– Пусти… мне больно…

– Голосок прорезался? – оскалился Каретников. – Отлично! Люблю, когда женщина кричит от удовольствия…

Она завороженно смотрела, как он расстегивает брюки, будто не понимала, что он собирается делать.

Все произошло быстро и жестко. Каретников повалил жену навзничь на обеденный стол, заломил ей руки, задрал подол пеньюара и грубо овладел ею. Стол заскрипел, задрожал под его натиском… Нелли на мгновение лишилась чувств, а когда пришла в себя, муж уже отпустил ее и отошел, с усмешкой глядя на ее раскинутые белые колени…

– Понравилось?

В ту же минуту наваждение схлынуло, и ему стало неловко за свой поступок. Он повернулся и зашагал в ванную, злой на себя и жену. Встал под душ и вспомнил, как вечером, уже ни на что не надеясь, позвонил Камилле. Каретников гнал мысли о ее смерти, но они упорно возвращались. Находиться в неведении было невыносимо, а идти еще раз в бар бессмысленно. Он уже ходил.

Память у него теперь работала, словно фотоаппарат со вспышкой. Клац!.. Высветилось какое-то событие. Клац!.. Высветился какой-то отрезок времени. Клац!.. Высветился какой-то разговор… какой-то эпизод… какая-то мысль. Все остальное крылось в темноте, непроницаемой для ума. Эта тьма наползала внезапно и погружала Каретникова в транс, из которого он не мог вынырнуть по желанию. В этой тьме прятался зверь…

Клац!.. Каретников вспомнил, что во время секса ему хотелось загрызть жену. Именно загрызть! Сжать зубы на ее трепещущем горле, когда она лежала под ним, бесчувственная, с запрокинутой головой… вкусить ее крови.

Он насухо вытерся, глядя в запотевшее зеркало: «Я ли это?» И подумал о Лурье. Пора бы посетить психолога. После первого сеанса ему полегчало. Наверное, он просто нуждался в доброжелательном собеседнике, который ничего о нем не знает, кроме фальшивой фамилии. Зверь на какой-то период перестал докучать ему, но длилось это недолго.

Каретникову показалось, что позади него на фоне матовой итальянской плитки маячит огромная дымчатая кошка.

– Тьфу ты! Сгинь… – пробормотал он, махая головой. – Прочь!

Клац!.. Вспышка света выхватила из мрака его последний звонок любовнице. Вместо нее ответил мужчина, следователь.

«Какой еще следователь?» – не понял Игорь.

«Гражданка Савельева убита…» – сообщил тот.

– Убита… – тихо произнес Каретников, продолжая разглядывать себя в зеркале. – Убита…

Это холодное слово так не вязалось с пылкой и нежной Камиллой, что у него свело челюсти. Он предчувствовал! Он догадывался о чем-то ужасном. Впрочем, зачем себя обманывать? Он знал!.. Уже тогда, сидя в пустой квартире, он чувствовал… Он любил Камиллу. Любил! А ее у него отобрали…

Каретникову захотелось выпить, – много, стакан водки, а лучше два. Потом лечь, выключить свет и уснуть. Он натянул халат и отправился в кухню. По дороге заглянул в гостиную, где оставил жену. Та сидела на диване, полуголая, и истерически рыдала. Ему было противно видеть ее и говорить с ней. Вспомнив, как они «занимались любовью» на столе, он содрогнулся от отвращения.

Завтра, вероятно, к нему придет следователь. Будет задавать вопросы: ведь Камилла часто звонила Каретникову, а он – ей. Распечатка звонков не позволит ему остаться в тени. По факту убийства Камиллы завели уголовное дело. Он думал об этом, ощущая клокочущий внутри вулкан. Не мог смириться с тем, что потерял ее навсегда.

Водка оказалась теплой и сладковатой на вкус. Жена, как обычно, держала ее в кухонном баре.

– Неля! – рявкнул он. – Почему водка не в холодильнике?

Бесполезно. Она ничего не слышала, упиваясь своим горем, заливаясь слезами. Как же! С ней обошлись грубо, словно с продажной девкой. Каретников сам не ожидал от себя такого. Вдруг вошел в раж, набросился на жену…

«Теперь не будет жаловаться, что у нас давно не было секса», – злорадно подумал он.

Спиртное ударило ему в голову. Он встал и, пошатываясь, двинулся по коридору в гостиную. Спросил, опершись о дверной косяк.

– Хочешь еще?

Жена вздрогнула, поняла на него красные заплаканные глаза и стянула рукой шелк на груди.

– Совсем озверел…

– Я иду спать, – сообщил он и пьяно икнул.

В спальне Каретников упал на кровать, свернулся и захрапел, а его жена, всхлипывая, разглядывала ссадины на бедрах и думала, что будет, если сыщик покажет мужу снимки. Игорь что-то кричал про отраву, которую она, якобы, подмешивает ему в еду. У него совсем с головой плохо. И с каждым днем становится все хуже. Он ее убьет…

Лавров пожалел, что не остался ночевать у Глории. Глаза слипались от усталости. Не доезжая до Москвы, он понял, что может уснуть за рулем, и остановился в придорожном отеле.

Утром он с трудом сообразил, где находится. В маленькой комнате с деревянными стенами было светло от солнца. Лавров лежал, глядя на лес за окном, и думал, как ему не хочется возвращаться в город.

Мертвая Камилла с ножом в груди, тело Зорина, распростертое на полу кабинета, вчерашний разговор с Глорией казались сценами из ночного кошмара.

– Мститель… – произнес он и рывком сел на кровати. – Кем бы ты ни был, я доберусь до тебя.

Он умылся, привел себя в порядок и вышел в уютный холл.

– Уезжаете? – улыбнулся дежурный. – Без завтрака?

Лавров покачал головой. Он бы не прочь перекусить, но время не ждет. Надо ехать.

Глория что-то сказала ему на прощанье. «Скоро ты узнаешь, кто мстит тебе… Следующая смерть укажет…»

Следующая смерть?! Он сидел за рулем и гадал, кто умрет следующим. Каретникова? Ее неверный муж? Молодая жена Зорина? Кто-то из бывших коллег детектива?

Ни с кем из них у Лаврова не было конфликтов. Они не сталкивались. Тот, кто задумал и осуществил дьявольский план, обладал крепкими нервами и большими деньгами.

Добравшись до Москвы, он навестил жену, теперь уже вдову Зорина – Ирину. Застал ее в слезах, в горьком недоумении.

– Не могу поверить… – повторяла она, облизывая соленые мокрые губы. – Не могу поверить…

Лавров представился знакомым Зорина, который пришел поддержать вдову.

– Вы тоже сыщик?

– В некотором роде, – уклончиво ответил он. – Мы с Николаем иногда сотрудничали. Я живу неподалеку от его офиса. Я видел там «скорую» и полицейскую машину, когда проезжал мимо. Узнал, что случилось. Ужасная трагедия.

Нужно было выяснить, делился ли Зорин своими замыслами с женой, говорил ли с ней о работе. Судя по поведению Ирины, нет. Она не проявила интереса к Лаврову, ни словом не обмолвилась о делах, которыми занимался ее покойный муж.