ежели пожелаете, отопью сам вина из бочки сей. Видит Бог, чисты мы в своих помыслах. И просим лишь об одном: не считайте нас своими врагами.

– Да вас-то мы врагами не считаем, уже своих врагов знаем, – неуверенно сказал один из солдат на башне.

– И кто же ваши враги? – спросил кавалер.

– Еретики за северной стеной, да доктор этот, дьявола сын.

– Тут есть еретики? – уточнил кавалер.

Солдаты даже засмеялись:

– Конечно, есть, сидят за стеной.

– И много?

– Да больше, чем нам хотелось бы.

– А чем вам доктор не мил? – не отставал Волков.

– Я ж говорю, дьявола сын он. Было двенадцать докторов, магистрат нанимал их, да все с помощниками, так померли все до единого, – сказал один из солдат. – А этот жив и пляшет на улицах среди мертвяков, и лихоманка его не берет.

– А может, и сбежал кто из докторов, мы про то не знаем, – резонно добавил второй.

– Ну, может, и сбежал кто, – продолжил первый, – только вот этот один остался живой, да два дурака его не померли. Вот и думайте, господин рыцарь, как оно так?

– А еще он нас за водой не пускает, – продолжил второй солдат, – в городе доброй воды взять негде, трупами колодцы набиты, и в канале трупье плавает. А за город пытались выехать, в реке воды набрать, так становится нам поперек этот доктор и говорит, что не пустит, чтобы язву из города мы не разносили.

– Да, дождевую воду пили, а дождей-то уже, почитай, вторую неделю нет.

– Берите пока вино, – предложил кавалер, – завтра привезу вам пару бочек воды.

Солдаты переглянулись, и один произнес:

– Ну, раз так, то возьмем. Благодарствуем, только вот ротмистру нашему мы о том скажем.

– Правильно, – согласился Волков, – нельзя о таком офицеру не сказать. Несите балку.

Один солдат ушел, и вскоре появились еще несколько солдат и балка с веревкой. Все подняли на башню быстро, и когда уже Волков попрощался и готов был повернуть коня, чтобы возвращаться, один из солдат на башне размахнулся и кинул в него что-то тяжелое. Вернее, Волкову показалось, что в него, но предмет со звонким хлопком упал на мостовую, и по камням разлетелись деньги. Приглядевшись, кавалер понял, что серебра среди них нет, одна медь, но даже меди тут было на солидную сумму. Никто из его людей не тронулся с места, чтобы собрать их, а сам он поднял голову и крикнул:

– Мне не нужны ваши деньги, я привез вам угощение как друзьям!

– Вам, господин рыцарь, может, и не нужны, так отдайте их своим людям, они-то не откажутся, – крикнули со стены в ответ, – а нам не жалко, у нас этого добра сундуки!

– Хорошо, раз так, – ответил кавалер и приказал ближайшему солдату: – Собери, сдашь все капитану, чтобы посчитал и поделил на всех по солдатскому закону, скажи, чтобы и моих людей посчитал.

Солдат собрал медь, и вскоре они поехали к себе.

– Кажется, мы с ними поладим, – говорил Волков монаху.

– Первый шаг сделан, – соглашался тот, – надо бы знать, как поведет себя их офицер. Не обозлится ли, что мы с его людьми говорили без него?

– Обозлится обязательно, я бы обозлился, – заметил кавалер.

– Завтра привезем воду и узнаем. Думаю, что он сам встретит нас на башне.

Волков думал точно так же. А еще он думал о докторе Утти, действительно, почему он выжил один из всех докторов?

Как прибыли к себе на винный двор, выяснилось, что отряд, отправленный за городскую стену за водой, вернулся ни с чем. Тот самый в рыцарском шлеме дерзкий сержант по прозвищу Вшивый Карл сейчас стоял перед капитаном Пруффом и что-то невнятно блеял.

Кавалер решил было, что его людей из города не выпустили люди фон Пиллена, но все оказалось куда хуже.

– И что он тебе сказал? – пыхтел и краснел от злобы и стыда Пруфф.

– Сказал, что не должно нам покидать город, – вяло объяснял Вшивый Карл. – Сказал, идите к себе.

Волков остановил коня рядом с ними и слушал, от этого Пруфф еще больше краснел и нервничал, ему, видимо, было крайне неприятно, что кавалер видит, что его солдат вот так запросто могут остановить. И не отряд других солдат, а какой-то нелепый доктор.

– Что? – пыхтел Пруфф. – Этот писклявый докторишка велел вам разворачиваться, и вы вернулись?

– Ну, вроде так, – невесело согласился сержант.

– Карл, какого дьявола ты сержант? Как ты стал сержантом? – заорал капитан. – Кто тебя выбрал или назначил? За что? Сержантами назначают за крепость духа и храбрость. За дисциплину. За что выбрали тебя, дурака? За то, что ты украл у пьяного рыцаря шлем?

– Да не знаю я, как так произошло, – бубнил Вшивый Карл, – он так говорит, что попробуй не послушай его.

– Убогий ты, – Пруфф продолжал раздражаться, – из-за тебя, болвана, укоризна на весь отряд. Собирайтесь, идем снова, я сам с вами пойду.

– Я пойду, – вмешался Волков.

– Господин рыцарь, – начал Пруфф, – это мой личный позор, – он указал на сержанта, – я все сам исправлю, привезу воды и выгоню этого барана из сержантов.

– Не торопитесь, – велел Волков, – может, ваш сержант не так и виноват, он не первый, кого останавливал этот доктор. Люди из цитадели сказали, что он и им запретил покидать город, и они его не ослушались. У меня с этим доктором Утти уже был разговор, полагаю, что он еще не окончен.

– Позвольте мне, кавалер. Я хочу знать, как он остановил моих людей.

– Нет, вы, капитан, останьтесь тут, оказывается, в городе есть еретики, поставьте бочки к забору, чтобы мы могли защищать винный двор.

– Значит, будем делать крепость? Это я могу.

– Да, и на ночь караул в две смены по восемь человек, в каждой по арбалетчику. И велите поварам быстрее готовить еду.

И Волков повел людей с телегой за водой, за город. Кавалер ехал первым, Ёган за ним, он достал арбалет и держал наготове.

– Ух, опять, значит, с этим доктором будем говорить? – произнес слуга.

– Почему же не поговорить с умным человеком?

Ёган недоверчиво покосился на господина:

– Вот сколько мы знакомы, а все мне невдомек, когда вы шутки свои шутите, а когда нет. Вот сейчас вы честно говорили?

Волков едва заметно усмехнулся:

– А что ж тебе не нравится в докторе?

– А что ж в нем понравиться-то может? Жуть, а не человек, пищит, как крыса, из-под маски-то разве писк расслышишь, а его писк слышно. Скрипит так громко, что твоя сухая ветла в сильный ветер. А маска! Ужас, не приведи бог такую ночью увидать.

– А