— Ты так и не ответил на вопрос, — произношу я с легкой улыбкой на устах, подавляя желание закатить глаза от его занудства.

— По-моему, я ответил достаточно развернуто.

Двери лифта распахиваются после мелодии из трех тактов, и мы выходим на этаж, именуемый зоной IT-технологий. Об этом гласит огромная настенная надпись, выполненная из объемных букв с неоновой подсветкой в лифтовом холле. Чуть ниже расположен главный слоган «Нью сентори»: «Ваше здоровье в наших руках». От одного его вида обед мгновенно подступает к горлу.

— Тебе открыт доступ ко всем этажам? — я вопросительно вскидываю бровь, когда парень в очередной раз преподносит тонкий браслет из белого пластика к пропускной сенсорной кнопке, открывающей прозрачные автоматические двери.

— Как правой руке Дианы — да, а как обычному лабораторному работнику — нет, — поясняет Кевин, проводя меня в огромное помещение со множеством приглушенных голосов и бесконечных щелчков клавиатуры. — До апокалипсиса «Нью сентори» была не только крупной лабораторией, но и большой клиникой, предоставляющей все виды медицинских услуг. Здесь IT-специалисты разрабатывали программы для оказания пациентам качественных услуг, а также создавали новые приложения и программы, продолжая курировать уже созданные. Сейчас их работа заключается лишь в одном — реализовывать все идеи руководства и не допускать сбоя всех цифровых устройств корпорации.

Следующие полчаса Кевин проводит экскурсии по лаборатории, в которой исследуют различные биологические материалы испытуемых, а также тех работников, которые по тем или иным причинам находятся в лазарете по состоянию здоровья.

Около часа мы проводим в центре экстракорпорального оплодотворения, посещая близняшек. Британи безмерна рада нашему появлению настолько, что отвлекается от работы, чтобы провести мне небольшую экскурсию. Тифани же с неохотой отрывается от ноутбука, чтобы окинуть меня хмурым взглядом, и снова зарывается в работу с головой.

Британи показывает мне различные аппараты ультразвуковой диагностики. Операционные, где они собирают яйцеклетки у женщин. Лаборатории, где скрещивают половые клетки для получения эмбрионов, а также небольшой холодильник, где хранятся замороженные качественные эмбрионы, в любой момент готовые к имплантации в матку.

Меня передергивает от одной мысли о том, что я нахожусь рядом с эмбрионами, полученными от таких же людей, прошедших процедуру санации. Меня не покидают удручающие мысли, что возможно, корпорация уже собрала несколько моих яйцеклеток, чтобы скрестить их со сперматозоидами какого-то незнакомого мне мужчины, и вследствие чего получить новых идеальных эмбрионов.

Я потряхиваю головой, пытаясь отогнать зудящие мысли.

Черт, зачем я напросилась на экскурсию? Мне совершенно плевать как тут все обустроено. Хотя, стоит признать, в корпорации все работает отлажено, точно по часам, ни на минуту не отставая от запланированного графика. Диана прекрасно поработала над дисциплиной сотрудников. Руководство действительно тщательно следит за самочувствием персонала посредством тщательной влажной уборки два раза в день, установкой бактерицидных рециркуляторов воздуха в каждом углу и различных профилактических мероприятий, направленных на предупреждение возникновений заболеваний и травм.

Она права, каждый сотрудник здесь действительно важен и ценится как никогда.

После посещения центра ЭКО, мы направляемся в тренажерный зал, куда, как объясняет Кевин, два-три раза в неделю ходят все желающие поддерживать форму и сохранять физическую активность. По закону подлости именно здесь я встречаю Аарона, который только-только сходит с беговой дорожки и берет в руки пластиковую бутылку, жадно поглощая ее содержимое.

Он не сразу замечает меня, поэтому я замираю посреди помещения, позволяя себе неприлично долго пялиться на знакомую татуировку на шее в виде скорпиона. Затем взгляд задерживается на его торсе в обтягивающей белоснежной футболке, чуть влажной от выступающего пота, и на обыкновенных спортивных штанах темно-серого цвета.

Когда он расправляется с черной пластиковой бутылкой и его взгляд вдруг касается меня — в груди что-то щелкает. Сердце бешено стучит в молчаливой истерике, а губы плотно сжимаются даже тогда, когда я хочу что-то крикнуть ему, подколоть, задеть парочкой обидных слов… Чтобы он хоть ненадолго оказался на моем месте, чтобы прочувствовал и каплю того, что изо дня в день приходится испытывать мне.

Еще с минуту он продолжает молча глядеть на меня жалостливым взглядом. А я все никак не могу сообразить в какой именно момент мои любимые глаза цвета холодного неба перестали излучать любовь, преданность и ту пресловутую безопасность, в которой нуждается каждый из нас.

Не в силах выдерживать его взгляд, дрожащей рукой наощупь хватаю Кевина за локоть, подавая молчаливые сигналы о помощи, и он тут же отводит меня прочь из этой адской атмосферы.

Мы тратим еще несколько минут на то, чтобы добраться на лифте до самого последнего этажа. Как только двери распахиваются, Кевин тут же ведет меня наверх по единственному лестничному пролету, упирающемуся в массивную железную дверь. Он преподносит пропускной браслет к привычной сенсорной кнопке с мигающей красной точкой и, наконец, дверь распахивается.

В лицо мгновенно ударяет уличный свет, вперемешку с холодным потоком воздуха, и я тут же щурюсь, пытаясь разглядеть что же ожидает впереди. Молча следую за Кевином, вступая на огромную крышу одной из двух многоэтажных башен «Нью сентори». В ушах раздается свист неугомонного ледяного ветра, и я невольно ежусь, переплетая руки на груди, хоть и осознаю, что комбинезон с термоконтролем не даст мне закоченеть до смерти.

Вдыхаю прохладный лондонский воздух ранней осени и осознаю одно — впервые за несколько недель я вижу природу не за миниатюрным окном, а в живую. Прямо сейчас я являюсь частью природы, впервые за месяц не закованная в искусственные оковы корпорации зла.

Под ногами находится ярко-зеленое покрытие из искусственного газона, а вокруг настоящая игровая зона с настольным теннисом, хоккеем, футболом, барной стойкой и множеством пластмассовых шезлонгов с большими разноцветными зонтами от различных погодных условий.

— По регламенту каждый сотрудник хотя бы раз в день обязан выходить на крышу, чтобы насытиться кислородом для поддержания здоровья. Минимум на полчаса, максимум на час, — поясняет Кевин, перекрикивая ветер. — Слева на крыше второй башни располагается вертолетная площадка с частным вертолетом мистера Моргана.

— Зачем ему вертолет? — удивляюсь я, разглядывая черный небесный транспорт с огромными лопастями. — Куда он собрался улетать, на другую планету?!

Но Кевин пропускает мой вопрос мимо ушей, по всей видимости посчитав его риторическим. Он подходит практически к краю крыши, защищенному высоким и плотным белоснежным забором. Я следую за ним, облокачиваясь об прохладный поручень.

Отсюда открывается прекрасный вид на мертвый Лондон с высоты сорока этажей. Меня никогда не пугала высота, а напротив, притягивала. Я могла спокойно кататься на высоких аттракционах и наслаждаться видом города с крыш, в то время как Лесли до жути боялась сделать лишнее телодвижение и без надобности