Как можешь ты говорить это, Ричард? Я таксчастлив видеть тебя после стольких лет разлуки, происшедшей к тому же по моейвине, но мог ли я думать, что ты так трагически примешь мою глупую выходку?

Сохрани меня Бог сердиться на тебя за этувыходку, которой я обязан самыми интересными годами моей жизни. Чего я неповидал, не узнал и не испытал вместо того, чтобы жить в своей квартире!

Братья вышли на террасу. Во время разговораРичард Федорович прежде всего упомянул о несчастья, поразившем брата, а именнооб исчезновении его дочери.

Да, это было для меня ужасным ударом, и этим яобязан исключительно непростительной небрежности моей бывшей жены. Кстати,должен сказать тебе, что я развелся с ней. Ксения Александровна бросила детейна руки немки-бонны и позволила им по целым дням бегать одним; и вот результат— Ольга исчезла.

А по какой же причине ты развелся с КсениейАлександровной? Впрочем, ты, может быть, сочтешь мой вопрос нескромным?

Нисколько! Только я полагаю, что для тебя небудет интересен рассказ о наших супружеских

скандалах. Видишь ли, со времени исчезновенияОльги, характер Ксении Александровны сделался положительно невыносимым: вместотого, чтобы осознать свою вину и со смирением переносить все последствия своегонедосмотра, она бесновалась, как сумасшедшая и винила всех в случившемсянесчастьи. Затем она возненавидела нашего приемного сына, прелестногомальчугана, которого нам подбросили и которого она сама пожелала оставить усебя. Она как бы мстила ему за то, что пропал не он, а ее собственная дочь!Просто даже смешно!.. Затем, когда я выиграл семьдесят пять тысяч и,устроившись прилично, стал делать у себя приемы, всякий раз, как к намкто-нибудь приходил, она принимала вид Ниобеи. Этим она положительнорасстраивала мне нервы... Наконец, мы расстались и я принял даже на себя вину,так как вовсе не расположен снова жениться: подобную глупость не делают дважды!— со смехом закончил Иван Федорович.

Где же теперь проживает Ксения Александровна?

От меня она уехала в Москву. Больше я ничегоне знаю о ней. Но почему ты спрашиваешь меня об этом? Не думаешь ли тынавестить ее? — насмешливо спросил Иван Федорович. — Я положительно не советуютебе искать с ней встречи. Она очень подурнела; у нее масса седых волос, и,кроме того, она немного тронулась умом... Брр!

Я никогда не интересовался красотой твоейжены, но я глубоко уважаю и жалею ее, — холодно ответил Ричард Федорович.

Ричард переменил разговор, а потом скороуехал, сославшись на усталость. Два дня спустя, он уехал в Москву и без труданашел адрес Леона Леоновича.

К большому его удивлению, ему открыл дверьИосиф, который, узнав его, точно застыл от удивления.

Что ты смотришь на меня, точно я какой-товыходец с того света? Ксения Александровна дома? — с улыбкой спросил РичардФедорович.

Дома, дома! Барыня только что вернулась. Ясейчас побегу доложить ей... Боже мой! Как барыня-то будет довольна!.. Если бывы знали, Ричард Федорович, как я рад, что вы вернулись, — восторженно говорилИосиф, так как он сохранил очень приятное воспоминание о щедрых чаевых Ричарда.

Спасибо тебе, что сохранил обо мне такуюдобрую память. Доложи же скорее барыне; только не называй меня, а просто скажи,что приехал ее старый знакомый.

Ксения сидела в своей комнате. Тихая испокойная жизнь, какую она вела в доме приемного, отца, благотворно действовалана ее душу и здоровье. К ней вернулись ее нежная красота и свежий цвет лица, итолько горькая складка у рта и глубоко меланхоличный взгляд выдавалинеизлечимую грусть, терзавшую ее душу.

Таинственный доклад Иосифа нисколько незаинтересовал, а только удивил молодую женщину, и она равнодушно вышла вгостиную. При виде же посетителя, в сильном волнении шедшего навстречу, КсенияАлександровна вскрикнула и протянула обе руки.

Ричард!.. Это вы, мой друг и благодетель!.. О,как я счастлива снова видеть вас! — вскричала она с блестящим взором.

Ричард Федорович страстно поцеловал ее руки.Затем, усадив ее на кресло и сев с ней рядом, он нежно сказал:

Не заставляйте меня краснеть, преувеличиваяничтожные услуги, которые мне удалось оказать вам! Если же вы действительносчитаете меня своим другом, расскажите мне все, что произошло здесь со временимоего отъезда: подробности несчастья, поразившего вас, и причины вашего разводас Иваном.

Ксения Александровна побледнела и слезыбрызнули из ее глаз, но поборов себя, она подробно рассказала про исчезновениедочери, про свои бесплодные поиски и про возобновленные потом поиски своегоприемного отца.

О! Если бы вы знали, как очаровательна быламоя бедная девочка! — вскричала она, подбегая к столу, на котором стоял портретОльги.

Подавая портрет Ричарду, Ксения Александровнаприбавила голосом, прерывающимся от судорожных рыданий:

И я не знаю даже, жива она или умерла.

Глубоко взволнованный, с влажными глазами,

смотрел Ричард Федорович на очаровательное маленькоеличико исчезнувшего ребенка. Он не сказал ни слова, но крепкое пожатие руки инервное дрожание губ лучше всяких слов доказывали, как он сочувствует Ксении вее несчастье.

Желая отвлечь Ксению Александровну от ее горя,Ричард Федорович мало-помалу перевел разговор на развод.

На лице молодой женщины тотчас же появилосьвыражение ненависти и презрения, и глаза вспыхнули гневом. Дрожа отнегодования, она рассказала про позорную комедию, которую разыграли,эксплуатируя ее неопытность и добрые чувства, про смешное положение, в какоепоставили ее, заставив усыновить незаконного сына мужа, и как, наконец, недовольствуясь этим, Иван осмелился упрекать ее в том, что она жалеет пропавшуюдочь, считая ее жалость смешным преувеличением. В заключение, она описаласлучай, благодаря которому в ее руки попало письмо Юлии, открывшее ей истину.

Пока эта речь бурным потоком лилась из уствзволнованной молодой женщины, бледное лицо Ричарда Федоровича покрывалосьтемным румянцем.

Я вполне понимаю, что вы желали избавиться оттакого недостойного и презренного мужа, как мой братец, — сказал он послеминутного молчания. — Как горько сожалею я, что столько лет пробыл вотсутствии! Если бы я был здесь, многое произошло бы совершенно иначе.

С этого дня Ричард сделался ежедневным гостемв доме. Леон Леонович так же хорошо принимал его, как и Ксения Александровна,так как Ричард скоро приобрел доверие и уважение старика, и между нимиустановилась искренняя симпатия.

Так же скоро возродилась и могучая любовьРичарда Федоровича к Ксении. В его серьезной и глубокой душе чувства былипрочны. Предмет же своей вечно подавляемой страсти он нашел теперь свободным иокруженным ореолом незаслуженного несчастья, что делало ее для него еще дороже.