– Привет, Элис, – сказал он.

Нелл повернула голову и увидела в дверях свою подругу. Ее глаза наполнились слезами. Элис была такой же красивой, как всегда, в своем элегантном красном пальто, с красными лентами в волосах.

– Я просто зашла проведать Нелл, – тихо пояснила она.

– Боюсь, Элис, ей придется лечь в больницу, – вздохнул Альфи.

– Понимаю. Мне очень жаль. – Нелл слышала, как голос Элис дрогнул.

Они продолжали стоять в дверях, не двигаясь, пока Снежок не начал тявкать около их ног. Элис наклонилась и подняла его на руки.

– Хочешь, я присмотрю за Снежком, пока тебя не будет? Моя мама не будет возражать, мы ведь собирались взять кого-то из братьев или сестер Снежка, помнишь? – с надеждой предложила она.

– Папочка, ты не против? – спросила Нелл. – Меня это беспокоило. – Теперь она опять чувствовала себя очень усталой и уткнулась головой в грудь отца.

– Если ты так хочешь, Нелл, – ответил он. – Ты обязательно дай нам знать, если у тебя возникнут проблемы с родителями, Элис.

Та кивнула, и Нелл улыбнулась ей:

– Можно я сперва с ним попрощаюсь?

Отец кивнул и усадил Нелл на стул у камина, а Элис посадила щенка к себе на колени, придерживая за ошейник. Если у отца есть ключ и он запирает потайную комнату, Элис понадобится свой ключ, чтобы попасть туда.

Заметив, что делает Нелл, Элис встала рядом с ней и заслонила подругу собой от Бобби и отца, ожидавших у двери.

– Пожалуйста, заботься о нем как следует, ладно? – попросила Нелл, пока Элис удивленно наблюдала, как она вставила ключ в ошейник Снежка и застегнула его обратно.

– Обязательно. Я не спущу с него глаз, обещаю.

– Я напишу тебе, как только смогу, и дам знать, как у меня дела. – Нелл подмигнула подруге.

– Пора, юная Нелл, – произнес отец, когда та передала щенка Элис.

Пока Нелл несли к машине скорой помощи, припаркованной на боковой дороге возле дома, она испытывала странное чувство. Сверкали синие огни, но сирена молчала, и земля вокруг, и все живые изгороди тоже стали синими. Нелл казалось, будто ее кожа превратилась в бумагу, и она начала дрожать так сильно, что ее опять затошнило. Когда Нелл положили в машину, отец забрался внутрь и взял дочь за руку.

– Ты в порядке?

– Где Бобби? Я хочу, чтобы он поехал с нами! – расплакалась она.

– Бобби придется остаться здесь, чтобы присматривать за коровами. Он скоро навестит тебя в больнице, – сказал отец, когда начали закрывать двери.

– Бобби, я хочу, чтобы Бобби был со мной! – Нелл почувствовала, что при мысли о разлуке с братом ее охватывает паника. – Бобби!

Брат забрался в машину и поцеловал сестренку в лоб.

– Держись, Нелл, скоро ты будешь дома, – шепнул он, когда двигатель завелся.

– Проследи, чтобы Элис благополучно добралась до дома, Бобби, – велел Альфи, – и убедись, что миссис Хилтон не возражает оставить щенка на несколько дней.

Сквозь окно закрывшейся двери Нелл увидела Элис, стоявшую рядом с Бобби, слезы катились по лицу подруги. Она крепко прижимала к себе Снежка, а с ошейника песика свисал узорный ключ.

Белла

Январь 1946 года

Белла отщипнула заусенец у края ногтя и взглянула на изумрудное обручальное кольцо на левой руке. Обычно она не надевала его, особенно когда рыхлила поле за Домом викария, чем ради выживания занималась в последний год очень часто. Белла не могла устроиться на работу, поскольку оставлять Альфи дома одного было нельзя, поэтому они вместе выращивали овощи: картофель, стручковую фасоль, капусту, лук и клубнику. Также поступала ее мать, когда Белла сама была ребенком. Они с сыном поставили небольшой лоток около дороги, дающий им ровно столько дохода, чтобы купить дрова, молоко и хлеб.

Наблюдать за судебным процессом было нелегко, она каждый день сидела в зале суда вместе с Альфи и слушала ложь, которую рассказывали о ее матери. Несмотря на то что Белла писала ей каждую неделю, умоляя передумать, мать отказывалась давать показания и защищаться. Кроме того, адвокат матери не желал встречаться с Беллой, отклонив ее просьбы выступить свидетельницей на процессе. Беллы не было рядом во время смерти Эвелин Хилтон, пояснил мистер Лайонс в своем письме почти год назад, и он полагает, что она будет слишком эмоциональна, а возможно, скажет слова, которые повредят защите Тессы Джеймс и в итоге сыграют против нее.

Но процесс явно складывался не в пользу матери, все свидетели и эксперты поддерживали версию событий доктора Дженкинса, и никто не выступал в защиту Тессы. Белла решила в последний раз обратиться к адвокату своей матери, просидев в ожидании всю последнюю неделю в полицейском участке.

Где и сидела сейчас. Ее руки дрожали, Альфи ерзал на стуле рядом, болтая ногами. Белла положила ладонь ему на колено, чтобы успокоить, и мягко улыбнулась сыну.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

Альфи кивнул и взглянул исподлобья на сержанта за стойкой в полицейском участке Льюиса, который игнорировал их вот уже почти два часа.

– Я не хочу, чтобы мы приходили сюда, – прошептал он. – Вдруг они меня заберут?

Белла сжала его руку. Последний полицейский, которого видел Альфи, забрал его бабушку, а затем просидел в Доме викария всю ночь, как гончая, ожидающая, когда лиса появится из своего логова.

– Они не заберут тебя, Альфи. Я твоя мама, никто не может отнять тебя у меня.

Белла скрестила и снова выпрямила ноги, пытаясь сдержать нервное постукивание ступней по паркетному полу, и в пятый раз за последние несколько минут взглянула на часы на стене. Время приближалось к полудню, и она знала, что скоро должно начаться подведение итогов. Полицейский поднял голову и раздраженно уставился на нее поверх очков в проволочной оправе, как делал много раз с тех пор, как она появилась.

– А главный констебль Пейн еще не скоро будет? Я пытаюсь увидеться с ним уже неделю. Сегодня последний день суда над моей матерью, и мне необходимо поговорить с ее адвокатом.

– Главный констебль сейчас в здании суда и пробудет там еще некоторое время. Я позвонил ему и сообщил, что вы здесь. Наверное, вы сумели бы перехватить его там, или я могу договориться о встрече, чтобы вы пришли в другой день, – добавил сержант.

«Я не могу в другой день, тогда будет слишком поздно!» – хотелось крикнуть Белле, но, зная, что это ни к чему не приведет, она лишь улыбнулась и произнесла:

– Я пыталась в здании суда, но там сказали, что он здесь. Хорошо, раз вы полагаете, что он вернется, мы подождем.

Она оглядела зал ожидания с двумя неудобными деревянными скамейками и большими георгианскими окнами с видом на мощенную булыжником центральную улицу, затем снова посмотрела на полицейского в отутюженной форме, изо всех сил старавшегося не обращать на нее внимания. Белла снова взглянула на часы, секундная стрелка двигалась слишком быстро; окно возможностей для помощи матери быстро закрывалось.