по номерам обсуждать новость о владельце гостиницы. Я бы тоже поболтала об этом — может, меньше зудело бы в моей голове... Зачем он всё это делал?

У лестницы я наткнулась на двух дюжих молодчиков в спецодежде, с чемоданчиками слесарей и улыбками киллеров. Они вежливо поздоровались.

— Кто вы? И что здесь делаете? — спросила я по инерции, забыв, что с ролью "самой ответственной" пора распрощаться.

— Артём Сергеевич распорядился заменить замки. Все вопросы к нему, — ответил белобрысый "славянский шкаф" и принялся за дело, деликатно постучав в номер первой секции.

Хм, Артём Сергеевич! Теперь я знаю даже отчество, чтобы на всякий случай приседать перед хозяином в реверансе...

Фыркнув, я спустилась в кухню для бедных. Артём стоял у двери всё с той же туалетной бумагой в руках, словно не решался войти в собственный номер. Впрочем, тут всё было его собственное, даже моя конурка между этажами. Услышав шаги, Артём обернулся, отложил бумагу на стол.

Я подошла и поставила рядом с туго набитой упаковкой жестяную коробку — аккуратно, как бомбу замедленного действия.

— Было у Мастера. Тоже то самое, — отчеканила я и наткнулась на долгий, пронзительный взгляд.

— Ясно. Спасибо.

Мне не удалось прочитать, что было в глазах под бархатными ресницами, и я решила, что не стоит. Проговорила в сторону:

— Ладно, делать мне тут больше нечего. Приятно оставаться.

— Подожди, давай разберёмся.

Я криво усмехнулась.

— Не наигрался ещё?

— Во что?

— В реалити-шоу "Кошка на раскалённой сковородке". Знал, что я пишу письма владельцу, пытаюсь дозвониться, что-то сделать, решить, а сам не ударил пальцем о палец. Весело было наблюдать, да?

— Ты отлично справилась. От денег же сама отказалась, Никита тебе предлагал.

— О, как щедро! Может быть, по-твоему, ещё и справедливо? Хочешь, чтобы рассыпалась в благодарностях? Ну так я тебя расстрою: шоу закрыто, продолжения не будет. Я иду собирать вещи.

Я полоснула по нему взглядом, стараясь стереть подступающий гнев, как плохой фон в фотошопе, и шагнула к двери своей каморки.

— Ты не можешь уехать, — сухо заявил Артём. — Пока моя служба безопасности не разберётся, в чём дело, иначе потом проблем будет больше.

Я вернулась к нему и стала почти вплотную, сжав руки в кулаки.

— Какой же ты гад! — выпалила я ему в лицо.

— Помню, ты меня ненавидишь... — сказал он, глядя на меня сверху.

— Теперь ещё сильнее! Ты же угорал, когда я суетилась, извелась вся... Наблюдал и смеялся!

— За тобой очень интересно наблюдать, — согласился внезапно Артём, не отводя глаз.

— Вуайерист!

— Ты забавная.

— Мерзавец!

— Даже когда злишься.

— И совесть нигде не жмёт.

— Я же алчный миллиардер, который гребёт деньги, где у меня совесть? — с едкой ухмылкой ответил он.

Я вспыхнула, не подобрав слова в лаве эмоций. Артём рассматривал меня, словно коршун цыплёнка, и это только добавило ярости. Я выкрикнула:

— Какое, нафиг, просветление, если ты... такой?!

— Какой? — с саркастической ухмылкой проговорил он. — Кастанеда говорил : "Будь безжалостным, но обаятельным. Хитрым, но деликатным. Мягким, но смертельно опасным. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен". По-моему, у меня отлично получилось.

— Знаешь, что?! Засунь Кастанеду туда же, куда Зоя Петровна советовала вставить "спички" из вентиляции! И отойди от меня, ты нарушаешь моё личное пространство!

— Скорее наоборот...

— Да плевать на пространство! Всё тут у тебя личное... кроме ответственности! Эгоист и сволочь! А я — свободная личность, и буду говорить, как хочу! Хорошо, что кому-то понадобилось прослушивать все «Облака»! Отлично просто! Теперь все знают, каков ты на самом деле, ритрит тебе не поможет, хоть весь полуостров купи! А я сейчас просто зайду в свою комнату, возьму сумку и уйду! И ничего ты мне не сделаешь, и твоя служба безопасности! Мне только йогов жалко, и с самой первой минуты было жалко, потому что они — хорошие люди, которым не повезло с тобой! Отойди от меня!

— Хотел бы...

И только тут я обратила внимание, что сама припёрла его грудью в угол между стеной и кухонным столом. Чёрт!

Я с жаром сдунула прядь с лица и отступила, растерявшись на мгновение.

— В одном ты права, — заявил он хрипло, — ритрит мне уже не поможет.

И положив ладонь мне на затылок, притянул меня к себе с силой. Поцеловал так яростно и страстно, что у меня подкосились ноги. А слова протеста вылетели из головы. Где-то в мыслях я влепила ему пощёчину и растаяла. Но только на мгновение, в следующее — я оттолкнула его так, что он влетел головой в кухонный шкафчик.

— Не смей... Приближаться ко мне, — выдохнула я.

И на голову ему упало запыленное яблоко из папье-маше.

Я вбежала в свою комнату и захлопнула дверь. Прислонилась к ней спиной, тяжело дыша, и вдруг совершенно точно каждой клеточкой тела осознала, что влюбилась... До безумия. В него. Гада и вруна. Но разве это возможно?!

Глава 16

Артём

Я застыл у её двери. Казалось, прямо за ней Эля стоит, прислонившись спиной, и тяжело дышит. Что ей сказать?

— Прости, — сказал я в щель негромко, но так, чтобы услышала. — Прости, ты права: мне далеко до просветления... И до мудрости. Я не хотел тебя обижать.

Пауза в сердце. Дверь внезапно открылась. Она стояла маленькая, схватившись за ручку двери, как за спасательный круг, неловко поджав пальцы на левой ноге, на которую обычно прихрамывала. В её глазах читались громы и молнии, бури, революции, штормы, но она молчала, глядя в упор. Меня чуть не снесло.

— Я уеду, — наконец, проговорила она.

Упрямая. А кожа такая нежная, с венками на просвет.

— Я занимаюсь проектом в рамках государственной программы для силовых структур, — пояснил я. — Если мы не выясним быстро сами, в чём дело, вмешаются они. Тебе оно надо?

— Ненавижу полицию!

— Больше, чем миллиардеров? — усмехнулся я.

Молчит. Ёж натуральный, ощетинилась виртуальными колючками, сопит. Но если ежа перевернуть, вы увидите, что у него милое розовое пузико, которое он так неистово защищает. Она тоже воюет, чтобы скрыть уязвимость? Без вариантов, так и есть.

Я совсем