баночки, скляночки… Все, что вызовет подозрение, — сразу же в мой кабинет. Надеюсь, ты все понял, Николай? — строго спросил он.

— Так точно, — отрапортовал тот. — Разрешите выполнять?

— Быстрее, Коля, быстрее, — подтолкнул его к двери майор. — Как только обнаружишь что-нибудь подозрительное, сразу же отзвонись.

Майор вернулся в свой кабинет и, войдя в дверь, еще раз извинился.

— Простите, ради бога, служба, — развел руками он. — Столько дел приходится решать одновременно, буквально разрываюсь на части.

«Кай Юлий Цезарь! — фыркнула про себя Юлька. — Столько дел одновременно, видишь ли, он решает! Ты бы лучше одно дело делал, но не спустя рукава, а как положено. Засадил Князева, и даже совесть не мучает, судя по твоему цветущему виду!»

— Ну-ну, продолжайте, — обратился Коровин к Екатерине. — На чем вы остановились?

— Я говорила, что случайно сунула банку в сумку, мама чай заварила, выпила, и с ней случился приступ… после которого она умерла. А потом я эту банку с заваркой опять на работу привезла. На следующий день Наташу в больницу забрали, с таким же диагнозом, как у моей матери, — инсульт, — продолжила Екатерина, не замечая, с каким хищным выражением на нее смотрит майор. — Ну как с такой молодой девушкой, двадцати двух лет от роду, мог случиться инсульт?