кажется, что если выдан паспорт, диплом и начинаешь пользоваться увлажняющим кремом, ты уже взрослая. Ничего подобного! Мне кажется, и в сорок лет я буду так же не знать, что делать, когда подобным образом сыплются обвинения, а красивый мужчина, который только что тебя поцеловал, вызывает полицию...

Не-на-ви-жу!

Теперь имею ещё больше прав на это!

Я прекратила себя сдерживать и начала пинать шишки, коих тут было немерено. Иногда становилось стыдно перед вековыми соснами, с величественным недоумением глядящими сверху. Наконец, я устала совсем, подпёрла ладонью подбородок, уткнувшись локтём в колено, и поняла, что я в тупике. Абсолютном.

Возвращаться, что-то говорить, краснеть и злиться больше не хочу. Без документов, взятая полицией на карандаш, далеко уехать я не смогу. У меня уже нет денег на адвокатов. Родителям и так досталось: они вбухали всё что было в моё выздоровление и теперь радуются картошке на даче. Больше напрягать я их не стану...

Хоть бы тут были волки или медведи. Не убегала бы, честное слово! Пусть сожрут.

— Нельзя было перетереть в забегаловке на набережной? Жарынь такая! — раздался знакомый бандитский голос.

— К хренам лишние уши? Я кой-чего показать хочу.

"Бизон! И Игнат!" — зашевелились волосы на моей макушке. Они были близко!

Я подскочила и бросилась к обломкам скал по хаотично разбросанным в хвое шишкам. У самого валуна моя нога соскользнула с очередной шишки и попала в ямку. Боль пронзила левую щиколотку. Чтобы не вскрикнуть, я стиснула зубы и зажмурилась. А когда открыла глаза, обнаружила стремительно распухающий голеностоп. От боли пульсировало в висках. Я опёрлась ладонями на скалистую стену, стоя на одной ноге. Снова зажмурилась. Бандиты, судя по звукам, подошли к источнику. А по моим щекам покатились слёзы.

Что же это за напасть такая?! Это же не перелом... Не может быть перелом... Боже, какая я дура!

Прав был мой папа, говоря, что даже если халява сладкая, послевкусие у неё с горчинкой. Не стоило мне принимать приглашение Насти: и её голова была бы целой, и моя.

Хорошо лишь, что треск шишки под моей ступнёй за всплесками и громким хлюпаньем бандиты не услышали. Я закусила губу и замерла.

— Короче, оборачиваюсь и понимаю: именно эту рожу смазливую я и видел в Магадане, — проговорил, отфыркиваясь, Игнат. — С Урлом. Сука буду! Шлындает спокойно, шваль пархатая, тёлочек портит.

— Ничего. Огребёт щас, сука! По самые помидоры огребёт! Теперь ему точно каюк.

На мгновение я забыла о боли: они не об Артёме случайно? Вспомнилась встреча Игната с Артёмом — оба раза для Игната неудачная. А он, кстати, копался возле горшков с цветами той ночью, когда Артём за меня заступился.

Однако под ногами кубанских гангстеров захрустели шишки. Расшифровать поток последующего мата я не успела. Гаркнула ворона. Затрещала сорока. И голоса обоих растворились в лесу.

"Артёму что-то угрожает?! — думала я. — Стоп, но что общего может быть у Артёма с бандитами?"

Противным голосом внутренний критик прогундел: "А откуда взялись его миллиарды, ты знаешь? Кто у нас в стране стал миллиардером честным способом?"

Я сама себя возненавидела. Ну зачем всё это в моей голове? Я же нормальный человек... местами...

Я взглянула на щиколотку — та превратилась в синеватый шар. По-хорошему, Артёма всё равно надо было предупредить. Я попробовала сделать шаг и снова чуть не вскрикнула. Больно было до невозможности!

И приличной палки не наблюдалось на нормальном расстоянии. Я бессильно опустилась на круглый камень. Что теперь? Ползти на четвереньках? Голыми коленями по иголкам?

Стало ещё обиднее, но теперь уже злиться стоило на себя. И вдруг мне на плечо опустилась рука. Я вскрикнула и обернулась.

Позади стоял Артём и улыбался.

— Нашёл! Верное решение было — логику отключить! Ты зачем так далеко убежала?

— Тсс! — приложила палец к губам я, оглянувшись. — Там бандиты. Кажется, тебе нужна помощь.

Но Артём уже увидел мою ногу и присел на корточки рядом с посерьёзневшим лицом. Полсекунды на оценку ситуации, и он сказал:

— Та-ак. Насколько я вижу, помощь нужна тебе! Хватайся за шею!

Я замешкалась. Он просто подхватил меня на руки и встал, легко, как штангист на показательных выступлениях. Даже без рывка. Я оказалась прижатой к нему, руки коснулись его горячей шеи, меня окружил его приятный, самый приятный на свете запах. Будто родной. Как странно!

— Ногу подвернула? — спросил Артём, осторожно зашагав обратно к посёлку.

— Угу. Может, найдёшь мне палку? Я сама пойду, — спросила я, вспомнив, что он коварен и расслабляться не стоит.

— Не выдумывай. Сильно болит? — спросил он.

— Уже не так, — соврала я, а потом поняла, что не так уж и приукрасила: от его прикосновения боль стала меньше. Разве так бывает? Я добавила: — Вот-вот пройдёт, и я пойду сама.

Артём ничего не ответил, но посмотрел так, словно я сморозила неистовую глупость.

— А почему ты сказал, что отключил логику? — спросила я, чтобы как-то отвлечься от волшебства его запаха и кожи.

— Потому что если на просьбу "Никуда не уходи" тебя понесло аж в заповедник, обычные настройки надо отрубать к чертям. И пускать "навигатор" на самотёк. Так и сделал. Сработало.

Я хихикнула смущённо, а потом вспомнила про мужчин в форме.

— А зачем ты вызвал полицию? — насупилась я.

— Кто их вызывал? — возмутился Артём. — Сами пришли. С проверкой. Упыри местные... Вовремя мы с тобой прослушку из вентиляционных отверстий изъяли. Там же ещё и пожарный был!

— Пожарный?! — ахнула я. — Значит, ты не собирался сдавать меня в полицию?

— За кого ты меня принимаешь? — покосился на меня Артём, осторожно продолжая путь. И, увидев мою ногу, добавил: — Тебе сейчас нужен только лёд и травматолог.

— Но бандиты...

— С ними я сам разберусь. Или мои ребята. Плевать на бандитов.

Он нёс меня аккуратно, уверенный, самодостаточный, тёплый, и вдруг я поняла, что больше всего за этот год мне хотелось, чтобы кто-то большой и сильный взял меня на ручки и понёс. Куда-нибудь. Например, к травматологу. И несмотря на боль, я расслабилась. Сил моих больше не было его ненавидеть. Хотя бы сейчас. Оттого я уткнулась носом ему в плечо и расплакалась.

Глава 18

Артём

Гаечка всхлипнула, ткнулась мягким носом мне