Соблюдая традицию, предписывающую отвечать визитом на визит, Бланш после школьных занятий посетила наш дом в качестве гостьи Хадсона. Мне было любопытно узнать, как достижения в области плавания повлияли на его социальный статус. Я не испытывал оптимизма на сей счет: в свое время успехи в боевых искусствах почти не повысили мой собственный статус в школе. Более того, они стали дополнительным доводом в пользу того, чтобы считать меня чудноватым. Стоит наклеить на человека ярлык, и даже вполне обычные его поступки и достижения будут казаться чудноватыми, поскольку от чудика их не ожидают.

Я задал этот вопрос Хадсону в присутствии Бланш — надеясь получить независимое мнение.

— Повысился ли твой социальный статус в результате твоих плавательных побед?

Бланш засмеялась:

— Все поразились. Довольно сильно. Но, знаете, бывает и не такое.

— Есть какой-нибудь прогресс в ситуации с классным клоуном?

Вероятно, мне не следовало спрашивать об этом при Бланш. Но Хадсон не выразил никакого смущения.

— Я сделал так, как ты советовал. Спросил, не хочет ли он со мной подружиться. Не сработало.

В этот момент я осознал неполноту своей рекомендации. Хотя социальные сети, в сущности, построены на обращениях к людям с просьбой, чтобы они стали твоими друзьями, такой подход почему-то не считается приемлемым для реальной жизни (я не видел для этого никаких логических обоснований).

Нашу беседу прервал громкий стук: летящий голубь ударился о стеклянную дверь и теперь лежал на земле. Выйдя наружу, я определил, что столкновение оказалось фатальным. Птицы не могут себе позволить носить на теле большое количество природной брони, так как это не согласуется с требованиями аэродинамики.

Когда я вернулся с лопатой, Бланш, склонившись над птицей, разглядывала ее.

— Папа разрезает животных. Мышей, — объявил Хадсон. Когда-то так и было, но я уже очень давно не выполнял подобную работу собственными руками.

Я ожидал, что Бланш скажет «фу» или еще как-то проявит свое отвращение. Вместо этого она спросила:

— А этого можете разрезать? Чтобы мы увидели, что у него внутри.

— Фу, — произнес Хадсон.

— Животных следует должным образом подготавливать к вскрытию, — заметил я. — К тому же оно требует специальных инструментов, а у меня дома они отсутствуют. И потом…

— Вы точно не сможете его разделать? — спросила Бланш.

— Почему тебя это так интересует?

— Я, может быть, ослепну, так что хочу успеть увидеть как можно больше всяких вещей.

Аргумент Бланш звучал убедительно, однако, прежде чем приступать к делу, мне требовалось разобраться с реакцией Хадсона. Большинство людей находят вскрытие неприятным процессом, однако важно уметь выполнять и неприятные задачи. Смена подгузников, уборка рвотных масс, обнимание родственников… все это — жизненно необходимые навыки.

Для меня (и, по-видимому, для Хадсона) контакт с животными, как живыми, так и мертвыми, попадал в категорию неприятных задач, однако я в свое время справился с данной проблемой — настолько, чтобы иметь возможность нормально функционировать в профессиональной и социальной сферах. Хадсону требовалось освоить то же умение.

— Как преподавательница плавания убедила тебя преодолеть неприязнь к погружению в жидкость? — спросил я у него.

— Да легко. Сначала я должен был плеснуть себе в лицо водой, потом погрузить один только нос, потом лицо, потом…

Я дал ему закончить объяснение, хотя уже увидел четкую картину процесса: постепенное расширение контакта с объектом — под личным контролем контактирующего. Мы не пробовали применять данную методику главным образом из-за того, что в свое время мой отец использовал ее со мной — безуспешно. Возможно, прежде Хадсон скорее демонстрировал естественное сопротивление, нежели унаследованную фобию. Или же динамика взаимодействия между Хадсоном и его тренером по плаванию оказалась иной, нежели та, что когда-то существовала между мною и моим отцом.

Всего за несколько минут я установил свой ноутбук на кухне так, чтобы его можно было использовать в качестве видеокамеры. Хадсон настроил компьютер у себя в спальне, чтобы принимать изображение. Я натянул хирургические перчатки, которые обычно использовал при уборке дома, и приступил к вскрытию при помощи бритвы, свеженаточенного кухонного ножа и нескольких салатниц.

Я уже много лет не занимался вскрытием птиц, но основные органы у представителей царства животных схожи, так что я воспользовался этой возможностью, чтобы прочесть небольшую лекцию по сравнительной анатомии человека и голубя. Хадсон несколько минут наблюдал за процессом дистанционно, после чего присоединился к нам, однако не стал подходить близко и отказался провести хотя бы какую-то часть вскрытия самостоятельно. А вот Бланш была чрезвычайно заинтересована.

— Голуби же реально умные, да? — спросила она, когда я приступил к вычерпыванию мозга. — Типа одна из самых сообразительных птиц.

— Зависит от того, какое определение мы даем разумности. Голуби хорошо обучаются, когда их мотивирует вознаграждение. Но чайки сами сумели догадаться, что если будут следовать по вспаханным бороздам на поле, то найдут там насекомых. Те и другие успешно выживают в городской среде, однако оба вида так и не научились распознавать окна.

По окончании вскрытия я продемонстрировал в действии протокол уборки и дезинфекции и отметил энтузиазм, проявленный Бланш.

— А слепые ученые бывают? — спросила она.

— Конечно. Для некоторых задач требуется зрение, но почти все, что относится к категории чисто физического труда, можно делегировать другим. Кроме того, наука способна предотвращать развитие слепоты.

После того как Бланш покинула наш дом, Хадсон раздраженно заметил:

— Ты ей сказал, что наука может останавливать слепоту. Она это знает. Но родители не хотят вести ее к врачу. Насчет этого есть закон, но полиция ничего не будет делать, если только Бланш не будет совсем умирать.

— Откуда ты знаешь?

— Из интернета, конечно. Кто-то из учителей в ее предыдущей школе пытался что-то предпринять. Вот ее и перевели. Ну, не только поэтому, но и поэтому тоже. Короче, ты должен убедить ее маму, по-другому никак. Вы же с ней дружите.

Я старался как мог.

В списке жизненно необходимых умений и навыков, которые следовало освоить Хадсону, имелись три сравнительно простых, но при этом невероятно важных пункта. Речь шла о приветствиях, ловле мяча и половом просвещении.

Однажды я приобрел книгу Эрика Берна «Что вы говорите после того, как сказали „Привет“?». Как выяснилось, название не соответствует содержанию книги, но если бы даже соответствовало, материал был слишком сложным для моего понимания. Я не мог должным образом усвоить даже концепцию первого приветствия, поскольку обычно люди не начинают беседу словом «здравствуйте». Это звучит странно, а я всегда чувствовал, если звучу странно, какую бы словесную формулировку ни использовал.