– Твой брат, Марко, – заметил Кларк, указывая на поле.

Она кивнула. Но мысленно Глория была где-то в другом месте. Ее явно что-то беспокоило, как и Кларка на протяжении всего дня. Он мог только догадываться, что именно так встревожило девушку. Кларк всматривался в ее лицо, гадая, каково жить на юге Смолвилля в эти дни. В мексиканской части города. Когда твои близкие могут исчезнуть в любой момент.

– Так как ты думаешь, кто же в ответе за то, что творится в твоем окружении? – спросил Кларк.

Глория вежливо улыбнулась и покачала головой.

– Ты не хочешь услышать, что я думаю по этому поводу.

– Нет, я действительно хочу…

– Люди типа тебя, Кларк, – неожиданно брсила она, и в ее глазах мелькнул гнев. – Идеальные жители Смолвилля, которые придержат для тебя дверь, пригласят в свою церковь, а затем отвернутся и проголосуют за то, чтобы позволить копам останавливать людей только потому, что у них кожа не того цвета.

– Смолвилль никогда не проголосует за принятие этого закона.

– Ага, как же… вот увидишь.

Кларк сглотнул, кивнул и снова стал наблюдать за тренировкой по соккеру. Внезапно он почувствовал себя совсем маленьким и незначительным рядом с Глорией. И виноватым. Но он не держал обиды на нее. Будь Кларк на ее месте, он тоже бы злился.

По правде говоря, Кларк и так был зол.

– Ты права, – сказал он, – люди вроде меня сидят и ничего не делают, пока целые семьи сходят с ума от горя.

Глория уткнулась лицом в ладони.

– Я просто сейчас немного не в себе, – призналась она, – из-за всего, что происходит. Прошлой ночью моего дядю сильно избили в баре. – Она взглянула на Кларка. – Соседи привели его к нам… и он выглядел ужасно. Весь в крови. Зубы выбиты. И он клялся, что не сделал ничего плохого.

Кларк замер.

– Его девушка сказала, что, если бы какой-то случайный парень не появился и не разнял драку, нападавшие вполне могли бы убить моего дядю Мозеса.

Та драка прошлой ночью…

Это был дядя Глории.

Кларк не мог в это поверить.

– Это ужасно. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Глория, клянусь, все кругом утверждают, что мы в Смолвилле переживаем сейчас небывалый расцвет, но я считаю, что все совсем наоборот. Мы еще никогда не были настолько разобщены.

После долгой паузы она взглянула на него и спросила:

– Хочешь знать настоящую причину, почему я была так расстроена в тот день, когда в классе ты застал меня в слезах?

Ровно в этот момент телефон Кларка завибрировал. Он покосился на экран, чтобы проверить, кто прислал сообщение. Лана. Кларк снова взглянул на Глорию.

– Из-за пропавших людей?

– Отчасти, – признала она, – но была еще одна, куда более личная причина. – Она замолчала.

Кларк выпрямился, понимая, что Глория собирается поделиться чем-то очень важным для нее. И он хотел, чтобы она видела, что это важно и для него тоже.

Глория сунула руку в рюкзак, вытянула оттуда сложенное письмо и развернула его.

– Пару недель назад мне сообщили, что я выбрана в качестве одного из двух кандидатов на роль выпускника, который прочтет прощальную речь на выпускном.

– Погоди, это же прекрасно.

– Мне пришлось отказаться.

Кларк смутился.

– Почему?

Глория протянула ему письмо.

– Излишнее внимание к моей персоне. Школьные чиновники могли бы заинтересоваться моей биографией. А моя мама… она родилась не здесь. У нас семья со смешанным статусом. И учитывая, как сейчас обстоят дела, я не могла не отказаться, рискуя навлечь на мою семью неприятности. – Глория подтянула ноги к груди и прижалась подбородком к коленям.[4]

Сердце Кларка сжалось. Глория была одним из двух умнейших и заслуживших эту честь кандидатов, и ничто не должно было лишить ее возможности выступить. Кровь кипела в его венах, пока он читал короткое письмо. Возвращая его обратно, он покачал головой.

– Глория, это же несправедливо.

Она пожала плечами, складывая письмо:

– Может, именно в этом и заключается взросление, Кларк? Ты начинаешь осознавать, сколько несправедливости в этом мире. И как мало людей переживает по этому поводу. Дело же не в справедливости, правда? Все дело во власти. А там, где я живу… у людей нет никакой власти. Пока нет.

Кларк искренне переживал за Глорию. И за себя тоже. Он боялся раскрыть кому бы то ни было тайну своей природы по той же самой причине. Чтобы защитить свою семью.

– Хотел бы я что-то сделать с этим.

– Я тоже. Но я много чего хочу. Я хотела бы, чтобы родителям не пришлось так волноваться насчет денег. Я хотела бы на следующий год поступить в колледж. – Глория мечтательно улыбнулась. – Хотела бы, чтобы кто-то пригласил меня покататься на коньках.

– Покататься на коньках? – Последнее желание удивило Кларка. Его телефон снова завибрировал, но он проигнорировал вызов.

Она кивнула.

– Я всегда этого хотела. Это кажется так… по-американски. Скользить по льду в компании друзей. Может, немного покрутиться или поехать спиной вперед. – Она рассмеялась и убрала длинную прядь темных волос за ухо. – Прости, я не должна была вываливать все это на тебя.

– Я рад, что ты это сделала, – ответил Кларк.

Она накрыла его руку своей ладонью и легонько сжала, а затем скомкала письмо и поднялась на ноги.

– Пожалуй, мне лучше пойти. Мой дядя Рене организует митинг перед зданием мэрии в эти выходные, и я пообещала помочь ему с проведением сегодняшнего собрания. – Глория протянула Кларку еще одну полоску лакрицы, затем убрала остальное и закинула рюкзак на плечи.

Кларк все еще чувствовал тепло ее ладони на своей руке.

– Что ты собираешься с этим делать? – спросил он, кивнув на скомканное письмо.

Глория перевела взгляд на комок бумаги в своей ладони.

– Выброшу. Я не сентиментальна в подобных ситуациях.

– Что бы ни случилось, – сказал Кларк, указывая на нее ломтиком лакрицы, – ты должна гордиться собой, Глория. Прощальная речь на выпускном. Это же потрясающе.

Она улыбнулась ему, и от этого у Кларка потеплело в груди.

– Кларк, может, ты и из тех парней, что сбивают девушек в школьных коридорах, но еще ты и очень хороший слушатель. Спасибо тебе. И если тебе когда-нибудь понадобится выговориться, найди меня.