— Думаешь, ты уже при должности, — сощурив взгляд, косо посматриваю на Романа. — Мне кажется, ты слишком рано начал праздновать победу, — ухмыляюсь, присев на стул. Мой помощник стушевался, не ожидал, что так легко ему удастся сбежать. Я махнул рукой на выход, и Роман с подозрением отворил двери. Почувствовал урод, что живым он отсюда точно не выйдет.

— Ты сам виноват, — бросает вслед, пожимает плечами, — не нужно было соглашаться на ее условия.

— Я и не соглашался, — обрываю его, наставляя пистолет с глушителем, которых храню в ящике для непредвиденных обстоятельств. Например, как такое. Роман побледнел, но стоял неподвижно и смотрел в упор. — А вот ты, оказался слабаком. Проваливай! — заорал, заводя курок. — Иначе я не отвечаю за последствия.

Роман мигом выскочил из моего кабинета, оставив одного наедине с самим собой. Впервые в жизни у меня затряслись руки, пока удерживал крепко в ладони рукоять пистолета. Он не был заряженным, и кто знает, что было бы, если Роман это просёк. Пистолет выпадет, ударяясь о столешницу глухим стуком. Ну и денёк!

— Твою мать! — заорал, думая, что мне делать дальше. Быстро набираю по стационарному телефону охрану. Преодолевая в себе желание, всё-таки как следует наказать крысу. — Геннадий, — мой голос хрипловат, и начальник службы безопасности насторожился.

— Да, Константин Захарович, у вас все в порядке?

— Не выпускайте Романа Дмитровского, — отдаю приказ, закрыв глаза, с силой сжимаю переносицу. Головная боль набирает силу, и теперь вены пульсируют на висках, оглушая шумом в ушах.

— Будет сделано. Какие-то еще указания?

— Да, — глухо выдыхаю. — Ты знаешь, что делать с крысами, Ген. Я не потерплю в компании предателей. Прошу с сегодняшнего дня провести проверку по всем сотрудникам. А главное, — я перевожу дыхание, которое никак не восстановится. — Предупреди, как только на пороге здания окажется Вознесенская-старшая. И еще, — я встаю со стула, попутно хватаю с пола ключи от машины и направляюсь к выходу. — Выдели несколько проверенных ребят, мне нужно обезопасить Вику. Девушке может угрожать её собственная мать.

— Понял, Кость, — впервые охранник обратился ко мне на равных. Геннадий прожженный бывший военный, и сходу понял всю ситуацию, которая обрушилась на мою голову. — Уровень угрозы на максимум? — уточняет.

— Лишней безопасность для Вики не будет, — отчеканил, — и пусть твои ребята держат дистанцию. Она не должна заподозрить слежку за ней. — Я отключил телефон, не дожидаясь утвердительного ответа от СБ-шника. Хлопнув своей дверью, секретарь ошарашено вскочила и уставилась на меня испуганным взглядом. Я отмахнулся от нее, потому что нет времени на объяснения. Лишь рыкнул, что совещание переносится. Теперь остается встретиться один на один с Евгенией, но я более чем уверен, что сука ждет меня у себя дома, будто знает — я приду, и кому-то не поздоровится.

«Игорь, если ты меня слышишь с того света», — мысленно посылаю обращение своему другу и компаньону, — «знай, как только я окажусь там, первым же делом надеру тебе зад». Он спланировал каждый шаг, словно знал, что после его смерти начнется тихая война в его семье. Игорь догадался, что я неравнодушен к его дочери, а значит пойду на всё, чтобы защитить девушку…



Если бы я только мог знать, чем обернётся эта гребанная сделка с Евгенией. Никогда б не согласился. Хотя, твою мать, кто его знает. Потерев подбородок, задумался, уставившись на железные ворота дома Вознесенских. Другой рукой крепко сжимаю руль, и под напряжением давления слышен скрип кожаной обивки. Нитка во шве треснула, показывая настолько я был разъярен. Должен был догадываться, что Евгения рано или поздно примется травить собственную дочь, в угоду своей безбедной жизни.

— Сука, — вырывается вслух, и в этот момент наконец массивные ворота разъезжаются в разные стороны. Охрана пропустила, и, конечно, доложила о моём визите. Я пытался перехватить Вику, но девушка будто в тумане пропала. Ни на звонки, ни на смс-сообщения она не отвечала. Оставалась надежда на то, что она не проигнорирует мой приказ явиться в «Готику». Прежде всего, я хотел бы поговорить с ней, и понять, насколько она посвящена в тему семейного очага.

Заезжая во двор, украшенный широкими клумбами с красными розами, обогнул фонтан, что был установлен посередине. Резко затормозил, и гравий скрипнул под шинами колёс. Заглушив мотор, я вылетел из машины, словно ошпаренный. Хотел с глазу на глаз поговорить с Вознесенской-старшей, и попробовать выяснить, каковы ее дальнейшие намерения. До вступления в полные права над компанией у Вики остались четыре месяца, если, конечно, Евгения уже не натворила дел. Без стука и манер, вошел в огромную залу, где был встречен Мирославой.

— Добрый день, Константин Захарович, — тонкий голосок, до боли схожий с Викиным. Столько лет жить под одной крышей и не замечать очевидного. Я покачал головой, будто сам себе подтверждаю ход мыслей. Мирослава засмущалась, опустив глаза в пол. Мне не оставалось ничего другого, как подойти ближе к младшей дочери Игоря и приподнять лицо девушки за подбородок.

— Не прячь своих глаз, — обманчиво ласково говорю, располагая к себе. Девушка покраснела, и вновь попыталась увернуться. Руки сцеплены в замок, и от нервов, она начала выкручивать себе пальцы. Резко опустил свою руку на её, останавливая мандраж. — Успокойся. Евгения на месте? — спрашиваю у Миры, зафиксировав свой взгляд на ее голубых глазах.

— У себя, — раздалось змеиное шипение у лестницы, ведущей на второй этаж. С того места, где недавно стояла Вика и ненавидела меня. Евгения ехидно ухмыльнулась, затем дернула головой, приказывая девчушке убираться. Мирослава без слов поняла женщину, и покорно отступила на пару шагов от меня, а затем вовсе скрылась на кухне.

Евгения вальяжно спустилась с последних трех ступенек, и подошла ко мне, остановившись чуть меньше метра от меня. Вся искрится счастьем, и демонстративно приподняла правую руку, на которой красуется обручальное кольцо. Совсем простое. Эта ведьма переступила всякую видимую черту, когда решила, будто всё у нас будет по-настоящему. Специально крутит перед моим лицом своими тонкими руками, которые не скрывают ее настоящий возраст зрелой женщины. Сколько бы она не сделала пластических операций на теле, все равно ей не убежать от самой себя, и Викой она не станет никогда.

— Ну, здравствуй, муж, — улыбается, прикасаясь указательным пальцем к моей груди, начинает заигрывать.

Сощурившись, я прошел мимо нее, на что она только фыркнула, но была вынуждена последовать за мной в кабинет Игоря. Я знал их дом, как свои пять пальцев. Каждый закуток, и даже запасные выходы, что были не только в кабинете хозяина, но и в комнате Вики. С Игорем у нас сложились довольно приятельские отношения, а под конец своей жизни, старик начал понимать, что одна его дочка не справится с завистливой, сумасшедшей матерью. Но, блядь, он должен был мне все рассказать, до того, как собрался умирать. У компаньона две дочери — две наследницы крупного состояния, а вот Евгении не досталось ничего. Сама виновата, шалава. Променяла мужа на сотни молодых любовников, которые плодились всюду, как гниды, заполоняя не только компанию Игоря, но и мою собственную.