— В университете сильно загружают?

— Да, порядочно. — Она на секунду замялась, а затем осторожно спросила: — Скажите, Сергей Павлович, а галлюцинации могут быть такими реалистичными и яркими?

— Иногда галлюцинации выглядят намного реалистичнее, чем жизнь, — ответил врач.

— Значит, никакого Келлера и никакого кулона, накачанного магической энергией, не существует? И я все это выдумала?

— А вы сами как считаете?

Настя понурила голову.

— Я не знаю, — проговорила она. — Все выглядело так реально. И эти эксы, и стригои…

Сергей Павлович чуть склонил голову набок и сочувственно произнес:

— Сознание человека — крайне сложная структура. И, как в каждой сложной структуре, иногда в нем случаются сбои.

— Думаете, вы сможете починить мне мозги?

— Это наша профессия. Поверьте, ваш случай хоть и интересный, но не самый оригинальный и не самый сложный.

— Правда?

— Правда. Мы вернем вас в нормальное состояние, Настя. Но чтобы это произошло как можно быстрее, вы должны нам помочь.

— Я готова! Но… не знаю как.

Доктор вновь ободряюще улыбнулся.

— Будьте с нами искренни. И, пожалуйста, отвечайте на все вопросы правдиво и максимально точно. И помните — все это только ради вашего здоровья. Никто в клинике не заинтересован, чтобы вы пробыли здесь долго. Для начала давайте поразглядываем карточки Роршаха.

Врач выдвинул верхний ящик стола и достал пачку плотных листков. Взял из пачки верхний и положил перед Настей:

— Как по-вашему, что здесь изображено?

Настя посмотрела на черные кляксы и ответила, почти не задумываясь:

— Маг-птичник, а вокруг него — птицы.

— Гм… — Сергей Павлович чуть нахмурился. — Ваше воображение, Настя, создало удивительную по своей сложности картину. — Он достал новую карточку и положил ее перед Настей: — На что это, по-вашему, похоже? — спросил он.

— На пистолет, — ответила Настя.

— Пистолет? Почему именно пистолет? Вам кто-то угрожал пистолетом?

Настя ощутила внутри себя черную, гнетущую пустоту.

— Я… не помню, — пробормотала она.

Сергей Павлович пристально посмотрел ей в глаза.

— Порой мы сами не знаем, откуда берется та или иная ассоциация, — сказал он.

На стол легла следующая карточка.

— Что изображено здесь?

— Это… чудовище, — неуверенно проговорила Настя.

— Вам приходилось видеть его раньше?

— Не помню.

Некоторое время Сергей Павлович с любопытством разглядывал Настю, потом сложил карточки Роршаха и убрал их в стол.

— Настя, — начал он мягким, вкрадчивым голосом, — вы, конечно, слышали, что в лечении мы применяем гипноз?

— Слышала. Вы собираетесь меня загипнотизировать?

— А вас это пугает?

Она покачала головой:

— Нет. Но меня еще никто никогда не гипнотизировал.

— Все когда-то бывает в первый раз, — мягко проговорил врач. — Сядьте поудобнее, и мы начнем.

— Прямо сейчас?

— А зачем тянуть? Вы должны полностью расслабиться и внимательно слушать мой голос. Сможете?

— Да. Я попробую. — Настя поерзала в кресле. Потом сказала: — Я готова.

— Смотрите мне в глаза, — негромко, но властно проговорил Сергей Павлович. — Чтобы у нас все получилось, вы должны сами этого захотеть. Все зависит от вашей воли, и только от нее.

— Я постараюсь, — с готовностью сказала Настя.

— Внимательно слушайте мой голос… — Сергей Павлович чуть подался вперед и, пристально глядя Насте в глаза, проговорил: — Ваше тело полностью расслаблено. Ваша голова пуста. Ни одной мысли, никаких тревог — ничего! Вы ни о чем не думаете и не слышите ничего, кроме моего голоса.

«Хотела бы я, чтобы так оно и было», — с горечью подумала девушка.

— Не пытайтесь сопротивляться. Расслабьтесь и подчинитесь мне. Вашей воли больше нет. Есть только моя воля, и она полностью подчинила вас себе. А теперь отвечайте: где теперь Кулон Чивера?

— Я… не помню.

— Постарайтесь вспомнить.

— Но я не…

СМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА, СТЕРВА!

Настя вздрогнула. Губы врача остались сомкнутыми, а громкий яростный окрик прозвучал прямо у нее в голове.

ТЫ В СГОВОРЕ С ПТИЧНИКОМ? ГДЕ ОН? КУДА ВЫ СПРЯТАЛИ КУЛОН?

Настя, оцепенев, смотрела на Сергея Павловича.

ОТВЕЧАЙ, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ВЫЖЕГ ТЕБЕ МОЗГИ! ГДЕ КУЛОН?

Чужая воля сломила Настю. Она почувствовала себя вялой, уставшей и на все готовой.

— Я не помню, — пробормотала она. — Ничего не помню.

ВСПОМИНАЙ!

Новый импульс был так силен, что на мгновение Насте показалось, что ее голова вот-вот взорвется. Подступившее было воспоминание вылетело под напором этого импульса быстрее, чем девушка успела его озвучить.

— Пожалуйста… — хрипло пробормотала она, стиснув ладонями виски. — Пожалуйста, не так сильно.

Поняв, что совершил ошибку, стригой ослабил напор. И тут же в голове у Насти зазвучали голоса.

«Ни с кем ничего нельзя сделать вопреки его желанию», — сказал один.

«Они не смогут пробиться к тебе сквозь щит, который ты сама воздвигла», — сказал другой.

«Твоя воля сможет противостоять им», — пообещал третий.

Настя сжала кулаки, медленно подняла голову и посмотрела стригою в глаза.

ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ, ТВАРЬ!

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем по лицу Сергея Павловича пробежала странная судорога. Врач резко отшатнулся и посмотрел на Настю с изумлением.

— Как ты это сделала? — хрипло проговорил он.

Настя разжала губы и медленно проговорила, по-прежнему глядя в глаза стригою:

— Я ничего не делала.

Сергей Павлович вскочил со стула, сжал голову ладонями и отступил к стене.

— Санитары! — крикнул он. — Сюда! Быстро!

Дверь распахнулась, и две амбалши-санитарши вбежали в кабинет.

— Уведите ее! — дрогнувшим, сорвавшимся на визгливый хрип голосом крикнул Сергей Павлович.

Санитарки подошли к креслу, схватили Настю за плечи и подняли на ноги.

— Куда ее? — спросила приземистая. — В надзорку или в общую?

— В общую! Но чтобы глаз да глаз! Отвечаете мне за эту девчонку головой!

Рослая схватила Настю за шиворот пижамы и толкнула к двери: