Выбравшись из кабины, вытащив оттуда одеяло, и винтовку, он развел костер, почти не дающий дыма, из брикетов коричневого угля, купленного в Хоксе, и повесил над костром котелок с водой. Потом постучал в борт грузовика и громко сказал:

– Выходи, пора завтракать!

И спокойно уселся у огня.

Через минуту дверь багажника скрипнула, и оттуда появилась Таня – хмурая и заспанная. Шерстяное одеяло, сложенное в несколько раз, лежало на ее плечах, словно черепаший панцирь. Подойдя к костру, она остановилась перед монахом.

– Ты давно узнал, что я там?

– Нет. Услышал шорох.

– Я хотела попроситься с тобой, но решила, что ты меня не возьмешь. – Таня присела напротив него, бросив одеяло на песок. – Ты не взял бы, правда?

– Не взял бы.

– А теперь слишком далеко возвращаться. И ты не станешь терять время, и отвозить меня обратно.

– Стану.

– Станешь?!

– Конечно.

Таня вскочила, сжав кулаки, но Кейн этого словно бы и не заметил.

– Но почему?! Уже должно быть совсем близко…

– Не кричи. – Голос монаха упал почти до шепота, и девочка замолчала. – В этих развалинах могут быть рейдеры. Несколько групп разъезжались отсюда, но здесь слишком сильный радиошум. Поэтому не кричи.

– Я же хочу помочь! – Зашептала Таня. – Тоже, как ты, хочу найти их.

– Даже если они мертвы?

Таня качнулась назад, и села на одеяло, скрестив ноги. Монах ждал ответа, но его не последовало. Тогда он молча достал из вещевого мешка пару небольших пакетов, и металлическую кружку.

– Будешь чай?

Таня молчала, крепко вцепившись в носки своих ботинок, и слегка покачиваясь.

– Я все равно сделаю на двоих.

– Это из-за меня.

Монах, размешивающий чай в котелке, искоса взглянул на нее, и продолжил свое занятие.

– Из-за меня все так…

– Что?

– Те, кто добр ко мне – погибают. – Продолжала Таня серьезно. – Так всегда получалось. У меня были родители, но я их почти совсем не помню – они потерялись, когда мы переезжали. То есть… меня потеряли. Там был большой караван, наверное из Детройта, в Чикаго – очень долгая дорога. И я… я пошла посмотреть на цветы, когда мы встали у водной башни. Знаешь, такие желтые. Была весна, наверное. Караван двинулся, и они так и не нашли меня – а может и не искали.

– Наверняка искали.

– Они могли искать лучше. Они могли остаться. – Таня все так же смотрела в огонь, широко распахнутые глаза были совершенно сухими. – Если чего-то очень хочешь, нужно идти до конца.

– Не обвиняй тех, кого не знаешь.

– Меня подобрали какие-то люди. Вооруженные, на больших машинах. Среди них была женщина, тоже с оружием, и она меня пожалела. Я так и не поняла, кто они были, и до сих пор не знаю – потому что она погибла почти сразу, когда кто-то поджег все машины, в которых мы ехали, и все взорвалось. Она выпихнула меня наружу, это случилось так быстро. Ее я тоже не помню – я была совсем маленькой и глупой, и ничего не поняла. Меня нашел отец Кларк, среди горящих машин. Он сказал, что такова божья воля, и что это был Меч Короля. Он снился мне потом, этот Меч – словно кар на двух ногах, изображающий человека. Страшный Меч. И они, миссия, и все, кого я знала – погибли тоже. Или исчезли, неизвестно куда. А меня снова спасли, только теперь я помню, кто. Тоже Меч, тоже страшный, но другой. Такой, каким и должен быть настоящий Меч – не равнодушный, а живой. С живым сердцем, а не из проводов. И Мириам – она никогда не оказалась бы рядом с другим Мечом. Она – просто человек, но я никогда не видела, чтобы она боялась, или чтобы была злой, никогда. И они тоже ушли, их больше нет – из-за меня…

– Хочешь чаю?

– Нет, ты уже спрашивал.

– Я не тебе.

Таня осторожно повернула голову – и замерла, рассматривая полупрозрачный силуэт, сидящий у костра совсем рядом с ней.

– Спасибо. – Ответил силуэт вполне человеческим голосом. Его очертания прекратили дрожать, и обозначились. Проступили черные чешуйки на броне и полосы из черного металла, бегущие по рукам и спине. – Моя диета в последнее время не отличалась разнообразием, так что чай будет в самый раз.

Его маска лопнула, раскрываясь, и он улыбнулся Тане – черноволосый юноша, наверное, чуть старше Мириам, с искрящимися черными глазами. Таня поспешно отвернулась.

– Тебя я видел в долине? – Уточнил монах.

– Когда вы боролись? Да. Я сожалею, что не остался – вы могли оказаться интересными собеседниками.

Кейн кивнул.

– Тогда давай поговорим, прайм.

– Джордан. Повернуть назад – мудрое решение. Здесь опасно.

– Даже в твоем присутствии?

– Меня здесь нет. – Джордан откинул непослушные волосы со лба. – К следующему полудню я буду у стен Атланты.

– Король Атланты не хочет завершить дело, начатое в Хоксе?

Джордан слегка наклонил голову и неожиданно подмигнул Тане.

– Твой друг – и правда монах?

– В шляпе, и с ружьем. – Мрачно ответила Таня.

– Ты задаешь очень правильные вопросы, монах. Мои дела здесь закончены. Для других дел у Короля есть другие мечи.

– Более острые? – Кейн протянул ему кружку.

– Возможно. Но это действительно не тема для разговора за чашечкой чая…

– А она… ты видел ее? – Вклинилась в разговор Таня.

Джордан грустно кивнул, и в его левом ухе блеснула золотая сережка – маленькая, почти незаметная.

– Я предупредил ее, как и вас. Она не послушала.

– Ты ждал, что она поступит иначе? – Поинтересовался Кейн.

– Она упряма. – Джордан поднес кружку к лицу, вдыхая поднимающийся от нее пар. – Но я бы хотел, чтобы меня послушали вы.

– Почему?

– То, с чем она столкнулась, оказалось ей не по силам.

– Она умерла?

– Я не видел тела, если ты об этом. Так что я не стану тебе лгать. Но вам ее не найти – если я не смог.

– И почему ты говоришь мне об этом?

– Девочка права – праймам не чуждо ничто человеческое. Я тоже надеялся снова встретиться с ней.

– Называй меня по имени. – Все так же мрачно проговорила Таня. – Ты же знаешь, как меня зовут.

– Я не нравлюсь тебе, девочка?

– Ты говоришь, что их нет больше. – Она демонстративно отвернулась от него. – Но я знаю, что это неправда.

– Тогда ты знаешь больше меня.

– Знаю. – Упрямо прошептала Таня. – Если любишь кого-то, то обязательно почувствуешь, когда он умрет.