вы найдете несколько десятков книг. Если они не в вашем вкусе, можете взять что-нибудь с этих полок. Никакого радио или телевизора. В доме не должно быть гвалта. Вам придется изучить манеру держаться мою и мистера Гудвина. Для этого у вас еще будет возможность. Копировать голоса не обязательно. Это не понадобится. — Вулф поджал губы. — Полагаю, на этом все. Если у вас возникли вопросы, можете задать их прямо сейчас. Вполголоса, ближе к моему уху. Итак, вопросы имеются? — (Они дружно покачали головой.) — Тогда мы идем на ланч. Радио будет выключено. У нас за столом не принято обсуждать дела. Говорить будем только мы с мистером Гудвином.

С этим словами Вулф встал с места.

Глава 12

Не хотел бы я снова пережить эти двадцать восемь часов.

Чтобы пробираться по лесу, когда вы знаете наверняка, что там есть снайперы и один из них, возможно, сидит на ближайшем дереве, нужны стальные нервы и острый глаз. Но когда вы не знаете, есть ли вокруг снайперы, а только подозреваете, что они могут здесь быть, — это совсем другое дело. К чему тогда стальные нервы и острый глаз? Мы не знали, есть ли в доме «жучки», а только подозревали. Если Джарвис или Кирби ненароком прищемят палец дверью ванной и завопят или чертыхнутся, это может испортить всю инсценировку — да-да, только может, — что было самым неприятным. Всякий раз, как я поднимался наверх проверить, дежурят Сол, или Фред, или Орри в коридоре и не начали ли они, грешным делом, разговаривать, потому что сыты по горло, я чувствовал себя форменным дураком. Взрослые мужчины не заглядывают каждую ночь под кровать проверить, не прячется ли там бандит, хотя один, может, там и сидит.

Обе наши трапезы прошли в странной обстановке, поскольку застольную беседу вели только мы с Вулфом, в основном Вулф. Остальные пятеро жевали и молчали в тряпочку. Можете сами на досуге попробовать. Нельзя даже было попросить передать масло, приходилось тыкать пальцем. А когда мы затаскивали ящики в горшечную и складывали их там, то также не раскрывали рта, ведь с кем там было общаться?!

Я выходил из дому только один раз, ближе к вечеру в среду, чтобы известить по телефону Хьюитта, что груз доставлен в целости и сохранности, и ознакомить Тома Халлорана из гаража с планом действий.

Хотя были и светлые моменты: два в среду и четыре в четверг, когда Джарвис учился копировать Вулфа. Остановившись у подножия лестницы, Джарвис смотрел, как Вулф спускается, потом — как он поднимается, и, наконец, продолжил наблюдения, встав рядом с Вулфом. Когда в четверг комедия повторилась, я понял, что Джарвис подшучивает над Вулфом, наслаждаясь кислым выражением его лица, впрочем, как и я. Кирби, конечно, тоже меня изучал, что было несложно: я раз десять за день спускался и поднимался по лестнице. Но вот чему Кирби точно не мог научиться, так это моей манере вождения. За машиной Вулфа наверняка увяжется хвост до самого дома Хьюитта, и, если манера Кирби крутить баранку будет здорово отличаться о моей, смышленый агент ФБР может что-нибудь заподозрить. В четверг утром я отвел Кирби в кабинет и, включив радио, с полчаса втолковывал ему, что к чему.

Оглядываясь назад, я могу смело сказать, что мы не упустили из виду ни единой мелочи. В среду, около одиннадцати часов вечера, я поднялся в свою комнату окнами на Тридцать пятую улицу и, не обращая особого внимания на шторы, переоделся в пижаму, сел на кровать и выключил лампу на прикроватном столике. Через пару минут в комнату поднялись Фред с Орри и, раздевшись в темноте, легли на мое место, а я вышел из комнаты. Сол спал на диване в гостиной, где мы крайне редко включали свет.

Хочу отметить одну забавную вещь. Когда в среду ночью я, погасив свет, лег спать на диван в кабинете, то думал не о расставленной нами ловушке и не о том, сработает ли она, а о диване в квартире Сары Дакос. Что, если уборщица решит перевернуть подушку и заглянуть под пружины? Задержись я в той квартире хотя бы на пять минут, то наверняка смог бы найти тайник получше.

Две трапезы, о которых я упомянул, были ланч и обед в среду вечером.

В четверг завтрак и ланч прошли совсем по-другому, поскольку Фрица с нами не было. Мы договорились, что Хьюитт пришлет за Фрицем машину в восемь утра, и автомобиль прибыл минута в минуту. Я помог Фрицу вынести сумку. Садясь в автомобиль, он пожал мне руку и наградил мрачным взглядом. Похоже, Фриц был не в том настроении, чтобы создавать шедевры кулинарного искусства для кучки аристологов. Мы с Солом взяли приготовление завтрака на себя, а на ланч подали холодную нарезку, включая копченую осетрину, которую признали съедобной, пять видов сыра и две бутылки шампанского.

В четверг, когда мы с Солом, Фредом и Орри сидели в кабинете, в 16:45 к нам зашел попрощаться садовник Теодор Хорстман, которого Вулф сегодня отпустил пораньше. Вулф прятался в своей комнате. В 17:10 я поднялся к себе, включил свет и начал переодеваться. Я, конечно, мог бы поплотнее задернуть шторы и просто посидеть в кресле, однако столь повышенное внимание к задвинутым шторам было для меня нехарактерно, а мы хотели, чтобы со стороны все выглядело как обычно. Вулф в своей спальне вел себя точно так же. В 17:40 я, уже полностью одетый для торжественного обеда, спустился в кабинет, а в 17:45 послышался звук лифта и появился Вулф, тоже одетый к обеду. Мы выключили радио и принялись обсуждать проблемы уличных пробок. Ровно в 17:55 в прихожей раздались тихие шаги: на авансцену вышли Джарвис и Кирби. Вечерний костюм Джарвиса оказался куда лучше, чем видавший виды костюм Вулфа, а вот Кирби было до меня, как до луны, поскольку за свой костюм я в свое время отвалил целых триста баксов. Кирби и Джарвис остались ждать у дверей. Сказав, что буду ждать Вулфа в машине, я подал Кирби свое пальто, вручил шляпу и забился в угол, чтобы Кирби мог спокойно открыть дверь и выйти на крыльцо. Когда у двери остановился Джарвис, свет в кабинете погас, и я помог гостю надеть пальто и шляпу Вулфа. Через шесть минут, показавшиеся мне вечностью, у дома припарковался «херон». Джарвис выключил свет, и прихожая погрузилась во мрак, однако я на всякий случай снова спрятался в углу, вне