– Но… но как долго…

Юмэй на миг задумался.

– Его сковывают онэнджу, значит, по крайней мере несколько десятилетий.

– Десятилетий?!

– Не все ёкаи возрождаются. Некоторые – множество раз и в конце концов не возвращаются.

Эми с силой прикусила щеку изнутри.

– Его нельзя убивать!

– Кицунэ не проснется, а чем меньше у него остается сил, тем ничтожнее его шанс вернуться.

– Его нельзя убивать. Аматэрасу сказала: если он погибнет, надежде конец.

– Ему уже конец. – Юмэй отвернулся от Эми к Широ. – Можешь счесть меня бессердечным, однако твоя слабость более жестока.

Эми без раздумий выскочила перед ним и раскинула руки.

– Нет!

– Я не оставлю его на съедение.

– Тогда мы заберем его с собой.

– Я не унесу вас двоих, а мешкать нельзя. Скоро сюда вновь явятся цучигумо.

– Должен быть другой выход.

– Его нет.

– Ты не знаешь наверняка.

– В сторону, камигакари.

– Я не дам тебе его убить!

Юмэй закрыл глаза, словно собираясь с остатками терпения. Когда он их вновь открыл, в них горела холодная решимость. Эми отшатнулась, но затем тверже уперлась ногами в покрытую снегом землю и стиснула кулаки. Она не позволит убить Широ. Не смирится с тем, что Широ конец, что он уже мертв во всех смыслах. Она его не бросит.

Юмэй шагнул ближе. Она знала: он либо совсем выведет ее из строя, либо просто обездвижит. Он в тысячу раз могущественнее, а она способна противостоять ему не больше, чем снежинки – ветру.

Ей было все равно. Она не позволит ему коснуться Широ.

– Я сказала – нет! – заорала Эми, вскидывая руку.

Ее ладонь ударила Юмэя в грудь – совершенно безобидно, – однако стоило ей до него дотронуться, как ветер яростно взвыл.

Вихрь врезался в него, словно стенобитный таран, и отбросил назад. Юмэй пролетел десяток ярдов и затормозил, развернув крылья, с явным потрясением на обычно бесстрастном лице. На разворошенном снегу у его ног блестели яркие капли свежей крови.

Эми ждала ответного удара. Ветер медленно кружил рядом, взметая опавшие листья, готовый защищать.

Юмэй окинул взглядом вихрь, затем посмотрел ей в глаза. Эми невольно задумалась – что же он увидел в ее лице? – и стиснула зубы. Сердце норовило выскочить из груди; руки тряслись.

Тэнгу выпрямился и свернул крылья. Из его ран текла кровь, но он не обращал на это внимания.

– Тогда условимся, камигакари.

Она моргнула.

– Ч-что?

– Я сказал, что двоих не унесу. Я возьму кицунэ, но только если ты будешь поспевать за мной сама.

Эми немного расслабилась.

– И ты его не убьешь?

– Ветер – не тот враг, с которым я желал бы сражаться.

Она растерянно нахмурилась.

– Согласна? – вопросил Юмэй.

– Д… да.

Он второй раз коротко улыбнулся, на миг блеснув острыми клыками. А затем прошел мимо Эми к Широ, оставляя ее гадать, что же эта улыбка означала.

Эми обхватила согнутые ноги руками и устало ткнулась подбородком в колени, наблюдая, как Юмэй ходит туда-сюда. Ребра ужасно болели.

Тэнгу вел ее через лес бегом, ни разу не замедлив шаг. Эми отчаянно спешила следом и, хоть у нее ныли мышцы и пылала грудь, все же не отставала. Сама она в считаные мгновения осталась бы далеко позади, однако ветер вновь приходил ей на помощь. Он скользил вместе с ней меж деревьев, подталкивал ее, приподнимал так, что она почти летела.

Они мчались к чему-то, что чувствовал только Юмэй. Эми даже успела в нем усомниться, ведь мимо проносились лишь бесконечные деревья с золотой паутиной, которые Юмэй, не моргнув глазом, разрывал, хоть и держал на плече Широ.

А потом, между одним шагом и другим, лес вдруг переменился. Их окутало теплом, снег под ногами куда-то пропал, туман рассеялся. Они с Юмэем потрясенно замерли.

Перед ними раскинулась прекрасная летняя поляна. Деревья стояли, усыпанные широкой зеленой листвой и яркими фруктами, высокая трава покачивалась на легком ветру, повсюду виднелись цветы всевозможных красок. Эми и Юмэй осторожно ступили под ласковые лучи вечернего солнца. Посреди поляны сотней оттенков голубого мерцал родник, столь прозрачный, что было видно камешки на его дне глубиной в пятнадцать футов.

Солнце уже почти коснулось далеких горных вершин. Эми наблюдала, как Юмэй обходит небольшой пруд в очередной раз. Его крылья и копье исчезли где-то по пути, и он вновь стал знакомым ей Тэнгу. Рядом с ней, прислоненный к стволу полного спелых плодов сливового дерева, сидел Широ. Эми осторожно обхватила его пальцы своими. Его кожа была холодной. Он так и не пошевелился с тех пор, как потерял сознание.

Юмэй наконец остановился, вперившись взглядом в воду.

– Я чую, – прорычал он. – Чую, но здесь ничего нет.

– Ты уверен, что чувствуешь не саму поляну? – спросила Эми, оглядевшись. Укромная прогалина, спрятанная посреди леса, напоминала ей самый настоящий небесный сад. Тут наверняка не обошлось без магии.

– Поляна – следствие того, что отсюда исходит ки. Но откуда именно?

– Ки принадлежит куницуками?

Тэнгу кивнул, уставившись на родник так, словно во всем был виноват именно источник.

– Юмэй, присядь на минутку, – устало предложила Эми. Он мгновенно пронзил ее взглядом, но у нее не было сил даже вздрогнуть. – Джорогумо пробила у тебя в груди дыру. Тебе нужно немного отдохнуть. Перевязать твои раны?

– Я не такой хилый, как кицунэ, – раздраженно отозвался Тэнгу, но, вопреки своим же словам, прошел по высокой траве и опустился рядом с Эми. – Если мы преодолели весь этот путь тщетно, я не обрадуюсь.

Эми стиснула руку Широ. Если она потеряет его зря… Она закрыла глаза и снова уткнулась подбородком в колени. Она так устала, а боль с каждым вздохом беспощадно вгрызалась в ребра. Однако физические страдания не шли ни в какое сравнение с душевными. Ее терзал страх за Широ, Эми не могла заставить себя поднять на него взгляд, увидеть бледное, неподвижное лицо. Паучья западня, сломанный лук, чудовище, которое уносило Широ прочь, вонзив клыки ему в плечо – все это повторялось в ее голове снова и снова, так что она хотела кричать.

– Становится ли проще, когда живешь долго? – прошептала Эми, и по ее щеке скатилась слеза. – Или боль по-прежнему мучительна? И от горя все так же трудно дышать?

Юмэй провел по траве ладонью.

– С каждым годом, с каждым столетием ноша лишь тяжелее. Ёкаи, которые не способны вынести ее груз, не выживают. Потеря жизни, – он глянул на Широ, – одно бремя из многих, что всегда лежат на моих плечах.