— Хорошо, — твердо произнес Зимфаил, — я готов принести тебе клятву верности!

От облегчения у меня чуть было не подогнулись колени, а напряжение, панцирем сковывавшее плечи, отпустило.

— Спасибо, Зима. Я ценю это и в свою очередь обещаю не использовать ее против тебя.

— Мирра, ты осознаешь последствия этой клятвы?

— Осознаю. Она свяжет не только тебя, но и меня. Мы не сможем навредить друг другу и будем обязаны защищать перед лицом опасности.

— Никто из людей еще не привязывал себя к лиррону.

— Никто из лирронов еще не привязывал себя к человеку, верно?

— Верно. Вы, люди, слишком торопливы и несдержанны. Мои сородичи не одобрят этого, — покачал пушистой головой лиррон.

— Я не собираюсь никому рассказывать. Ты сможешь сохранить нашу привязку в тайне?

Дождавшись утвердительного кивка от лиррон, я закатала рукава куртки и произнесла:

— Приступим?

— Ты знаешь, как проводится ритуал? — удивился Зима.

— Читала о нем в одной книге. — Я торопливо отвела глаза.

— Готовилась, значит? — хмыкнул лиррон, подходя к мне. — Давай руки.

Когда мои руки соединились с когтистыми лапками Зимы, я переключилась на магическое зрение. Потоки древней завораживающей магии лиррона тонкими нитями вырисовывали узоры вокруг его маленькой фигурки. Я щедро зачерпнула силу из резерва, и хлынувший из меня поток потянулся к Зиме.

Изумрудный, светящийся потусторонним светом жгут встретился с пурпурным, и по моему телу пробежала легкая дрожь. Мне еще не приходилось испытывать на себе прикосновения аур. Это было… волшебно.

Мы с Зимфаилом молча наблюдали за тем, как плетется узор клятвы верности, завороженные его красотой. Наконец сияние начало утрачивать яркость, и полотно двух соединенных воедино аур растаяло в воздухе, оставив после себя лишь ощущение тепла в районе солнечного сплетения.

Какое-то время мы стояли, продолжая держаться за руки. Теперь мы были связаны навсегда, у меня появилось еще одно родное существо. Если для Зимфаила мое предложение было неожиданностью, то для меня это было взвешенным решением, над которым я размышляла не один день.

Обнаружив свою способность видеть невидимых всем остальным лирронов, я поняла, что это может стать моим спасением. Магические способности и знания Зимы были несравнимы с моими, и ими можно было воспользоваться для осуществления задуманного. Несмотря на то, что меня до сих пор мучал вопрос, почему я вообще вижу лиррона, даже Из признала, что наша с ним встреча была невероятной удачей.

Маленький пушистый проходимец, за короткое время сумевший стать мне другом, был не так прост, как кажется, и я прекрасно осознавала, что он не зря появился в моей жизни. Все указывало на какую-то тайну, а какую именно, мне еще только предстояло разузнать.

Все прошло так, как и планировалось. Лиррон был настолько расстроен нашей размолвкой, что с легкостью согласился на привязку. И я без зазрения совести этим воспользовалась. Легкое чувство стыда коготком царапнуло где-то внутри, но я предпочла его проигнорировать. В борьбе за свободу все средства хороши, а мне очень нужна была помощь.

— Знаешь, я даже рад, что все так получилось, — проговорил Зима, довольно улыбаясь.

— Правда? Почему?

— Не каждый день связываешь себя узами с будущим магом. Потенциально очень могущественным.

— Я бы на твоем месте на это не надеялась, — хмыкнула я, пожав плечами, и направилась прямиком к подносу, от которого соблазнительно пахло выпечкой. — Посмотрим, что ты мне принес, чтобы загладить свою вину?

— Подумал, раз ты не успела позавтракать, принесу тебе что- нибудь с кухни.

— Как ты узнал, что я не завтракала? Следишь за мной? — спросила я, впиваясь зубами в румяный бок пирожка.

— Не слежу, а беспокоюсь, — поправил меня Зима, подняв вверх палец с длинным когтем. — Кстати, как прошла отработка у декана Дамиано?

— Ужафно, — проворчала я с набитым ртом.

— Не понимаю, как ты умудрилась на первом же занятии получить наказание, — покачал головой Зимфаил, наблюдая за тем, как быстро исчезает с подноса свежая выпечка. — Будь осторожнее с господином деканом, Мирра. Он не просто суровый преподаватель. С какой стороны ни взгляни, он темная личность.

— В каком смысле — темная? — Я замерла, так и не донеся до рта надкушенную булочку. — Что ты имеешь в виду? Разве он не всеобщий герой?

— Герой, но с очень загадочным прошлым. Про него практически ничего не известно. Вот ты, например, знаешь, откуда он родом?

— Из Темного леса, — тихо произнесла я, оставляя в покое недоеденную сдобу. — У него в кабинете есть фралиния, это растение из наших краев. Я слышала кое-что о роде Дамиано, но совсем немного.

— Да, это единственная семья, живущая посреди зачарованного леса. Никто, кроме них не рискнул забраться так далеко в его чащу. Род Дамиано всегда окружали домыслы и слухи, но кто знает, что из всего этого является правдой.

— Слухи и домыслы всегда окружают родовитые семьи, это не объясняет, почему ты считаешь его темной личностью.

— Его биография состоит из сплошных белых пятен. Некоторые факты его жизни неизвестны никому, даже нам, лирронам. А ведь мы — хранители памяти. Информационная сеть моего народа — общий архив, где хранятся все знания мира, и работает он без перебоев уже много сотен лет.

— Абсолютно все знания? — заинтересовалась я. — Это значит, что все, что узнает лиррон, отправляется в этот неведомый общий архив?

— Туда идет лишь то, чем я считаю нужным поделиться. Зачем перегружать сеть разным повседневным хламом? И личными секретами. — Лиррон хитро взглянул на меня, сверкнув вытянутыми полосками зрачков.

— В таком случае, как ты можешь с уверенностью утверждать, что никто из лирронов не знает секретов Рена Дамиано? Возможно, их хранит один из вас, потому что тоже связан клятвой.

— Я уверен, что возможность существования такой клятвы равна нулю. А значит, никому из лирронов практически ничего неизвестно об этой семье. Нам нет хода в Темный лес из-за зоны отчуждения, которая его окружает.

— Антимагическая стена… Почему никто из представителей иных рас не может через нее пройти?

— Фон такой силы высасывает силы подчистую, а мы полностью магические существа, Мирра. Можно сказать, что мы — квинтэссенция магии, — с некоторой гордостью заявил лиррон. — Стена, окружающая сердце леса, была там еще со времен первых людей. Ее свойства осушают резерв и на некоторое время парализуют выработку магии. Если люди еще могут это пережить, просто ощутив дискомфорт и беспомощность из-за невозможности обратиться к привычной силе, то лирроны могут просто-напросто погибнуть. Наша суть — магия, без нее мы ничто.