— Убирайся вон, грязный торгаш, пока тебя не вытолкали мои люди! – зашипел де Верта, покраснев от гнева.

— С каких же пор, интересно, хозяев выгоняют из своего жилища разбойники в богатых плащах? Сейчас в разгаре война  и Тарлей захвачен врагами? Неужели за те долгие годы, что я был в Гиблом лесу, сменились законы королевства и вернулись дни, когда Храмовникам было позволено обирать народ, прикрываясь мнимым благочестием? Странно, Гальбо заверил меня в обратном…

— Что ты несешь, убогий? – ахнул Кантар, вытаращив глаза и разинув рот.

В ответ загадочный посетитель добнее расположился на высоком стуле и сбросил тяжелую суму на пол.

— Я несу свиток с печатью короля о назначении меня смотрителем Тарлей и опекуном его нынешнего владельца по праву кровной родственной связи. Мое имя - Элизар де Альба, я - родной брат ныне покойного Сальмо де Альба и таким образом прихожусь… хах… бедному Никосу еще одним дядюшкой.

И клянусь всеми тварями Инсекты, уж я-то точно не собираюсь подыхать! Более того, имею надежду даже поставить на ноги  дорогого племянника, вернуть поместью Тарлей надлежащий вид и уважение всей округи. У меня достаточно для этого золота и милости Короля.

Насладившись эффектом от сказанного, Элизар продолжил монолог в гробовой тишине холла:

—  Я привез Гальбо знатное лекарство из самого сердца Гиблого леса и теперь дни нашего монарха продлятся на радость благодарным подданным. Да хранят Боги его маленького наследника, ну и безутешную Королеву заодно, она все еще дуется, так кто ж виноват, что эта женщина умела производить на свет только писклявых девчонок?  Если мужчина хочет сына и вдобавок сидит на троне, ему простят даже кухарку в постели.

На краткое время яркая эмоциональная речь заставила присутствующих погрузиться в глубокие раздумья, но Брайан опомнился первым:

— Заявляю, что все сказанное тобой ложь и бред умалишенного! Элизар давно  признан умершим, был оплакан Сальмо и даже моей бедной сестрой. И ты - наглый самозванец, смеешь назваться его именем? Я лично отрежу твой поганый язык и брошу голодным псам…

Глаза путника налились кровью, он медленно закатил рукав на правой руке, но появление нового персонажа избавило от применения тяжелых доводов.

— Господин… это вы?

Из каморки под лестницей выбрался старый Ронсо. Многочисленные ушибы и раны уже не мешали конюху выходить во двор и долго сидеть на солнцепеке, сетуя на людскую злобу и несправедливость. Неужели теперь Ронсо послана радость перед своей кончиной лицезреть прежнего хозяина, родного брата доблестного Сальмо.

Узнав лицо старого слуги, Элизар не сдержал доброй ухмылки:

— Э-э… да ты, как я погляжу, все еще топчешь мою землю, старая развалина! Отчего же так запустил некогда знатные конюшни? Не грусти… скоро я заведу здесь отличный выезд и тебе хватит работы, приглядывай пока помощника половчее, одному будет тяжко.

— Мой господин… я так виноват… я считал вас пропавшим…

Ронсо добрел наконец  до дверей, у которых расположился новый гость и рухнул перед ним на колени. Марина облегченно вздохнула, поглядывая на Никоса, а тот вдруг, схватившись за сердце, прошептал:

— Дядя Лизаре, я помню вас… я был совсем юн, но вижу как сейчас -  вы учили меня ездить верхом, вы всегда любили лошадей… дядя Лизаре, какая радость!

И тут случилось нечто совершенно непредвиденное. Сначало раздался нечеловеческий вопль взбешенного Брайана, понявшего, что Тарлей навсегда ускользает из его рук. Потом де Верта с обнаженным мечом кинулся в сторону обнявшихся супругов. Марина успела только негромко ахнуть и закрыть глаза, пытаясь крепче ухватиться за Никоса, а тот выпрямился, загораживая жену.

Храмовник попятился назад, Алонсо хотел было вцепиться в  край взметнувшегося перед ним плаща, но его руки ухватили лишь воздух. И только один человек оказался быстрее разъяренного рыцаря, -  Элизар мгновенно вскочил на ноги и резко распрямил правую руку в сторону нападавшего.

Брайан замер с поднятым мечом, а затем, пошатнувшись, выронил оружие и попробовал зажать рукой кровоточащую рану на шее, из которой торчала рукоять маленького кинжала. Что-то негромко булькнуло в горле, когда он плашмя свалился на пол, едва не повалив стоящего рядом  Никоса.

У Марины все поплыло перед глазами, и она снова села на широкую ступень лестницы, обхватив  руками тяжелую голову. Возле госпожи тут же захлопотала Лисса, а Никос сделал несколько неуверенных шагов вперед, опираясь на трость.

Алонсо медленно подошел к распростертому на полу человеку и вскоре заверил присутствующих, что Брайан де Верта мертв.

— Я всегда знал, что он жестокий человек, но поднять руку на женщину, ожидающую ребенка и на своего родного племянника, значит, перейти границы моего понимания.  Пусть Боги решат его участь там, а я... не могу даже слов найти...

Храмовник Кантар сжал мясистые губы в одну линию, свел руки перед грудью и обхватил одной ладонью сжатый кулак второй руки.

— В этом доме только что произошло убийство. И я готов это свидетельствовать даже перед Королем!

— Хоть перед самой всевидящими Богами, мне что с того… - мрачно проговорил Элизар, приблизившись к умершему и вынимая орудие кары из неподвижного тела.

— Здесь множество свидетелей того, как этот Бешеный Лис хотел зарезать хозяина Тарлей и его беременную супругу. А вы привезли мерзавца сюда, так значит, вполне могли быть сообщниками возможного злодейства. Я слышал, Гальбо недоволен тем, что творят храмовники в его землях… будет новый повод лишить ваш орден привилегий.

— Наше дело еще не завершено, мы не решили, как  поступить с этой падшей женщиной! – визгливо настаивал Кантар, отступая от растекаюшейся лужи крови на каменном полу.

— Как вы меня уже достали со своими пороками, ребята! Просто сил никаких нет…

Марина подняла голову и шумно выдохнула воздух из груди:

— Хорошо, я сознаюсь… Никос не причастен к тому, что у меня будет ребенок. Но мужу своему я никогда не лгала, мы с самого начала обговорили все условия нашей женитьбы, брак сразу же был фиктивным, ну… то есть не совсем настоящим. А малыш нужен был мне для простого женского счастья и для того, чтобы от Никоса отстал этот… вот этот самый злодей.

Марина гадливо кивнула в сторону Брайана, которого Алонсо уже полностью накрыл плащом.

— И я вам еще кое- что хочу сказать: если вы попробуете меня обидеть, вам точно не поздоровится! Надеюсь, слуги уже отправили посыльного  к соседу в Эйрокс, и тот передаст весть дальше кому следует. Не пройдет пяти дней как Дагмар будет здесь и оторвет голову любому, кто посмеет на меня руку поднять или сказать дурное слово.

— "Медведь" постарался, вот оно что... - задумчиво произнес Алонсо, потирая кулаком колючий подбородок.

— Рыцарь Дагмар де Даркос? Кха… кха…. - храмовник едва мог справится с приступом неожиданного кашля, а когда ему это наконец удалось, вкрадчиво обратился к Марине: