Прямая противоположность этому явлению возникает при клиническом синдроме под названием соматопарафрения[178]. Пациенты, у которых после инсульта повреждены определенные части теменной доли, могут утрачивать внутренние модели конечностей. Конечность на месте, пациент ее видит, но она будто ему не принадлежит. Невролог Оливер Сакс, у которого замечательно получается описывать клинические случаи в предельно человечной манере, рассказывал о мужчине, потерявшем представление о своей ноге.

Еще более впечатляющая демонстрация внутренней модели тела – исследования с резиновой рукой. Данные по иллюзии резиновой руки впервые опубликовали в 1998 г. Мэтью Ботвиник и Джонатан Коэн[181]. Я пережил на своей шкуре более позднюю версию эксперимента, пройдя его в лаборатории Хенрика Эрссона в Стокгольме. Я сидел на придвинутом к столу стуле, засунув руку в дырку в обувной коробке. На коробке лежала резиновая рука телесного цвета, она была меньше моей и смотрелась не очень-то реалистично. Я с трудом удерживался, чтобы не захихикать.

Экспериментатор надел кольцо на указательный палец моей руки, что была в коробке. Кольцо соединялось с таким же кольцом на указательном пальце резиновой руки при помощи короткого пластикового стерженька, просунутого в дырочку в крышке коробки. Каждый раз, когда я поднимал собственный указательный палец в коробке, в силу простого механического соединения поднимала указательный палец и резиновая рука на крышке.

Мне хватило пяти или шести движений пальцем, чтобы иллюзия накрыла меня с головой. Резиновая рука вдруг стала моей собственной. Меня шокировало, насколько глубоко было это ощущение. Моя схема тела вобрала в себя кусок резины, который (как я знал умом) не имел ко мне никакого отношения. Даже не знаю, как описать, до чего же жутко мне стало. Схема тела – это не зрительная информация о руке. Это не интеллектуальное знание. И не медицинское знание о том, какие части тела с какими соединяются. Это не история, которую я рассказываю сам себе. Это внутренняя модель, которая порождается автоматически, она намного ниже когнитивных уровней, вне зоны действия сознательной воли. Эта модель дает информацию “когнитивному” мозгу, и мы оказываемся в заложниках у данных, которые она поставляет. Она сообщает, что резиновая рука – моя: р-р-раз, и я на интуитивном уровне оказываюсь совершенно в этом уверен, хотя парадоксальным образом знаю, что это не так.

Схема тела содержит информацию, которая нужна мозгу, чтобы помогать управлять движениями. Она сообщает, какие объекты принадлежат вашему телу. Эта схема описывает форму каждой его части, структуру крепления конечностей, их размеры и размах, возможности движения подопытной руки. Чего она не содержит, так это информации о механистической, детальной структуре внутри тела. Схема руки ничего не сообщает о строении костей или креплении связок, медленно– и быстросокращающихся мышечных волокнах, пролегании кровеносных сосудов или молекулах белка в клетках мышц, вызывающих их сокращение. Если вы сейчас закроете глаза и будете рассказывать о своей руке – не излагать медицинские знания о том, как она должна быть устроена, а передавать ощущения от нее в настоящий момент, – то сможете описать лишь поверхностные свойства, но не механистические подробности. Это поверхностное описание предоставляет вам схема тела.

Что такое фантомная конечность с философской точки зрения? Что такое фантом вообще? К какой категории его отнести? Это не предмет. Не энергетическое поле. На самом деле из культи ничего не торчит. Отсутствующая конечность – вроде незримой сущности, жизненной силы, оставшейся на месте после того, как оторвали физическую плоть и кровь. Как заметил лорд Нельсон, она схожа с духом. Распространенная во многих культурах вера в духов, возможно, возникает из глубинных внутренних моделей, таких как схема тела, которые скармливают подобные концепции высшему мышлению. Но мы не можем просто взять и отмахнуться от фантомных конечностей как от ненаучных суеверий о привидениях. Они сообщают нам о чем-то важном. Еще до ампутации существует некий прикладной процесс, который обнажается с утратой конечности. Фантом – это симуляция, которая есть у всех нас, а у подвергшегося ампутации пациента симуляция сохраняется и после утраты конечности, которую эта симуляция должна представлять.

Я вижу близкое сходство между фантомными конечностями и сознанием – между схемой тела и схемой внимания. Одно – призрак в теле, другое – призрак в голове. И то и другое – симуляции. Они принадлежат к разным областям одного и того же объекта: многосоставной модели себя. Схема тела – модель физического “я” и принципов его действия, а схема внимания – модель другой части “я”, взаимодействующих нейронов в черепной коробке и принципов их действия. Обе модели оставляют за кадром излишнюю механистическую информацию. Можно сказать, что схема внимания – специализированное расширение схемы тела.

Долгие годы я изучал схему тела – не только то, как мозг моделирует само тело, но и то, как он моделирует вокруг него безопасную подушку пространства, которая искривляется в соответствии с движениями конечностей и головы, – словно толстый слой незримого желе[182]. Понимание того, что мозг моделирует себя упрощенным, нереалистичным, но удобным для практического применения способом, напрямую привело к теории сознания как схемы внимания.

Нейробиолог Олаф Бланке и философ Томас Метцингер предложили особенно сильное обоснование связи между схемой тела и сознанием[183]. По их мнению, телесное знание о себе – это первобытная, минимальная форма сознания, знание себя как агента, отдельного от остального мира. Очевидно, такое рассуждение отлично стыкуется с теорией схемы внимания.

В старших классах у нас была компания, в которую входили заметные, выделяющиеся из общей массы ребята. Они же были центральным узлом сплетен. По школе гуляло много дурацких слухов и обрывков информации, но, если какая-то пикантная подробность добиралась до членов этой компашки, она немедленно становилась доступна всем; вскоре уже вся школа была в курсе событий. Между прочим, именно так работает теория сознания как глобального рабочего пространства. Достигающая его в мозге избранная информация транслируется повсюду и получает возможность направлять наше поведение и речь.