– Да ну? – сказала Мелоди. – А если вам нравится быть зеленой, что ж тогда вы в темноте живете, а?

Женщина отступила назад, в дом, и хихикнула.

– Да я просто электричество экономлю! – сказала она так, словно это само собой разумелось. – Это один из многих пунктов, которые я соблюдаю, чтобы сберечь нашу планету.

«Ах, в этом смысле «зеленая»!»

Стыд молнией пронизал Мелоди от макушки до пяток. Ну как она могла быть такой дурой? Такой доверчивой? Такой безрассудной? «А вдруг эта нормалка ненавидит ЛОТСов? А вдруг она вызовет полицию?»

– Ну… ладно, я пойду…

– Постой.

Женщина положила теплую руку ей на плечо:

– Если тебе действительно небезразличен этот мальчик, Джексон, предоставь событиям идти своим чередом. А не так, как тебе хочется.

Аквамариновые глаза смотрели твердо и решительно. Видно было, что женщине это действительно важно.

Но почему? Это же просто экологически озабоченная нормалка, она небось думает, что Мелоди вообще все сочинила.

– Обещай, что постараешься!

– Хорошо, – ответила Мелоди. – Постараюсь.

Женщина улыбнулась, кивнула и затворила дверь. Мелоди снова осталась в темноте одна.

И вот опять пришло то самое время.

Клодин не требовалось смотреть на небо, чтобы знать, что скоро полнолуние. Она это чувствовала. Каждый раз, как Ляля говорила «Притормози!» или «Полегче на поворотах», ей хотелось разреветься, или вырвать подруге язык, или и то, и другое сразу.

– Слушай, давай забьем на параллельную парковку и просто поучимся парковаться, а? – сказала Ляля, глядя на пустынную стоянку отеля. Сейчас она была бледна уже не от голода или недостатка солнца – кухня Гарриет и ежедневные прогулки с Клодом исправили дело, – а от дерганого вождения Клодин.

– А что толку? – надулась Клодин. – Все равно мне права никогда не дадут!

– Нет ничего невозможного, – возразила Ляля. – Смотри!

Она открыла свою матовую губную помаду и уверенно мазнула ею по губам, чего ей прежде никак не удавалось.

– Видела? И ни единого пятна на щеке!

– Как ты это делаешь?! – спросила Клодин, зная, как трудно вампирше, не отражающейся в зеркалах, ровно накладывать макияж.

– Я и глаза красить умею! – улыбнулась Ляля, хлопая свеженакрашенными ресницами.

– Это ты в Румынии научилась? – спросила Клодин, исподтишка вырубая отопление.

Ляля наклонилась и снова его включила.

– Нет, сегодня! Пока ты спала. Мне Клод помог.

– Клод?!

«Опять?!»

Сперва он уговорил Лялю попробовать стейк. Нет, конечно, она брезгливо вонзила в него клыки и потом сплюнула в салфетку, но все-таки. Раньше она даже не пыталась. Потом убедил ее не бояться естественного света (и недостатка сна) и стал выводить ее на прогулки без зонтика. А теперь еще и это?!

– Ага! – Ляля хихикнула, вспоминая, как это было. – Он сделал мою маску из папье-маше, и мы практиковались на ней.

– Этот лохматый громила-футболист помогал тебе накладывать косметику? – воскликнула Клодин, прекрасно зная, что Клод – совсем не такой олух, какого она только что описала. Однако парень, который изготовил и расписал маску, чтобы Ляля могла научиться накладывать макияж, сильно отличался от того Клода, которого она знала. Ее брат интересовался линиями разметки, а не контурами для губ; атаками, а не оттенками; спортивной формой, а не формой подводки. Может, на него тоже полнолуние действует? Или жизнь беженца? Или отсутствие футбола?

Ляля потерла клыки, проверяя, нет ли на них помады. И впервые за всю историю их дружбы ее указательный палец остался чистым.

– Ну, лохматым ему ходить недолго осталось…

– То есть? – переспросила Клодин и услышала в своем голосе ревнивые нотки. Но кого она, собственно, ревнует? Брата? Или лучшую подругу? А может, ее раздражает, что она узнала новости не первой?

– Мы с ним заключили договор, – ответила Ляля, кутаясь в черный кашемировый шарф. – Он обещал, что, если я научусь краситься, он позволит мне сделать ему ирокез.

– Что, правда?!

– Угу. Сразу после твоего урока вождения. Мы даже письменный контракт составили!

Она достала листок бумаги из кармашка своих обтягивающих джинсов и продемонстрировала подпись Клода.

– Засунь его куда подальше! – Клодин яростно топнула ногой по педали. Машина рванулась вперед. – А-а-а-а!!!

– Сто-ой! – взвизгнула Ляля. Они неслись прямо на стальной мусорный бак у стены отеля.

Клодин ударила по тормозам со всей яростью девушки, которая только что обнаружила, что ее старший брат втюрился в ее лучшую подругу. Развязный хулиган, предпочитающий бойких блондинок, и серьезная брюнетка, мечтающая о настоящем джентльмене? «Неужели это правда?» БАЦ! Это надулись подушки безопасности.

Наступила тишина.

– Пожалуй, на сегодня хватит, – пробубнила Ляля, упираясь безупречно накрашенными губами в туго накачанную подушку. – Придешь смотреть, как я его стригу?

Клодин покачала головой. Она и без того была на грани срыва.

Вместо этого она решила прятать лицо за воняющей крахмалом подушкой, пока жизнь снова не обретет какой-то смысл.

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:22

КЛЕО: Шатер – золото. Даже не верится, что День Варенья состоится. Все думают, его не будет. ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:22

КЛОДИН: Чего? #####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:23

КЛЕО: Шатер у вас во дворе. Классный! ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:23

КЛОДИН: Что, правда? ####

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:24

КЛОДИН: ОМГ[20]! Родители забыли все отменить! ####

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:24

КЛОДИН: День Варенья может состояться!!!!! ####

КОМУ: КЛОДИН

27 окт 21:24

КЛЕО: Слава Гебу, я не вернула платье! Поскорей бы отправить Дьюсу фотки, как я строю глазки всем парням на тусовке! ^^^^

КОМУ: КЛЕО

27 окт 21:24

КЛОДИН: Он до сих пор не звонит? ####

КОМУ: КЛОДИН