- Пустишь, Сиэль? - тихо поинтересовался Хотборк, пересекая комнату и подходя к ней, - Не утерпеть мне...

Вместо ответа ведьма, лукаво смотря из-под ресниц, протянула к нему обнаженные руки, приглашая в свои такие желанные объятия.

На следующий день их ждал тинг.

Кархет, как и ожидалось, прибыл на следующий день с рассветом. Теперь все представители семи островов были в сборе и можно было наконец начинать тинг. Тянуть не стали - собрались в обед в трапезной, выгнав оттуда весь лишний, уже трое суток как не просыхающий народ.

За длинным центральным столом, расположенном  на постаменте в конце залы, уселись друг против друга самые знатные варравы и их приближенные: ярл Кархет со своим племянником Ригом, старшим сыном Коулом, ярл Болто из Колхейма, выступивший на стороне убитого конунга, и сейчас тяжело, с опаской взирающий на присутствующих из- под кустистых бровей, ярл Маккин и его старший сын Беар, красавец с удивительными серебристыми волосами, которым бы и любая девица позавидовала, их ведун Рохланд, ярл Хотборк со своей женой Кирой, урожденной Хольм, отвечающей за волю острова Хельмут, и его правая рука Альв Рыжий по прозвищу Коса. С острова Крейт, тоже воевавшего за конунга, не было никого, так как самого ярла убили в Унсгарде, а младший брат погибшего побоялся показываться, отделавшись вороном и заверением в своей верности любому, кого изберут.

Последний и главный из островов - Ансборд- по понятным причинам представлять также было некому. И массивное резное кресло конунга во главе стола пустовало, будоража своим видом и невольно приковывая взгляды всех присутствующих.

Они не выйдут отсюда, пока кто-то из них его не займёт...

Я сидела в свите Кархета как его Вейла, что, учитывая все обстоятельства, заставляло меня испытывать зубодробительную неловкость. Ведь ещё только ранним утром, когда драккар Кархета причаливал к берегу, совсем другой ярл жарко шептал мне на ухо, что уже этим вечером мы уплывем в Унсгард и там сразу поженимся. И я больше не спрашивала, как Бьорк собирается этого добиться, не отпускала ехидные шуточки, не выгибала в сомнении бровь. Мне просто безумно, до одури хотелось верить ему.

А сейчас эти два мужчины сидят напротив, сверля друг друга холодными тяжелыми взглядами, и выглядят почти врагами. Ведь для всех очевидно, что главные претенденты на кресло конунга именно они. А я...

Я рядом с Кархетом и ощущаю себя вдвойне предательницей, потому что тайно мечтаю покинуть его и оказаться по другую сторону стола, подле Бьорка. Мой взгляд мазнул по горделивой Кире и замер на стене за её головой. Да, именно на её месте.

Первым встал ведун Маккина и зычно, нараспев стал зачитывать длинную молитву Ордину на древнем наречии. Все присутствующие прикрыли глаза и зашевелили губами, повторяя. Тихий ропот завибрировал в зале, зашуршал по углам, отражаясь от бревенчатых стен и только увеличивая моё внутреннее напряжение. Под конец молитвы в ушах у меня шумело, а кончики пальцев подрагивали, не в силах скрыть нарастающую внутреннюю дрожь.

Ведун замолк и сел на свое место. Стул под ним жалобно скрипнул в образовавшейся тишине. Ярлы вперили друг в друга тяжелые взгляды, открыв глаза. Несколько бесконечных секунд все молчали, словно оценивая противников и прикидывая шансы.

Наконец первым заговорил Кархет, нарочито небрежно откидываясь на высокую спинку стула и откашливаясь в кулак. Лениво тянул слова, будто ему и дела нет до кресла конунга и дружелюбно улыбался Бьорку, сидящему прямо напротив. Улыбался и одновременно буквально резал по частям ледяным настороженным взглядом.

Начал Кархет издалека. С того, что осиротел Ансборд, не осталось мужчин в роду почившего конунга, а женщины либо слабы, либо малы ещё, чтобы править. Что кресло, к великому сожалению, придется занять кому-то из другого рода...Потом плавно перешел на то, что в конфликте победила их сторона, а значит Болто из Колхейма, бывший за конунга, и ныне сидящий здесь право на кресло вождя не имеет, но его мнение, так и быть, учтут.

Остаётся Хотборк, Маккин и (тут Кархет якобы смущенно закашлялся, хотя готова поклясться, что он просто попытался спрятать нервную улыбку и жадный блеск, мелькнувший в глазах) он сам, их покорный слуга.

Кархет взял паузу, оглядывая остальных ярлов и считывая реакцию на свои слова. Но что молодой Хотборк, что матерый уже Маккин и бровью не повели, ожидая, что же он скажет дальше. Болто же и вовсе с угрюмым видом ковырял ножом ногти, не смотря на него и всем видом своим демонстрируя, что грязь да заусенцы его волнуют больше.

Кархет чуть раздраженно вздохнул, огладил бороду и аккуратно продолжил. Видно было, что предлагать свою кандидатуру самому ему не хочется, и он ждал, что остальные -таки поймут, что он - это будет наилучший вариант...

- Ярл Хотборк, давай-ка ты первый выскажешься. Всё-таки ты развязал эту войну, но ты и закончил, взяв Ансборд, а жена твоя, прекрасная воительница Кира, убила самого конунга. Кому ж говорить, как не тебе, - старик перевёл на Бьорка лихорадочно блестящие возбуждением глаза и едва заметно улыбнулся одним уголком губ, вкрадчиво добавив, - До меня дошли слухи, что, не смотря все твои заслуги, желанием стать конунгом ты не горишь...

Я изумленно взглянула на Бьорка, и со мной ещё почти все присутствующие в трапезной. Большинство ведь было уверено, что выйдет Бьорк отсюда конунгом. Я же не знала, откуда о нежелании Бьорка известно Кархету.

- Не горю, - медленно кивнул Хотборк, прямо смотря на Кархета чуть прищуренным взглядом. По залу прокатился глухой удивленный вздох.

Бьорк хмыкнул, ударил ладонями по столу и сел ровнее, перестав опираться на спинку, и взял слово.

- Да, я развязал эту войну, и я же вышел в ней победителем. Но не за место конунга я боролся, - Хотборк заговорил громче, обводя глазами не только тех, кто сидел с ним за столом, но и всех присутствующих приближенных ярлов, допущенных в трапезную и стоящих чуть поодаль, - Цель моя была месть за моего убитого отца и малого брата! Все мы прекрасно знаем, что с позволения конунга это было свершено, хоть и не его руками. И эта цель достигнута. Я просил богов, и они были милостивы ко мне и помогли. Пользоваться же плодами этой мести...

Бьорк задумчиво почесал короткую бороду и сказал будто сам себе:

-Ещё два года назад я был лишь бесправным бастардом, имеющим лишь то, что на мне надето...

Послышались редкие приглушенные смешки. Бьорк тоже лукаво улыбнулся, переводя взгляд на сидящего напротив и явно довольного его словами Кархета.

- Куда уж мне больше, чем есть у меня сейчас? Лопнуть же от стольких благ можно, - подмигнул старику Хотборк, а в зале раздались более смелые смешки.

Кархет же на это коротко рассмеялся, и в его голосе колокольчиками звенело облегчение.

- Какие твои годы, сынок, - протянул почти добродушно, принимая более расслабленную позу.

Маккин же рядом с ним задумчиво чесал светлую бороду, озадаченно смотря на Бьорка.