– Сколько нам дежурить? – спросила я.

– Сам не знаю. Наверное, пока Дакс не выспится и не составит график.

Мы стали подниматься. Мне нравился характер Кита, но говорить с ним было куда труднее, чем с Даксом или Докком. Я вполне понимала его серьезность и спокойствие (наверное, таким родился), однако непринужденного разговора у нас не получалось, что было весьма странно. Мы оба спасли друг другу жизнь, а я так и не знала почти ничего об этом парне. Стоило мне заговорить с Китом, в Хейдене мгновенно поднималась ревность, так что наши шансы на дружеское общение практически равнялись нулю. Зато я знала: Кит безоглядно предан своим друзьям и ради спасения их был готов на любые, даже самые жестокие действия.

– Ты знаешь, кто дежурит наверху? – спросила я, когда мы уже были между третьим и четвертым этажом.

Я обернулась, и мне попался на глаза толстый шрам у Кита вокруг шеи. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как мои пальцы зажимали ему артерию, не давая истечь кровью.

– Понятия не имею, – признался Кит. – Надеюсь, кто-нибудь нормальный.

Легкий изгиб губ подсказывал, что он шутит. Шутил Кит крайне редко, и его юмор отличался сухостью.

Мы одолели половину лестницы и теперь поднимались на пятый этаж.

– Как ваша разведка? – спросил он.

– В общем… – Я подыскивала слово. – Паршиво.

– А что так?

– Представляешь, орава Зверей силой утащила к себе в подземелье молоденькую девчонку. Мы видели, но вмешаться не могли.

От мысли о ночном зрелище у меня тут же свело живот.

– Бьюсь об заклад, Хейдену это не понравилось.

– Не то слово!

Мы были уже на седьмом этаже.

– Слушай, я вот что хотел сказать… Соболезную по поводу смерти твоего отца.

Я удивленно моргнула. Не ожидала услышать от Кита ничего подобного. Эти слова застигли меня врасплох и отозвались болью в груди.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Да-да, Грейс, прими и мои соболезнования, – донеслось с верхней площадки.

У меня похолодела кровь. Я сразу узнала саркастический голос. Барроу снова перевели на верхушку башни. Теперь он сидел здесь, привязанный к прутьям перил, и нагло ухмылялся мне в лицо.

– Какого черта он снова здесь? – накинулся на дежурного Кит.

– Я… мне сказали, что его можно держать здесь… связанным, – неуверенно пролепетал дежурный.

– Кто тебе такое сказал? – еще больше разъярился Кит.

Я застыла на месте, не в силах отвести глаз от Барроу. Как же я его ненавидела! Так и хотелось въехать ногой ему по физиономии, чтобы убрать эту идиотскую ухмылку.

– Ну, Барроу и сказал…

– «Ну, Барроу и сказал», – передразнил его Кит. – Значит, если у него руки связаны, он вроде как и не опасен? Можно и приказы от него принимать?

– Я это… – бубнил дежурный, теребя край рубашки. – Виноват. Сейчас отведу его вниз.

– Чушь не пори! – огрызнулся Кит. – Мы его постережем, пока ты ищешь себе помощника. Один ты с ним не справишься.

Дежурный переминался с ноги на ногу, опасливо поглядывая то на Кита, то на Барроу.

– Ты слышал? Иди ищи себе помощника! – приказал Кит.

Дежурный промямлил что-то невразумительное и поспешил вниз. Мы с Китом остались в компании Барроу, не перестававшего ухмыляться.

– Надо же, вместе явились, – ехидно произнес Барроу. – Какое интересное совпадение.

– Заткнись! – сверкнул на него глазами Кит.

Меня немного удивляла столь неприкрытая грубость Кита по отношению к Барроу. Он ведь и ко мне стал относиться мягче совсем недавно. И его жизнь, спасенная мною, была не в счет. Кит принадлежал к числу людей, не прощавших предательства. Барроу практически вырастил его, но для Кита это потеряло всякий смысл, поскольку Барроу попытался свергнуть Хейдена, а Хейден был Киту как брат.

– Ты уж извини, Грейс, – бросил мне Кит.

Я по-прежнему стояла, не шевелясь и не в силах отвести взгляд от наглой ухмылки Барроу. Как он посмел издеваться над смертью моего отца? Или решил, что до сих пор у меня было недостаточно причин его ненавидеть?

– Ничего, – ответила я. – Переживу.

Я заставила себя пройти в другой конец площадки и устроилась возле винтовки, прикрепленной к треноге. Оглянувшись на Кита, я сделала глубокий вдох и заставила себя сосредоточиться на осмотре окрестностей.

– Меня удивляет, что теперь не ты заправляешь Грейстоуном, барышня Кук, – выбросил новую порцию яда Барроу. – Казалось бы, отца уже нет в живых и все такое.

«Грейс, не обращай на него внимания», – приказала я себе.

Я молчала, но внутри все кипело. Ярость мешала наслаждаться красивым видом, открывавшимся сверху. Кит что-то проворчал. Он занял место за другой треногой и тоже повел наблюдение.

– Нечего сказать? Или папочка даже не передал тебе бразды правления?

«Заткнись», – мысленно ответила я.

– Согласись, я в самую точку попал. Отец не объявил тебя своей преемницей, вот ты с обиды и приползла сюда.

От гнева у меня затряслись руки, но я продолжала молчать.

– Ты что идиота строишь? – не выдержал Кит. – Грейс вернулась, чтобы предупредить нас о скорой войне. Тебе это известно не хуже остальных. Может, заткнешься и не будешь тут вонять?

Я мысленно поблагодарила Кита за поддержку, но вскоре задохнулась от новой волны гнева, услышав презрительный смешок Барроу. Меня и раньше ставила в тупик его неутихающая ненависть ко мне. Возникло подозрение: он просто завидует положению Хейдена. Вступать с Хейденом в открытое противоборство Барроу не решался и потому отыгрывался на мне.

– Значит, вы с Хейденом по-прежнему играете в семью? – спросил Барроу, игнорируя слова Кита и переключившись на меня.

Мое самообладание рухнуло.

– Что ты ко мне привязался? – прорычала я, поворачиваясь к этому наглецу.

– Ты – враг, – в тон мне прорычал Барроу, мигом сбросив маску непринужденности.

– И это – твой единственный довод? – спросила я, вызывающе скрещивая руки.

– Не люблю, когда разные чужаки лезут в наш лагерь и думают, будто они лучше нас, – заявил Барроу. – При известном попустительстве ты чувствуешь себя все увереннее, и меня это бесит.

Кит сердито засопел. Разглагольствования Барроу достали и его. Итак, двое против одного.

– Ты просто спятил, Барроу, – заявила я. – Завидуешь Хейдену, что не ты, а он командует лагерем. А я для тебя – всего лишь предлог.

Сама того не желая, я с угрожающим видом подошла к Барроу. Поскольку он сидел на полу, я смотрела на него сверху вниз.