– Какая температура? – прошептал Стрельников, подходя к постели больной.

– Тридцать девять, – пробормотала Маша. – И еще поднимается. Как бы не пришлось вызывать скорую.

– Ты горло смотрела? Красное? – бросил он.

– Нет, я … – начала оправдываться Маша.

– Леня, – велел Витольд, повернувшись к сыну, – принеси чайную ложку. Мэри, подержи Еву.

Стрельников заглянул в горло и обомлел. Белые пленки, словно рекламные растяжки, заполонившие покрасневшую гортань. Инфекционная ангина или дифтерит. Такое случается, если закусывать песком на пляже.

– Что там? – беспокойно поинтересовалась Мэри.

– Ничего хорошего, – пробурчал он. – Нужно везти в больницу, брать мазок. Сейчас позвоню здешним врачам, попрошу помочь. Только ты раньше времени не пугайся. Все обойдется.

Маша с ужасом наблюдала, как ее муж, бабник и подлец, быстро тыкает в телефон, а потом отрывисто просит о помощи на английском.

– Нужно снять пленки до приезда врача, – еле-еле пробормотал Стрельников, но жена, услышав его, кивнула.

Аккуратно приподняла неподвижную дочку, глядевшую на мир печальными голубыми глазами.

«Любительница песка, твою мать!» – в сердцах подумал Витольд.

Он метнулся на кухню и, порывшись в ящике, выудил кофейную ложку с длинной тонкой ручкой.

– Леня, аптечка у меня в чемодане. Достань вату и микосептин, быстро!

Намотав на ложку толстый слой ваты и смочив ее в антисептике, Стрельников вновь велел сыну:

– Неси лампу! Любую, выбери ту, что светит ярче.

Потом попросил жену:

– Держи ее, Мэри.

Маша кивнула и крепко обняла дочку. Та, несмотря на температуру, попыталась вырваться. Но с Мэри такой номер не прошел.

– Ева, – прошептала она малышке. – Твой папа доктор, он лечит тебя. Открой ротик, пожалуйста!

Но своевольная дочь, сжав зубы, покачала головой.

– Смотрите, пингвин полетел! – внезапно вскрикнул Леня, показывая на распахнутое окно.

Любопытная Ева вяло дернулась вслед за рукой брата и даже рот раззявила от любопытства. Но отцу хватило и этого, чтобы одним движением приподнять челюсть.

– Леня, свети мне! Мэри, зафиксируй ее!

Витольд усилием воли приказал себе сосредоточиться. Сложные полостные операции давались легче, ей-богу!

– Ева, носиком дыши глубоко, – попросил он дочку и добавил, пытаясь сохранить хладнокровие: – Пожалуйста!

Она посмотрела на него грустно и серьезно, но послушалась.

Он ощущал безотчетный страх, аккуратно очищая стенки от белого налета. Потом сунул ватный жгут в целлофановый пакет и, наклонившись, поцеловал дочку в лоб.

– Ты – маленький герой, котенька!

Она оттолкнула его и прошептала:

– Папа-кака.

Рассмеявшись, Стрельников вышел из комнаты и отправился к воротам встречать скорую помощь.

Уже в машине с надписью «Амбулатория» и оранжевыми крестами, держа Еву за ручку с воткнутой иголкой капельницы, Маша думала, что стало бы с дочкой, не будь рядом Витольда. Она вспомнила суматоху последних дней, перелет через Франкфурт и крепкую фигуру мужа, тащившего два огромных чемодана.Третий, чуть меньше, достался Леньке.

– Ты с Евой, Мэри, – ласково заметил муж, не давая даже возможности прикоснуться к багажу.

Ей хотелось кричать, показать свою независимость и выплеснуть в лицо все, что она думает про браслет, уток-проституток и самого Витольда. Но пришлось сдержаться, хотя бы из-за покушения. Маша снова и снова мысленно перебирала, что могло стать причиной, кому могла насолить, но так и не находила ответа.

Сейчас, глядя в заднее окошко машины, она видела лишь внедорожник «Тойота», следующий буквально по пятам. На светофоре машина подъехала почти впритык к скорой помощи, и Маше удалось разглядеть мрачное лицо мужа.

«А если и вправду дифтерит», – мысленно ужаснулась она и, быстро достав телефон из кармана, набрала сообщение сыну:

«Леня, позвони Илларии. Пусть поможет».

Она скинула визитку целительницы сыну и снова написала:

«Трубку снимет Андрей, сразу говори, что ты мой сын и нужна экстренная помощь».

На носилках завозилась Ева, и Маша снова сосредоточилась на дочке, надеясь, что Леня в точности выполнит ее указание. Если, конечно, не вмешается Витольд...

Стрельников старался ни на минуту не потерять из вида машину скорой помощи, доставляющую его дочь в госпиталь. Там уже Каэтана, жена Карлоса Энрикеса, опытный педиатр, ждет свою новую пациентку и окажет необходимую помощь.

"Только бы не дифтерит, – взмолился он. – Только бы не дифтерит!"

Стрельников не заметил, когда сын получил сообщения и кому-то позвонил.

– Я сын Марии Васильевны, – солидно представился Ленька. – Мама просит Илларию об экстренной помощи.

Витольд покосился на своего терпеливо ждущего ответа отпрыска, но промолчал, стремясь не отстать от автомобиля, резко свернувшего на эстакаду.

– Это ты, Леня? – через пару секунд послышался в трубке хриплый голос. – Что случилось?

– У нас Ева сильно заболела. Сейчас везем в больницу. Мама просит, чтобы и вы помогли.

– Дай телефон отцу, – приказала трубка. – Он же рядом с тобой? – Ленька мгновенно повиновался.

– Здравствуйте, доктор, – властно проскрежетала Иллария. – Не бойтесь, это не дифтерия. Но в госпитале не оставляйте Еву ни на минуту. Проследите за назначениями. Исключите любые препараты, вызывающие аллергию. Высока вероятность анафилактического шока. Я опасаюсь...

– Хорошо, – согласился Витольд, посчитав просьбу вполне разумной. – А ...

– Это все. Передайте трубку Лене, – велела целительница. Внезапно Стрельников поймал себя на мысли, что желание спорить даже не возникло.

Иллария что-то долго вещала его сыну и, отключив телефон, мальчик внутренне сосредоточился.

– Ты молишься, что ли? – усмехнувшись, небрежно поинтересовался он у Леньки.

– Нет, – пробурчал тот. – Иллария велела представить гнойники в пиявкином горле как черных жуков и давить их. Будто в компьютерной игре.

Витольд кивнул, мысленно усмехнувшись.

"Нужно серьезно поговорить с женой. Что за мистические бредни! Махровое невежество! Сама верит во всякую чепуху, так еще и Леньку к этому приучает! Вот же безобразие!"

Он покосился на сына, сосредоточенно глядевшего в лобовое стекло.

"Пусть давит своих жуков, – хмыкнул про себя. – Хоть немного отвлечется".