немного наклонил голову, потом тело: так змея, наверно, приближается к мыши.

— А если не отпущу, то что? — насмешливо спросил он с отвратительной улыбкой. — Пристрелишь меня?

Я сняла ружье с предохранителя и направила его на переднее колесо пикапа. Руки у меня дрожали, но мне необязательно было прицеливаться, чтобы попасть в шину со столь близкого расстояния. Не просто же так я столько времени тащила это проклятое оружие. Дядя Стив перевел взгляд на горизонт и, видимо, стал прикидывать варианты. С каждой минутой становилось все жарче, и, даже в наркотическом дурмане, он сообразил, что прогулка по пустыне без воды — очень рискованное предприятие. Не факт, что ему удастся выйти на шоссе. Когда по его лицу стало видно, что он сдается, нервы мои немного успокоились: дядя был не настолько обдолбанным, чтобы игнорировать мою угрозу пробить ему шины.

— Садись в пикап и уезжай, — повелительно произнесла я, вовсе не уверенная в собственном преимуществе. Оставалось надеяться, что он не заметит дрожи в моем голосе.

Дядя Стив глянул на меня. С птицей на поводу он протопал несколько шагов по направлению к холму, возле которого я стояла. Я могла поклясться, что температура мгновенно взлетела на несколько градусов. Пришлось нацелить ружье прямо ему в грудь. Он резко приблизился, так что дуло уперлось в его замызганную майку. Я буквально ощущала исходящий от него запах гнева — так воняет птичье дерьмо, засохшее на солнце.

Дядя Стив попытался схватить оружие, но рука соскользнула и только щелкнула по стволу. Я вцепилась в ружье мертвой хваткой и сумела удержать его, но пошатнулась.

Он притиснулся ко мне, сгибом локтя грубо прижал мою голову к себе и схватил за волосы. От вони его тела меня чуть не вырвало, и я ударила коленом ему в пах.

Раздался выстрел, ружье дало отдачу в бедро, кровь забрызгала мне лицо и шею. Дядя Стив отпустил меня.

Леди Лил кинулась прочь.

В воздухе повис металлический запах. Глубоко из груди дяди Стива вырвался сдавленный вздох, который превратился в прерывистый крик, а затем в пронзительный вой. По правой руке у него текла кровь, и с нее пропали безымянный палец и мизинец, остались лишь окровавленные изуродованные обрубки.

— О господи, — ахнула я. — Я не хотела. — Я застыла на месте, разрываясь между желанием помочь и ужасом от содеянного.

Дядя Стив медленно выпустил воздух через стиснутые челюсти и достал из кармана бандану, чтобы перевязать рану, но она тотчас же промокла. Шатаясь, он пошел к пикапу и упал в кузов. Под его весом корпус покачнулся, и лежавший на крыше кабины пистолет блеснул на солнце.

Мое замешательство переросло в панику, и я стала судорожно карабкаться на четвереньках по склону дюны, таща за собой ружье. Песок прилипал к пятнам крови на моем теле. Позади я слышала скрежет металла — дядя Стив пытался управиться с пистолетом левой рукой. Я рванулась к вершине холма и легла плашмя с другой стороны гребня. Прозвучал выстрел, и слева от меня взлетел вверх песок.

Я кинулась бежать, но ноги не слушались, и я запиналась, как пьяная. Я приготовилась к еще одному выстрелу, но вместо него раздался скрип амортизатора — дядя Стив спрыгнул с кузова. Потом заревел мотор. Пытаться преследовать меня по песку на пикапе было бы глупо, но кто знает, что взбредет в голову разъяренному наркоману.

К счастью, рокот машины стал удаляться. Вероятно, здравый смысл — по крайней мере, на время — взял верх над жаждой мести: дядя сообразил, что ему необходима медицинская помощь. Я забралась на гребень следующей дюны и осмотрела окрестности. Оседающий хвост пыли показывал, в каком направлении удалялся пикап. Ноги у меня подкосились, и я упала на склон песчаного холма.

Я подстрелила дядю Стива. Случайно. Все произошло так быстро. Мне хотелось повернуть время вспять и все исправить, объяснить, что я не хотела причинить ему вред. Его искаженное криком лицо так и стояло у меня перед глазами.

Потом я заметила следы Леди Лил и опрокинула себе в рот воду из помятой фляги, чтобы прогнать панику. Ручейки крови высыхали на моей одежде и коже. Что могла, я вытерла руками, но от ворота футболки к правой стороне тела тянулось темное пятно, уже превратившееся в жесткую корку. Я попыталась сосредоточиться, наклонив голову и прислушавшись к шуму ветра. Хотя я сомневалась, что дядя Стив вернется, однако никогда не чувствовала себя такой беззащитной.

Некоторое время я двигалась по следам Леди Лил, идущим параллельно границе нашего ранчо, а затем отклонившимся на восток в пустыню. Страусы бегают быстро, но только на короткие расстояния, и вот шаги уже стали ближе друг к другу — Леди Лил замедляла ход. На гребне я отдохнула и выпила еще немного воды. Солнце жарило нестерпимо. В такой пустыне нет тенистых оазисов. К креозотовому кусту просеменила ящерица, остановилась, замерев на месте, и исчезла в маленьком отверстии в песке.

Вспомнив, что невольно покалечила дядю Стива, я прибавила скорость. Издалека невысокие дюны однообразного бледного цвета кажутся плоским ландшафтом, но один километр на карте приравнивается к трем, когда идешь по ним пешком, постоянно поднимаясь и спускаясь. Колеи, оставленные внедорожниками, пересекали местность во всех направлениях.

Использованные ружейные патроны и пустые пивные банки, обесцвеченные солнцем до серого оттенка, говорили о том, что подростки из неблагополучных семей проводили буйные ночи в единственном месте, где шериф не мог взять их на цугундер. Возможно, те же самые негодяи похитили из моего пикапа конвертер и витаминные добавки.

Еще одна ящерица шмыгнула у меня под ногами, и я вздрогнула. В висках застучало — явственный признак обезвоживания. Я сделала маленький глоток из почти пустой фляги. Не хотелось оставлять в пустыне Леди Лил, но ничего не попишешь: запасы воды иссякают, да и необходимо позвонить шерифу: если этого не сделать, я отдам себя на милость дяди Стива. По поводу огнестрельной раны будет проводиться официальное разбирательство, и нельзя допустить, чтобы дядя Стив распространял наглое вранье о том, как я на него напала.

К счастью, я нашла Леди Лил за следующим гребнем, неподвижную и неотрывно глядящую на далекие горы. Привязанная к ее шее веревка болталась в песке.

— Ладно, девочка, — тихо пробормотала я, не желая снова напугать страусиху, а то, чего доброго, она опять сбежит, — утро выдалось тяжелое, я знаю. — Я протянула руку и погладила ее по шее так же, как всегда делала бабушка Хелен. Леди Лил дважды моргнула. — Пойдем домой.

Она склонила голову и понюхала