— Но, будя!

— Пшел! Пшел вон с куреня!

Наталья, получив первый отпор, отскочила, подбоченясь, уперла руки в бока

— Пшел с куреня сказала! Сыч проклятый, сам не живешь и казакам не даешь, на войну подбиваешь… пшел!

— Будя! — крикнул хозяин дома — не гневи! Как скажу, так и будет!

— Скажет он! С куреня ни ногой! Ему надо — пусть и едет на свой восток! Забыл, как братьев схоронил!? Забыл, какой вернулся!? Не пущу со двора…

Хозяин с немалой силою своей навалился и выдавил жинку свою на баз, где и отвесил ей, по-видимому, горячих, что в мужской разговор вмешалась. Потом — вернулся, грохнулся на колченогий табурет, хлопнул от души по столешнице. На базу тихо всхлипывала жена.

— Когда же кончится то… На кой черт нам то все это…

— Без тебя — не справлю службу, сам знаешь. Ты казачина дельный, еще двоих — и можно.

— А кого еще то?

— Губастого покличу… и Чебака.

Хозяин с сожалением посмотрел на едва заметную пленку на полу — след от пролитой горилки. Дорогая нынче горилка…

— А и дело… — наконец сказал он — помирать, так один раз.

* * *

На баз свой Мелехов пришел уже к вечеру, веселый, но ступал твердо. Захлопнул ворота, лязгнул засовом, тяжко тупая по земле прошел в дом. Жинки дома не было — со скотиной занималась. Немного подумав, казак полез на печь, и на ней, в самом дальнем углу, нашел то, что искал — длинный, пахнущий смазкой, обернутый брезентом сверток. Стащил его с печи, освободил на столе место, аккуратно развязал завязки, развернул брезент. Перед ним было то, к чему он поклялся всеми святыми больше не прикасаться — оружие. Тяжелый Браунинг БАР лицензионной работы под русский трехлинейный патрон и два германских Маузера — пистолет, и пистолет-карабин с отъемным прикладом и длинным, морским стволом. Когда то давно это оружие здорово выручало его, потом оно долго лежало забытое, на печи, но зачем взял с собой, если не думал, не подозревал, и даже смутно не надеялся, что придет время, и руки снова лягут на холодную сталь, ощутят смертоносную тяжесть оружия.

Тот, кто ступил на этот путь — уже не сойдет с него никогда. Они прокляты… прокляты, но не забыты. Каждый раз — о них вспоминают вновь.

Застучали по полу шаги, неторопливые, в дом, тяжело громыхая полными подойниками, вошла жена. И — обмерла, глядя на разложенное на столе, матово поблескивающее в свете лампы с простым железным абажуром оружие.

— Ты…

— Надо, Лена… — сказал Григорий, морщась как от боли, все-таки не давало покоя, не отпускало его — никак без этого.

— Обещал же… — простонала по-русски жена

— Знаю. Обещал. Но без этого — никак. Брата у меня — убили. Брата…

Четырехдвигательный Аргонавт компании «Транс-Канада» медленно разворачивался над Темзой, заходя на посадку в Хитроу, главном гражданском аэропорту столицы Соединенного Королевства и главного города Метрополии. На Темзе, как обычно, шла работа, буксир — тянул цепочку нефтеналивных барж, какие-то краны — что-то строили на берегу. Говорили, что перевозки по воздуху скоро будут столь дешевыми и доступными, что большая часть отправлений — будет перевозиться именно по воздуху, а не по воде. Наверное, так оно и будет, прогресс шагает семимильными шагами. Один из пассажиров этого рейса — отлично помнил, как он учился летать на Де Хэвиленд Мот, «тигровом мотыльке»…

Человек, который сидел у самого иллюминатора — всем своим видом подходил под определение «британский джентльмен». Это определение, бренд, торговая марка, если так будет позволительно сказать, точно такая же, какой является «германский офицер» или «русский офицер». Абсолютистские диктатуры континента не знают свободы, и люди, которых они рассылают нести и представлять империю в разных уголках земного шара, похожи друг на друга — как винтики в машине. Полное осознание долга, готовность на все, ради выполнения приказа, руки, привычные к оружию. В отличие от них — британцы, дети свободы — самим своим видом внушают желание подражать им, а не подчиняться. Безукоризненный выбор костюма, обуви, часов — британцы до сих пор предпочитают карманные часы распространенным на континенте наручным — это тоже традиция, смотреть на часы, совершая при этом маленький, но столь притягательный ритуал. Манеры, внушаемые в лучших школах для мальчиков, ненавязчивые и изящные. При этом — чаще всего острый и изворотливый ум, закладывающийся в злых шутках и розыгрышах, которыми полны британские частные школы. Умение повелевать и подчиняться, работать в команде — Империя здесь делается в командах по регби. Все это — закладывает основу, фундамент Империи. Без таких людей, готовых ежеминутно, ежедневно, ежегодно нести «Правь Британия» в самые удаленные уголки мира — империя немыслима.

К сожалению — это только внешняя упаковка, надо сказать весьма привлекательная. А что за ней… Массовая содомия — британские школы для мальчиков весьма этому способствуют. Злоба и хладнокровная жестокость — в отличие от той же России британцы совершенно не задаются фундаментальными вопросами бытия и не терзаются душевными муками, если им предстоит совершить массовое убийство или они его уже совершили. Способность к злым розыгрышам, только тем, которые стоят человеческих жизней — при полном удивлении и негодовании относительно того, а за что это потом их принимаются бить. Полная уверенность в собственной правоте и непогрешимости — далеко не всегда это идет на пользу, бригадный генерал Пенн-Саймонс благодаря этим типичным для британца качествам бросил целый полк на штурм холма, кишащего бурскими снайперами, погиб сам и погубил полк. В любом случае — что континенталам, что кому-либо другому — от британцев стоит держаться подальше…

Человек, который возвращался сейчас в столицу метрополии — загорелый и неприметный, с правильным, породистым лицом и подтянутой фигурой — в чем-то был другим. Возможно, сказывалась континентальная кровь — его матерью была красавица Аврора, ведущая происхождение от Жерома де Бонапарта из рода Бонапартов. Она вышла замуж за представителя гайлендерского[65] клана Брюсов, в чьем роду был Роберт Первый, Король Шотландии. Вероятно, именно в честь Роберта Первого был назван скводон-лидер (лидер эскадрона) КВВС[66] Роберт Брюс, человек, благодаря своим славным корням, и благодаря тому, что впервые он поднялся в воздух в девять лет — совершенно не ведавший страха…

Его отец, Гордон Брюс, дослужившийся до вице-маршала авиации — долгое время служил на Востоке. Маленький Роберт — еще с детства проявлял особый интерес к чужим языкам, обычаям, манерам. Он родился в Судане, где тогда служил его отец. Несмотря на поразительный разгром махдистских орд — исламский экстремизм никуда не делся, Восток есть Восток, люди помнили унижение и готовились отомстить. В Судане — Гордон Брюс и его люди вели исследования в области воздушной разведки и атак авиацией земли, закладывали основу штурмовой авиации, были первопроходцами. Что касается маленького Роберта — нудным занятиям в школе он предпочитал прогулки по окрестностям и мелкое хулиганство…