Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Можно тебя на минутку? — Не дожидаясь ответа, я вылетела на улицу и стала расхаживать туда-сюда по крыльцу, пока он не вышел.
— Не сердись, — сразу сказал Девон. — Я подумал: может, если ты поговоришь с матерью… — Он замолчал, не закончив, и прижал большой палец к щербине на перилах, где облупился кусочек краски.
— То она найдет способ уговорить меня остаться? — По крыльцу гулял теплый ветер. В загоне расхаживали страусы.
— Да, — подтвердил Девон, — я хочу, чтобы ты осталась, Лу. Разве это преступление? — Это было продолжение вчерашнего спора.
— Ты пытаешься заставить меня делать то, чего я не хочу, превратить в человека, которым я быть не желаю.
— Таллула, — произнес он, опершись спиной о столб, на который падал свет из кухни. — Я не пытаюсь тебя ни к чему принуждать, поверь. Я просто не хочу отпускать тебя в Монтану.
Я ему не верила. Девон мечтал, чтобы я стала женой и матерью и вписалась в тот маленький кусочек пространства, который он определил для меня в будущем. Я сложила руки на груди.
— Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, где я могу дотронуться до тебя. — Он улыбнулся застенчивой полуулыбкой и протянул руку, подзывая меня подойти поближе.
Я не двигалась с места.
— Я не прощу тебе, что ты не оставил мою маму в баре.
Девон оживился и ткнул большим пальцем в сторону подъездной дороги:
— Могу отвезти ее назад. — Он схватил меня за ремень, притянул к себе и поцеловал в шею. Я почувствовала в его дыхании запах пива. — Извини, — прошептал он, — надо было предупредить тебя, даже если она и просила этого не делать.
— Вот именно, — согласилась я и шлепнула его по плечу, но он не отодвинулся. Я не могла противиться его поцелуям, заставлявшим все мое тело трепетать. Девон уткнулся носом мне в шею, и я закрыла глаза.
В доме что-то загремело.
— Нужно посмотреть, что там такое.
— Нет, — прошептал он и обвил руками мою талию. — Останься. — Я попыталась высвободиться, но Девон крепко держал меня. — Останься рядом, — повторил он.
— Я тебе не собака.
Он отпустил меня.
— Пойдем в дом.
— Нет. Мне на работу… — он посмотрел на воображаемые часы на запястье, — через шесть часов. Нужно поспать. Кроме того, твоя мама очень утомляет. — Он указал на входную дверь, словно боялся, что та может распахнуться, и медленно попятился.
— Уверен, что сможешь вести машину? — По поведению Девона никогда нельзя было точно определить степень опьянения.
— Справлюсь, — ответил он. — Таллула, извини меня. За все.
— Позвони мне завтра.
Он снова подошел ко мне, чтобы поцеловать, и направился к машине. На полпути он обернулся и сказал:
— Я забыл про сумки твоей мамы. Сейчас принесу.
Я вошла в дом. Мама, качаясь, перегнулась через диван, рассматривая фотографию тети Кристины и ее семьи. Она пьяно покрутила вокруг снимка пальцем:
— Слышала, у нее на подходе шестой птенец.
Девон вошел следом за мной с двумя дорожными сумками в руках и поставил их у стены около лестницы.
— Девон, да ты просто находка, — с ленивой улыбкой проговорила мама. Дреды спутанной массой свешивались по обеим сторонам лица.
— Господи, мама, не мало ли вещей ты взяла с собой?
Девон быстро выскочил за дверь, и я тихо хихикнула при мысли, что он боится моей матери.
— Ты же знаешь меня, — поведя рукой, ответила она. — Я не путешествую налегке.
Нет, я не знала. Я вообще ее не знала. Но вот она была здесь, в гостиной, которая принадлежала ей еще до того, как стала принадлежать мне.
Мама побежала в кухню и выудила из холодильника очередную бутылку пива, оставив дверцу открытой.
— Мы с тобой так похожи. — Она отвинтила крышку и от души хлебнула.
Я закрыла холодильник.
— На каком основании ты сделала такой вывод?
— Вот на этом, — указала она горлышком бутылки на дверь. — Ты подцепила хорошего мужика: симпатяшка, обалденно веселый и даже работает. — Мама выдернула из-под кухонного стола стул, развернула его и оседлала, опершись руками на спинку. — А ты еще раздумываешь, хочешь ли ты его. Я тебя понимаю: хорошие парни не так возбуждают, как плохие, да?
Я села напротив нее, думая о бесконечной веренице ее бойфрендов, проходившей перед моими глазами, пока я была маленькой. Никто из них не оставался дольше чем на месяц, и типы, которые я вспоминала, вовсе не льстили маминому вкусу. Волосы, коротко стриженные спереди и по бокам и длинные сзади, неопрятные бороды, грязные джинсы и костяшки пальцев с запекшейся кровью, стикеры на машине с надписью: «От сисек и от шин одни проблемы».
— Когда это ты встречалась с хорошими парнями?
— Было пару раз. — Мама вздохнула. — Один даже замуж звал.
Этого я не знала.
— Тебе было тогда три года, — продолжила она. — Ты его, наверно, не помнишь. Я несколько месяцев носила кольцо, но мы так и не выбрали дату. Я облажалась. — Вытянув руку, она положила ладонь на стол, словно хотела взять меня за руку, но не могла.
Я слушала ее с недоверием и даже беспокойством.
— Так что, по-твоему, я отказываюсь от своего счастья?
— Ну, — сказала она, — у меня глаз-алмаз, кукла.
Я заподозрила, что этот разговор был подстроен Девоном. Ясно как день, что он попросил маму помочь, настаивая, что она, как моя родительница, может уломать меня остаться с ним в Сомбре. И она согласилась, хотя не встречалась с ним до вчерашнего вечера, а меня не видела со времен моего детства.
Кухонные часы громко тикали. Мама стала озираться по сторонам так, словно оказалась в какой-то странной временóй петле, — со дня ее побега здесь ничего не изменилось. Занавески с желтыми цветочками висели тут десятилетиями, оранжевый ворсистый ковер был протерт ногами вокруг мебели, старомодный пластиковый телефон висел на стене, спутанный шнур струился от трубки к корпусу. Дом представлял собой памятник семидесятым годам. Мама приподняла лист бумаги, лежащий поверх стопки писем на краю разделочного стола. Я увидела логотип «ДД».
— Бабушка никогда бы не продала ранчо, — произнесла она почти с ностальгией.
— Она — нет.
— Так в чем дело? — спросила мама, опираясь о разделочный стол. — С чего тебе взбрело в голову стать лесничим?
Из-за ее пренебрежительного тона я тут же начала защищаться:
— Членом группы по тушению пожаров.
— Это что еще за фигня?
Я ощетинилась. Я и забыла, какой грубой может быть мама, как она презрительно относится к