Она бросает змею. Я с силой наступаю змее на голову. Ночка выдалась кошмарная для всех.

— Ты должна сказать мне шифр, — говорю я. — Скажи мне код, и я приведу кого-нибудь на помощь.

Она наклоняется, и ее тошнит испорченным шампанским прямо мне на ботинки. На руке у нее выступают две капельки крови.

— Больно, — говорит она. — Очень больно!

— Скажи мне шифр, [Геро]!

Некоторое время она плачет, потом замолкает. Ничего не говорит. Просто сидит и раскачивается из стороны в сторону. Я глажу ее по волосам и снова прошу сообщить мне шифр. Она молчит, и я пытаюсь подобрать цифры. Пробую набрать дату ее рождения, потом свою. Пробую самые разные комбинации цифр. Ничего не получается.

В течение того месяца я каждый день мотался по одной и той же дороге. Через лес позади главного гостевого дома в Долину Девчонок, как только всходило солнце. Вот когда надо смотреть на пирамиды! Когда восходит солнце. Мне нравилось писать у подножия пирамиды [Алисии]. Позднее я сказал [Алисии], что писал на ее пирамиду.

— Территорию метил [___]? — спросила она и провела пальцами по моим волосам.

Я не люблю [Алисию]. Я не ненавижу [Алисию]. У ее Лица такой кукольный, алый рот. Однажды я приложил палец к ее губам, чтобы проверить, каковы будут ощущения. Нельзя играть с чужими Лицами, но все, кого я знаю, это делают. Что Лицо-то может сделать? Уволиться?

Но ноги у [Алисии] лучше. Длинные, крепкие, такие ноги, между которыми хочется умереть. Жаль, ее прямо сейчас здесь нет. Солнце взошло, но оно еще долго не будет озарять меня своим светом. Мы внизу, здесь холодно, а Геро со мной не разговаривает.

Что вообще такое с богатыми девчонками и пирамидами?

Когда пишешь иероглифами, надо заключать имена важных людей — царей, цариц и богов — в картуш. Вот так.

[Стиви]

[Преети]

[Ниши]

[Геро]

[Алисия]

[Либерти]

[Вивьен]

[Юмико]

[___]

— Ты, правда, собирался это сделать? — интересуется Геро. Это еще до змеи, до того, как я узнал, что она задумала.

— Ага, — говорю я.

— Почему?

— А почему нет? — спрашиваю я. — По многим причинам. «Почему» — это, честно говоря, глупый вопрос, ты так не думаешь? Это как: почему Бог сотворил меня таким красивым? Почему джинсы четвертого размера?

В гробнице есть гардероб. Я осмотрел его в поисках чего-нибудь полезного. Чего угодно. Шелковые шали, платья из мятого бархата, черные джинсы неподходящего размера. Стереосистема с музыкой, которую слушают богатые девочки-готки. Дополнительные подушки. Стерлинговое серебро. Духи, косметика. Мумифицированный кот. [Нудлс]. Я помню время, когда [Нудлс] умер. Нам было восемь. Тогда уже закладывали основание пирамиды [Геро]. Старики вызвали бальзамировщика.

Мы помогали с окисью натрия. Потом мне целую неделю снились кошмары.

— Это для загробной жизни, понятно? — говорит [Геро].

— А ты что, в загробной жизни не будешь толстой? — На данном этапе я все еще не знаю, что задумала Геро, но уже начинаю нервничать. [Геро] склонна все драматизировать. Наверное, это семейное.

— У меня худая Ба[11], — говорит [Геро]. — В отличие от тебя, [___]. Может, внешне ты и тощий, зато сердце у тебя толстенное. Анубис тебя осудит. Амат[12]тебя поглотит.

Она говорит это так серьезно. Можно было бы посмеяться, но сами попробуйте смеяться, когда сидите в темноте в тайной погребальной камере своей сестры (не в дубликате, где все развлекаются и пьют и где как-то раз — о боже, до сих пор приятно вспоминать — вы занялись этим с Лицом сестры на мемориальном камне) под тремястами тысяч известковых блоков, на дне шахты за дверью в коридор, куда, может быть, через пару сотен лет кто-нибудь случайно зайдет.

Какая загробная жизнь может быть у мумии? Наверное, если вы — [Геро], то верите, что ваши Ба и Ка[13]объединятся в загробной жизни. [Геро] думает, что она станет душой — Ах, бессмертной. Она и все остальные собирают все, что, по их представлению, пригодится им, чтобы вести прекрасную загробную жизнь. Старики им потакают. Девчонки планируют жизнь после смерти. Парни занимаются спортом, собирают гоночные машины или космические корабли двадцатого века, придумывают, как бы заняться сексом. Я специализируюсь на последнем.

Девчонки заказывают ушебти — фигурки в виде самих себя, дарят их друг другу на церемониях освящения пирамид, на празднованиях в честь шестнадцатилетия. Они собирают шабти любимых певцов, актеров и тому подобных. Они читают «Книгу мертвых». А мы тем временем ходим к ним в пирамиды, чтобы оторваться. Когда я заказал себе ушебти, я попросил скульптора сделать два варианта. Одна фигурка — для тех, кого я не очень хорошо знаю. Вторая — для девчонок, с которыми я спал. Для этой я позировал обнаженным. Если я буду общаться с этими девчонками в загробной жизни, то пусть уж у меня будут все важные части тела.

Сам я тоже кое-что почитал. Например, что бывает, когда становишься мумией? Тебя откапывают расхитители гробниц. Иногда они перемалывают тебя и продают порошок в качестве лекарства, удобрения, пигмента. Раньше люди устраивали праздник с мумиями. Приглашали друзей. Разворачивали мумию. Смотрели, что внутри.

А может, никто тебя не найдет. Может, ты станешь экспонатом в музее. Может, твое проклятие убьет кучу народу. Я точно знаю, на какой исход я надеюсь.

— [___] — сказала [Юмико]. — Я не хочу, чтобы это было скучно. Фейерверки и Лица, звезды, рекламирующие новую продукцию.

Это было раньше. Мы с [Юмико] как-то занялись этим в пирамиде [Анджелы], прямо перед фальшивой дверью. А в другой раз она отвесила мне оплеуху, потому что застала меня в постели с [Преети]. Изуродовала мне ушную раковину.

Пирамида [Юмико] не такая большая, как у [Стиви] или даже у [Преети]. Но она располагается выше. С вершины даже океан виден.

— Так что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил я ее.

— Просто сделай что-нибудь, — сказала [Юмико].

И у меня сразу же появилась идея.

— Выпусти меня, [Геро].

Мы пришли сюда с бутылкой шампанского. Геро попросила меня открыть ее. Пока я возился с пробкой, она захлопнула дверь. Ручки нет. Только панель с клавишами.