Гудение не было звуком. Мириам чувствовала его сквозь толстые подошвы ботинок, и плечом, касающимся балки слева. Низкая вибрация накатывала волнами, и от нее почему-то чесались уши, не давая сосредоточиться. Яростно потерев левое ухо, Мириам снова подняла игольник к плечу, и заглянула в прицел.

Он работал не так, как раньше.

Сломался лазерный указатель, и красная точка больше не возникала в круге по центру. Вместо нее там сходились четыре тонких линии, вытягивающихся вдоль какой-то непонятной горизонтальной шкалы, с несколькими цифрами с краю, постоянно меняющимися. Проведя прицелом по домикам внизу, Мириам пришла к выводу, что цифры указывают расстояние, а пересечение линий и шкалы – точку, в которую попадет игла. Это казалось логичным, но немного неудобным. Точка постоянно двигалась, подстраивалась под изменяющуюся дистанцию, словно живое существо, за которым требовалось следить отдельно. Более странным было то, что Мириам чувствовала эти перемещения заранее, даже закрыв глаза, как если бы игольник стал ее частью, вроде руки или ноги. И не только перемещения – количество зарядов в картридже, напряжение в батарее, готовность к следующему выстрелу. Все это стало частью ее чувств, вместе с ощущением рубчатого ложа и удобной рукояти.

Она повела прицелом, и картинка прыгнула ближе, реагируя только на ее желание – так мог бы прищуриться электронный глаз какой-нибудь машины.

Руины города оставались справа, выглядывая из-за гряды низких песчаных холмов, сверкающих всеми оттенками желтого под утренним солнцем. Мириам сидела на этаж ниже, чем Би в прошлый раз, и у другого, северного угла, смотрящего навстречу хайвею, спрятавшемуся за блестящим щитом разогретого воздуха. Прицел показывал дистанцию до края хайвея, отмеченного рядом потрескавшихся бетонных плит – две с половиной тысячи метров.

Пока никакого движения с той стороны не было.

Зато оно кипело внизу, справа, среди домиков – организованная работа, начавшаяся еще после завтрака. Молодые люди вытаскивали из ярко раскрашенных домиков мешки с вещами, складывали их под стены, собирали инструменты возле кузницы, сжигали что-то на нескольких больших кострах внизу, за спиной у Мириам.

– Все понятно? – Во второй раз спросила Би. Ее голос звучал гораздо яснее, чем из переговорника, и, вместе со словами, содержал дополнительную информацию – дистанцию и направление.

– Да. – Ответила Мари. Ее слышно было немного иначе, к голосу примешивалась перекличка у края поля, и свист мотора небольшого кара – каким-то образом Би передавала все, что слышала сама. – Как только начнется, мы спрячемся. Кто в бункер, кто в дома на юге, подальше, или даже за них.

– Лучше в бункер. – Согласилась Би. Мириам повела прицелом, руководствуясь меткой, содержащейся в передаче – вниз, и влево, к основанию толстой опорной балки, о которую она опиралась плечом. Для этого ей пришлось привстать и слегка наклониться. Би сидела в маленьком двухместном каре, который как будто подобрали со свалки – ржавые трубки рамы, дырявый металл над почерневшим мотором. Мари стояла рядом с ней и Моной, две тоненьких фигурки, одна в черном комбинезоне, другая – в белой тунике, которую она так и не переодела. Явно почувствовав взгляд Мириам, Мона медленно подняла забинтованную руку, указывая на хайвей.

– Видишь их?

– Нет.

– А я уже чувствую, там, где поднимается жар. Веселье и нетерпение. Спрячьтесь как следует, вам не нужно видеть то, что здесь случится.

– Ты вернешь Мону?

– Не бойся. Мы уже играли в эту игру раньше, и я не позволю, чтобы ей причинили вред.

– Ты уже позволил. – Мари осторожно притронулась к руке, обмотанной бинтами. – Там, в большом мире… ты будешь с нами?

– Я очень постараюсь.

– Хорошо. – Мари отошла от кара, а Би вылезла с сиденья водителя, и потянулась.

– Ты поведешь.

Сломанная Маска обернулся:

– Я? Хорошо. Но мне нужно будет сосредоточиться, перед тем, как…

– У тебя будет все необходимое время. Арго?

– Нашел.

Мириам наклонилась дальше, отыскивая голосовую метку. Между стенами домиков справа, на маленьком перекрестке мелькнули широченные плечи Арго и лезвие, лежащее на одном из них.

– Хорошее место. Прямая дорожка от пустоши, метров десять, три метра шириной. И тупик. За спиной у меня будет стена, так что тут они и лягут – главное, чтобы по крышам не зашли.

– Мириам проследит за этим. Верно?

– Да, Арго. Я о тебе позабочусь.

Арго рассмеялся, коротко и как-то непривычно мягко.

– Странно я себя чувствую, знаете… спокойно как-то. Вроде не драка будет, а чаепитие.

– А ты когда-нибудь интересовался, что генераторы адреналина делают с твоим мозгом? – Спросила Би, забираясь на крышу маленького кара.

– Что, у меня был мозг? – Арго расхохотался громче. – Ты с чего так решила?

– Я уже не уверена. Возможно, я говорила с другим человеком. – Би помахала рукой, привлекая внимание Мари. – Все, мы готовы. Заканчивайте работу, и прячьтесь. Через десять минут здесь не должно быть ни одного человека.

– Эй! – Крик Айса отдался двойным эхом, сначала в голове Мириам, а затем в ушах, уже слабее. Механик бежал к кару, неся на плече нечто продолговатое, завернутое в промасленное полотно.

– Эй, я закончил!

– Я уже взяла у тебя один нож. – Сказала Би, глядя, как он разворачивает длинный сверток.

– Мне всего-то нужно было обмотать рукоять… – На свет появилось уже знакомое Мириам изогнутое лезвие, насаженное на длинную рукоятку, тоже с легким изгибом.

– И я немного переделал ее. Хотел отдать сразу.

– Надо же, как ты ее изуродовал. – Би протянула руку ему навстречу. – Она будет держаться?

– Я в точности повторил форму старой рукоятки. – Обиженно сказал Айс, отдавая ей нож. – Только немного удлинил. Видел такую в одной из старых книг.

– Мечтатель. Баланс полностью изменился. – Би ухватилась свободной рукой за раму машины, и быстро взмахнула клинком, прочертив сложный рисунок. Лезвие мелькнуло у нее за спиной, впереди, а затем застыло над головой. – Это уже другое оружие, но лезвие старое. Привыкну. Спасибо… Айс. Теперь иди и спрячься.

– Я бы хотел…

– Иди и спрячься! – Кар рванулся с места, разбрасывая песок, так что Би едва удержалась на крыше. – Эй, потише! А то уедешь одна… один.

– Стараюсь. —Ответил Сломанная Маска, и машина пошла медленнее, в объезд поселения. – У нее мышцы работают немного иначе. Это сложно описать.

– И еще сложнее представить.

– Да спроси его прямо – каково ему в женском теле?! – Вмешалась Вероника. – Нам всем тут это интересно.

– Мона уже принимала меня таким образом, так что у меня есть определенный опыт.