— Возьмите внизу на кассе визитку. Пока я здесь, это всеравно что мой телефон, а потом я буду время от времени проверять, нет ли дляменя сообщений. И еще можете спросить старика, как выехать из Нью-Йорка, незаходя на автобусную или железнодорожную станцию. — Повисло неловкое молчание,и Балтазар торопливо добавил: — И попросите у него крови. Он вчера принес дляменя из больницы, а тебе, Бьянка, точно не помешает пинта-другая.

— Я должна тебе еще кое-что сказать. — Мне не хотелосьговорить об этом, но я понимала, что рано или поздно Балтазар все равно узнает.И ему нужно быть настороже. — Черити в Нью-Йорке.

— Что? — Балтазар резко сел. — Она пытается найти меня? Ейнужна моя помощь?

— Ей нужна помощь, — бесстрастно произнес Лукас, — но нетвоя.

Я сердито глянула на него.

— С Черити все хорошо. Она просто беспокоилась о тебе, вот ивсе. — Я решила не упоминать о том, что его сестра на меня напала. Балтазар нев той форме, чтобы выдержать такую новость.

— Еще одно, — добавил Лукас. Я боялась, что он все-такирасскажет о поступке Черити, но он думал о другом. — Черный Крест подозревает,что мы тебя отпустили, так что тебя они тоже будут искать. Я бы на твоем местене прогуливался по Манхэттену.

— Понял.

Я подползла к Балтазару и обхватила его за шею. Из-за ранына груди обнять его по-настоящему я не могла, да и не особенно хотела. Онположил голову мне на плечо.

— Спасибо, — шепнула я.

— Спасибо вам, — ответил он. — Вам обоим. Побывав в кольцеохотников Черного Креста, как Балтазар в свое время, я могла понять всю глубинуего благодарности.

Почувствовав, что объятие грозит затянуться надолго, яотпустила Балтазара и сползла с кровати, не сказав больше ни слова. Яобернулась и улыбнулась ему, пока мы шли к выходу. Когда Лукас закрывал дверь,я увидела в щель, что Балтазар помахал нам рукой.

На узкой лестнице Лукас остановился и негромко произнес:

— Если хочешь остаться тут, скажи мне прямо сейчас.

Я поцеловала его, и другого ответа не потребовалось.

Друзья Балтазара посадили нас на автобус Чайна-тауна,развозивший вновь прибывших иммигрантов из Азии на работу в различные китайскиерестораны вдоль Восточного побережья. Тот, в котором поехали мы, направлялся вФиладельфию — в нем сидели несколько стариков и множество студентов колледжей,которые увлеченно печатали на своих ноутбуках, лежащих на коленях.

Автобус отправлялся поздно и ехал медленно. Водитель сказал,что сильные дожди на севере затопили автострады. Нам было все равно. Деньги,скрученные в тугой рулончик, лежали в кармане моих джинсов, и хотя они давилимне на бедро, это давление очень ободряло.

Я положила голову Лукасу на плечо, и оба мы откинулись наспинки сидений. Может, автобус в самом деле был таким комфортабельным, а может,мы просто слишком устали. Мы дремали. Время от времени мне казалось, что сон ибодрствование сливаются воедино, как рисунок акварельными красками, бледный, сразмытыми краями. Реальным оставалось только одно — запах Лукаса и осознание,что по крайней мере пока мы с ним в безопасности.

Автобус грохотал по дороге, Лукас вдруг протянул руку ипогладил меня по волосам. Я догадалась: он думал, что я сплю (в общем-то, я ивправду почти спала), и почему-то его жест показался еще милее.

Наконец-то мы отдыхали.

— Разве это не прекрасно? — Я привела Лукаса в большой зал«Вечной ночи», украшенный к Осеннему балу. В приглушенном свете свечейтанцующие легко кружились в вальсе под звуки оркестра.

Лукас покачал головой и ослабил галстук, надетый к вечернемукостюму.

— Это не для меня. Но стоило прийти сюда хотя бы ради того,чтобы увидеть тебя такой.

На мне было белое до полу платье без бретелек, и, взглянувна свое размытое отражение в ближайшем зеркале, я увидела, что мои волосыукрашены белыми цветами. Никогда еще я не чувствовала себя такой красавицей!

И вовсе не потому, что я так нарядилась. А из-за того, чтонаконец-то оказалась здесь с Лукасом.

— Ты умеешь танцевать вальс? — шепотом спросила я.

— Вообще-то, нет. Но если ты хочешь, давай попробуем.

Засмеявшись, я позволила Лукасу обнять себя, и мызакружились. Нет, вальсировать он не умел, но какая разница? Я смотрела вокруг— Патрис вложила руку в ладонь Балтазара, Кортни насмехается над неуклюжимидвижениями Ранулъфа, Дана аккуратно ведет Ракель — и недоумевала, почему никтоиз них не танцует так, как им хочется.

Тут появилась еще одна фигура — прозрачная, переливающаясяаквамариновыми оттенками. Девушка-призрак подплыла к нам и произнесла:

— Позвольте разбить вашу пару?

— Конечно, — ответила я, удивляясь, откуда она знает Лукасаи почему хочет с ним потанцевать.

Но она взяла за руку меня и увлекла в толпу танцующих. Я ссожалением взглянула на своего парня. Он смотрел мне вслед, но вскоре толпапоглотила его.

Вздрогнув, я проснулась, быстро осмотрелась, чтобывспомнить, где нахожусь, и снова положила голову на плечо Лукаса. Он что-топробормотал во сне и повернулся ко мне. Успокоившись, я улыбнулась.

До Филадельфии мы добрались ближе к вечеру. Мы не знали,куда пойти, но город был достаточно велик, чтобы затеряться в нем. И что ещелучше, здесь не имелось постоянной ячейки Черного Креста. Маловероятно, что нанас будут серьезно охотиться.

— Остановимся в городе на несколько дней, — сказал Лукас. —Можно подыскать что-нибудь дешевое. Залечь на дно и обдумать, что делатьдальше.

— Нужно купить какую-нибудь одежду, — заметила я, показываяна наши грязные футболки и джинсы, — чтобы не выглядеть как бродяги.

— Мы и есть бродяги, — ответил Лукас. Эта мысль не приходиламне в голову.

— Одежду, — настойчиво повторила я. — Не новый гардероб, апросто чистые вещи. А еще зубные щетки, пасту, дезодорант...

— Да, я понял.

Мы зашли в большой торговый центр, чтобы купить сразу все. Явыбрала два дешевых летних платьица, темно-синее и темно-зеленое, на вид легкихи удобных, простую сумочку, подходившую буквально ко всему, и пару шлепок наремешках. Лукас купил длинные шорты цвета хаки и две черные футболки, и мынаправились в парфюмерно-косметический отдел.

Стоило завернуть за угол, как мы увидели рядами лежащиепрезервативы. Я хотела было отвести глаза, как делала всегда, потому что этиупаковки ужасно меня смущали. Да, вот такая я закомплексованная зануда. Но наэтот раз я передумала.

— Может быть, нужно купить несколько штук? — Мне хотелось,чтобы это прозвучало женственно и уверенно, но вместо этого я издала какой-тожалкий писк.