– Айви, – хрипит он, и дыхание Ашера при этом обжигает мои губы. – Это была очень дерьмовая идея с твоей стороны. И с моей тоже.

В следующее мгновение он выключает воду и отворачивается от меня.

Никогда в жизни я так не мерзла. Даже ночью в Бреттон-Вудсе, когда мне пришлось спать в постели, полной снега. Но теперь, когда я смотрю, как Ашер оборачивает полотенце вокруг своих мокрых трусов, стоя спиной ко мне, я дрожу всем телом. При этом в помещении даже не холодно – теплый пар распространяется по всей ванной комнате. Зеркала и стены душа полностью запотели, и даже через окно невозможно увидеть фонари снаружи. Скрипя зубами, я прислоняюсь к кафельной стенке душа, когда в дверь стучат и голос Каденс раздраженно спрашивает, где Ашер. У меня сжимается сердце, потому что я совершенно забыла о ней. Как это могло случиться со мной? Как я могла забыть о Каденс? Каденс и все, что она из себя представляет. Неужели Ашер тоже на это время позабыл о ней?

– Дай мне минуту, Кади.

Ашер снова поворачивается ко мне, его плечи странно приподняты. Сейчас я все отдала бы за то, чтобы он пошутил, чтобы усмехнулся и маленькая ямочка появилась возле уголка его рта, но этого не происходит. Мокрые волосы прилипли ко лбу Ашера, заставляя его выглядеть младше. Но это не так. Ашер старше меня на шесть лет и наверняка в тысячу раз опытнее. Скорее всего случившееся его совершенно не волнует. Скорее всего это ничего не значит. Его реакцию на мое тело я ощутила вполне отчетливо, но он ведь только что обжимался с Каденс и, вероятно, с нетерпением ждал того, что еще сулит ему эта ночь. Я знаю, ему больше по вкусу женщины постарше. Так что, разумеется, все это не имеет никакого отношения ко мне.

И его следующие слова подтверждают именно это.

– Ничего не случилось, Айви, – говорит Ашер, не глядя на меня. Точно таким же образом он мог бы говорить сам с собой. – Не случилось совершенно ничего.

Затем он исчезает за дверью.

Я сползаю по стене вниз, пока не оказываюсь на твердом кафельном полу. Я чувствую себя жалкой. Что-то давит мне на ногу, и только сейчас мне приходит в голову, что все это время телефон был в моем кармане. С большим с трудом мне удается вытащить смартфон из мокрых штанов. Экран погас и не реагирует на мое прикосновение. И это момент, когда я всхлипываю. Стоило мне только подумать, что все будет хорошо, как все тут же рушится. Ужин с Ричардом, его болезнь, вечер с Ноем и теперь это.

Ничего не случилось, Айви. Не случилось совершенно ничего.

Но это неправда. Все случилось. Кажется, что все рушится прямо у меня в руках.

И во мне тоже.

* * *

Я записываю новую фразу в своем ежедневнике, сидя в комнате. Я завернулась в огромное пушистое полотенце из ванной Ашера даже не раздеваясь, и мне остается только надеяться, что след воды на лестнице по коридору до моей комнаты высохнет к завтрашнему утру. Снимать с себя мокрые вещи было слишком утомительно, и теперь они висят над сушилкой для полотенец в моей ванной комнате. Несмотря на то что в комнате тепло, я надела свитер и зажала одеяло под мышками. Хедвиг балансирует на моих коленях. На этот раз я взяла не широкий фломастер, а узкую кисть с твердым кончиком и написала слова плотно друг к другу, изобразив их так, словно они вращаются и вытекают друг из друга. Это соответствует фразе и моему состоянию. Я схожу с ума.

Мой смартфон по-прежнему мертв. Я свернула кончик носового платка, чтобы удалить воду из разъемов для зарядки и наушников. Теперь смартфон висит на зарядном кабеле, и я молюсь, чтобы дело было лишь в севшей батарее, а не в повреждениях из-за воды. Плюс ко всему, я не могу прочитать сообщения Обри и чувствую себя полностью отрезанной от мира без моего телефона. Но экран по-прежнему остается черным. Вздохнув, я перелистываю страницу в Хедвиге, и мои пальцы начинают писать сами по себе.

Я рисую его имя и замечаю, что маленькая «р» – это буква, которая мне нравится меньше всего. Я делаю пожирнее только первые две буквы.

Так выглядит уже лучше, но только угнетает меня еще больше. Ашер получил свое имя из Библии, как и Ной. И даже Сэм, как я только сейчас осознала. Я вздыхаю. В какой-то момент я гуглю имя Ашера и читаю, что оно еврейское и в переводе означает «счастливый» или «благословенный». Но «Аш» звучит не счастливо, а скорее как «сожженный» и «уничтоженный». Я вычеркиваю имя Ашера своей кистью и извиняюсь перед Хедвигом за эту мазню.

Мне пора наконец ложиться спать – на часах уже почти три ночи. И раз уж я не сплю, то могла бы, по крайней мере, продолжать работать над логотипом для «Бомбей бистро» Кирана. Вздохнув, я встаю и достаю из рюкзака планшет и стилус. Мне больше нравится использовать ручку и бумагу для рисования, но для моей работы часто более практично использовать планшет. Это позволяет мне создавать сразу несколько слоев и удалять отдельные шаги, когда я что-то делаю не так. Ричард прислал мне планшет два года назад на Рождество, когда я рассказала ему о своем желании изучать дизайн визуальных коммуникаций. Но от разочарования и злости на то, что мне снова не разрешили ехать домой, впервые я использовала его только спустя полгода.

Я включаю планшет и нажимаю стилусом на значок программы для рисования, который выглядит как мазок кисти всех цветов радуги. Тут же на поверхности появляется изображение, над которым я работала в последний раз. До сих пор у бистро Кирана был типичный логотип с восточным шрифтом оранжево-красного цвета. Он выглядит совершенно устаревшим. Мой последний проект демонстрирует простые линии, которые образуют нежный графический цветок и скорее всего создают ассоциации с йогой и оздоровительными центрами. Это настолько паршиво, что я рада, что не отправила его Кирану. Разочарованная, я отправляю этот черновик в мусорное ведро и открываю новый холст. Безо всякого настроения я пробую разные цвета и наконец импровизирую с фоном, который выглядит как школьная доска, и кистью, имитирующей мел.

Уголком глаза я замечаю, как вспыхивает свет, но требуется мгновение, чтобы я поняла, что мой смартфон вернулся к жизни. Слава богу. Тут же я беру его с тумбочки, чтобы прочитать сообщения Обри. Кабель слишком короткий, поэтому мне нужно свернуть в сторону, и экран автоматически поворачивается. Раздраженная, я отключаю автоповорот дисплея и вижу неизвестный номер, который прислал мне сообщение в WhatsApp. На аватарке профиля изображены две собаки. Два боксера – и я сразу понимаю, что это, должно быть, Ашер.

Никогда еще я не боялась открывать текстовое сообщение. Мои пальцы дрожат так сильно, что телефон почти выскальзывает у меня из руки. Я с удивлением констатирую, что сообщение отправлено час назад. Должно быть, он отправил его сразу после происшествия в душе, ни минутой позже. Перед моими глазами вспыхивает ужасная сцена, как Ашер набирает несколько фраз рядом с надоедливой Каденс, чтобы покончить с этим делом, чтобы он смог наконец спокойно уснуть… Или, может, сделать что-то другое. Я сглатываю. Затем принимаю сообщение от неизвестного контакта и могу прочитать содержание.