– Там ведь нет медведей, ну правда же? Скажи мне, что там есть только белки. И бабочки.

Ашер начинает безудержно смеяться.

– Еноты?

– Они тоже. – он усмехается еще шире. – А вдобавок бурые медведи, гризли, пумы, гремучие змеи, олени, лоси и полчища комаров. Клянусь тебе, они съедят тебя ночью.

Я не могу не усмехнуться, потому что противные стаи комаров я, к сожалению, слишком хорошо помню. Ответ Харпер, однако, заставляет улыбку застыть на моих губах.

– Тогда вы должны поехать с нами.

Рука Ашера тянется к планшету и выключает радиоприемник, который тихо играл все это время.

– У меня в ушах какие-то странные звуки. Айви, ты тоже это слышишь? Нервный голос женщины, которая все еще бредит и что-то лепечет о поездке в горы.

– Я тоже слышала. – это глупо, что мое сердце делает прыжок только потому, что Ашер вовлекает меня в разговор. – Возможно, что-то не так с твоей вентиляцией.

– Ха-ха.

Харпер не унимается и поворачивается ко мне, словно ожидая от меня помощи.

– Если вы поедете, то и Сэм согласится, в этом я уверена на сто процентов.

– И кого именно ты имеешь в виду под «вы»? – хочет знать Ашер.

– Вас обоих, конечно, – невозмутимо говорит Харпер. Она качает головой, словно сокрушаясь, что Ашер такой тугодум. Ее серьги такие длинные, что маленькие бусинки, висящие на них, при этом движении касаются ее плеч. – Тебя и Айви.

– Определенно нет.

Ашер выглядит так, будто он что-то жует. Разумеется, Ашер не хочет, чтобы я поехала с ними. С другой стороны, я бы предпочла немедленно дать свое согласие Харпер.

– С меня еще Ной. И честно говоря, Ашер, ты выглядишь довольно отстойно. Тебе тоже периодически нужно брать несколько дней отпуска. Посмотри в зеркало, у тебя круги под глазами…

– Я плохо спал, ясно? – на мгновение наши взгляды пересекаются в зеркале заднего вида, затем я быстро снова смотрю на свои колени. – Вообще-то я всю ночь не смог сомкнуть глаз, – бормочет он.

Мой пульс учащается, и мне в лицо ударяет жар. Боже мой, неужели эта единственная фраза от него сейчас заставила мое сердце провалиться в пятки? И почему Ашер говорит это? Чего он ждет от меня сейчас?

– Понимаю, – шепчу я, и признание в этом стоит мне огромных усилий. – Я… тоже очень долго бодрствовала.

Когда моя тяжелая голова снова поднимается, я замечаю, что Ашер все еще наблюдает за мной в зеркало заднего вида. Хотя его лицо и выглядит очень усталым, янтарные глаза Ашера сохраняют бдительность. В конце концов он откашливается и разрывает зрительный контакт.

– В любом случае, я не собираюсь дарить Сэму на день рождения поход. Я придумал кое-что поинтереснее – первое издание книги, за которое он убил бы. Мне жаль, Харпер, но на фоне этого ты будешь выглядеть очень нелепо со своей палаткой.

– Тебе совсем не жаль. А ты тот еще сукин сын, Ашер Блейкли.

Харпер смеется и ударяет его кулаком по плечу.

– Тут я не могу не согласиться с тобой.

– Что за книга? – спрашиваю я, потому что мне это очень интересно. У Сэма дома есть книги сотен американских классиков. И вероятно, за свою жизнь он вдобавок брал в два раза больше книг из библиотеки Санборна в Дартмуте. За какую книгу Сэм мог бы убить? В голове я перебираю список литературы, который Обри должна изучить для своей учебы и который она мне когда-то показывала, но мне безнадежно ничего не приходит на ум.

Ашер медленно качает головой и одними губами произносит «Забуть об этом», прежде чем включить поворотник.

Некоторое время мы молчим. У кладбища Ашер направляет машину на Саут-стрит, и я бросаю быстрый взгляд на улицу. Мне нравится, как она обустроена: зеленые палисадники, коттеджные дома и белые заборы. Дома в основном деревянные и выкрашены в светло-голубой цвет, и раньше я думала, что когда-нибудь буду жить именно в таком месте. Но вместо этого я оказалась в Нью-Йорке. Я опираюсь локтем на окно. Когда мы проезжаем мимо методистской церкви, я вспоминаю, как осенью все крыльцо всегда было украшено ярко-оранжевыми тыквами, некоторые были даже размером с автомобильные шины. Но сейчас, летом, это крыльцо пустует. Пока я размышляю, Харпер роется в бардачке центральной консоли и вытаскивает две маленькие тетради, зажатые рядом с бутылкой с водой. Одна желтая, другая светло-голубая.

– А зачем тебе, собственно, опять к врачу? – спрашивает она, рассекая воздух тетрадями. – Разве ты не был на приеме всего три месяца назад?

– А ты ведешь учет моих походов к врачу? – спрашивает Ашер вместо ответа. Он замедляется и ищет место, где бы высадить нас, но в поле зрения нет ни одной парковки. Ашер тихо ругается.

– Твоя карта вакцинации почти полностью заполнена. В моей куча пустых страниц, при этом мне ставили все рекомендуемые прививки. Но у тебя… – она листает карту вакцинации, – на каждой странице десятки записей.

– Из-за Саймона и Феникса, – уклончиво говорит Ашер.

Я наклоняюсь вперед и пихаю Харпер, потому что нас это действительно не касается, и мне неприятно, что она просто так разглядывает документы Ашера.

– Куда ты хочешь пойти сначала? В книжный магазин или туда, где продаются вещи для кемпинга?

Но Харпер меня совсем не слушает.

– Но разве это не безумие, что этот врач ставит тебе все это в дополнение к стандартным прививкам? – она перелистывает страницу, пытаясь расшифровать почерк. – Пневмония, инфлюэнца, менингококк, грипп, – перечисляет Харпер. – Боже мой, Ашер, это выглядит так, как будто тебе предстоит, по крайней мере, одно путешествие заграницу где-нибудь в джунглях Борнео или что-то в этом роде.

– Харпер, просто убери это, ладно? – нетерпеливо говорит Ашер.

– Я также никогда не видела, чтобы у кого-то была тетрадь, в которую записан каждый антибиотик. Ты часто принимаешь таблетки… – она смеется. – Очевидно, ты бережешь себя. Если я все правильно понимаю, то уверена, что с тобой у дам случается только безопасный секс.

– Харпер. – я снова пихаю ее и упираюсь лбом о переднее сидение. Я отстегиваю ремень, и тут же срабатывает сигнал тревоги, который назойливо велит мне пристегнуться обратно. – Я… мне… мне нехорошо. Я еще не позавтракала, а теперь эта поездка… Мне нужен свежий воздух. Ашер, не мог бы ты просто высадить нас здесь, во втором ряду?

Ашер кивает. Он выглядит совершенно вымотанным. Как будто поездка сюда лишила его последних сил, и при этом до Конкорда ему предстоит еще больше сорока миль. Ашер включает поворотник и останавливается рядом с пикапом, наполовину припаркованным на полосе газона.

Харпер все еще не убрала тетради и уже собирается что-то сказать, когда Ашер перебивает ее:

– Я поеду с вами, если ты наконец успокоишься. – когда Харпер озадаченно смотрит на него, он добавляет: – палатки в Белых горах. Я согласен. Но это ведь будет спокойный поход? Никакого рафтинга, никакой тренировки по выживанию или еще какого-нибудь дерьма в этом духе. Надеюсь, это ясно?