– Да-да, – встрепенулся Зиновьев, с сочувствием глянув на совершенно напрасно отдавших свою жизнь кальмаров. Он закрывал контейнер с нетронутым салатом, когда в кабинет вошёл Сева, сын Марии Ивановой.

– Извините, Олег Сергеевич, я не хотел мешать… – стушевался парень.

Но депутат ему очень обрадовался, сам не понял почему.

– Ты голодный? – спросил Зиновьев. Глупейший вопрос! Мальчишки в таком возрасте голодны всегда.

Сева, впрочем, согласился поесть не сразу – «Я нищая, но гордая», говорила старинная Надина подруга-учительница, когда Зиновьевы безуспешно уговаривали её принять в дар почти новую стиральную машину. Два раза, как его, наверное, учили, Сева отказался и только на третий уговор, смешанный с угрозой («А то обижусь!»), поддался. Обед исчез ровно за минуту, кальмары отдали свою жизнь всё-таки не зря. А депутат сделал себе американо в кофемашине (почему-то получилось хуже, чем у Насти).

– Ну и как тебе у Шлыковых? – спросил Зиновьев. Шлыковы были той приёмной семьёй, что взяла к себе Севу, – несколько заполошная, но очень добрая мать и спокойный, несуетливый отец. У пары было своих трое – пятилетние девчонки- двойняшки и мальчик лет восьми.

– Нормально, – сказал Сева. И даже попытался улыбнуться; это у него не получилось.

Одет Сева был опрятно, старенькая рубашка отглажена, ботинки чистые, но всё немодное, расстроился Зиновьев. Включая, кстати, стрижку, совсем старорежимную. Даже пятидесятилетний депутат выглядел современнее, а ведь Сева молодой человек, ему, наверное, хочется приодеться. «Пофорсить», как выражались раньше.

– У нас тут есть на Вайнера магазин распродажный, так там молодёжь с утра очереди занимает, – сказал депутат. – Вроде бы секонд-хенд, но туда иногда новые вещи из старых коллекций привозят. Мой сын Никита там околачивается, хочешь попрошу его взять тебя с собой?

Сева вспыхнул – то ли от обиды, то ли от доверительного тона Зиновьева.

– Да спасибо, Олег Сергеевич, мне ничего не нужно. Я ж одет, обут. Наталья Анатольевна (Шлыкова, вспомнил депутат) мне отдала брюки своего брата и рубашки. Мы одного с ним роста. Мне бы вот работу найти…

И тут Зиновьева осенило.

– Если ты сегодня свободен… Настя по уважительной причине отсутствует, можно проверить твои коммуникативные способности. И другие разные тоже, – добавил он, заметив лёгкий ужас в глазах подростка. – Там люди в очереди сидят?

– Сидят. Много.

– Ну вот, иди к ним и кратко поговори с каждым. Сделай первичный отсев сумасшедших, сможешь? Настя это выполняет на счёт «раз». А потом запускай по одному тех, кто остался.

– Я попробую. Я справлюсь!

Сева выскочил из кабинета, а Зиновьев одним глотком допил из чашки холодный мерзкий кофе.

Когда Мария будет составлять по просьбе следователей подробную карту жертвенников Аслана, то сама удивится: как же много им удалось объездить разных мест! Байраков мог дать сто очков вперёд любому коренному уральцу: на глаз, не пристреливаясь, выбирал красивые и уединённые места. Где-то уже стояли готовые к проведениям обрядов камни, а куда-то он привозил свои. Жертвенная кровь лилась между сёлами Златогорово и Камышево, на выезде из Большебрусянского в сторону Чернобровкина, вблизи Невьянска, недалеко от завода «Бергауф», в Старопышминске… Место с уже имеющимися камнями Байраков обязательно посвящал какому-то богу: усиливал, как будет впоследствии сказано шершавым языком уголовного права, влияние языческого божества в этой территории и ослаблял влияние христианского бога.

После Ганеева жертв было ещё трое, все мужчины, нестарые, маргиналы. Борин С. Н., Дускаев Д. М., Санников П. П.

В машине они «выпивали и кушали» (и это тоже официальный язык), после чего каждому связывали руки-ноги лентой скотча, а в рот засовывали шапку. К месту убийства Байраков нёс жертву на руках, как невесту. Обязательно укладывал на спину и аккуратно надрезал сонную артерию. Мария не видела, как проходит обряд, – боялась и не хотела, да Аслан и не предлагал. Потом он раздевал жертву, закапывал тело, сжигал одежду и, умиротворённый, возвращался к машине. Говорил, что можно ехать в город.

Ноутбук он по-прежнему не закрывал паролем, так что Мария имела возможность прочитать переписку Аслана с учителем – от этого она воздержаться не могла.

«С сопротивлением я практически не сталкивался. Боги поддержали и прикрыли вообще хорошо. Ощущение эйфории, Боги рады)) Сейчас сказали неделю отдохнуть и продолжать, —

хвалился Аслан, но тут же уточнял:

Если шестую отдавать Сатане, в поле ночью пойдёт или в лесу лучше? Так же как и Богам, до утра оставить и можно убирать или лучше после окончания обряда? С уважением, Аслан».

Ответ Blackkol был такой:

«Без разницы для ЧМ, что поле, что лес, что пустырь какой – не имеет отличий. Тут можно сразу убирать».

(Мария вначале подумала, что ЧМ – это чемпионат мира по футболу, много было о нём в городе разговоров, но потом поняла, что, конечно, имелась в виду чёрная магия.)

Аслан нуждался в постоянном контакте с Наставником, писал ему чуть ли не ежедневно:

«Пообщался с Родом, рассказал про мысль отдать каждому по 6-й жертве, мне сказал, что мысль хорошая)) и после того как персонально посвящу, одну отдать Всебожию. В общем, будет 9–12 шестых, с учётом Светлых Богов. Единственная проблема – это у нас снег выпал в пятницу и до сих пор идёт. В этот день я Сатане отдавал 6-ю, можно ли с этим связать разгул стихии? В городе коллапс, всё замело. Я, что ли, вызвал?»

Ответ Наставника:

«С шестыми – не делайте их слишком много, всё в меру. Я понимаю, что Силы хотят побольше, т. к. это колоссальный выброс энергии, но всё же это дело такое – ушло, и нет.

Я не думаю, что есть смысл форсировать сейчас шестыми, у вас контакт и так отличный, не надо его дополнительно прорабатывать».

«Ув. Blackkol, со мной вышел на связь мусульманский эгрегор, с ним не было никакой агрессии, это реально было просто мировую заключить и работать с ним как с одним из наших. Я сделал вывод, что Боги после 6-х и посвящений территорий уже считаются своими в нашей местности.

У меня в машине в багажнике инструменты – кирка, лом и т. д. Подвернуться хорошая 6-я может хоть где», —

делился Аслан с Наставником. Мария знала, что Наставник сначала жил в Новосибирске, а потом уехал в Западную Украину. Он был мастером на сайте «Чёрная магия»; в своих заметках писал, что у таких, как они, есть два пути. Первый – стать жрецом, жить в одиночестве и довольствоваться минимумом. Тогда сможешь видеть и слышать богов, а не просто чувствовать их присутствие. Второй, более простой путь – это стать мастером, но не отказываться от светских благ и материальных радостей.

Впоследствии сотрудники правоохранительных органов потратят много сил и времени на розыски человека, скрывавшегося под ником Blaсkkol, но он исчезнет, не оставив о себе никаких следов, – за исключением фотоснимков переписки, которые сделала Мария.