принимать ряд очень крупных решений, и я ей… или ему не завидую. Готовясь играть Эллери, я побывала в гостях у вашей мамы в Мэне.

– В самом деле?

Кассандра обычно проводила лето в Мэне, но Сара никогда там не была. Теперь ей самой странно было, как так получилось. Мама же каждый год ее приглашала. Почему она не приехала?

– Там настоящий рай. И поскольку именно там ваша мама по большей части и писала книги про Эллери, то там словно бы витала эта энергия нас троих: вашей мамы, меня и Эллери. – Когда Шер говорила, руки ее снова начинали летать. – Ваша мама сказала мне: чтобы Эллери стала живой, ей самой пришлось стать Эллери. Пришлось видеть мир таким, каким видит его Эллери, а значит – настроиться на мельчайшие детали, совсем как Эллери, – и она сказала, мне тоже надо так.

Сара медленно выдохнула, осторожно прокручивая эти слова у себя в голове.

– С тех пор я стараюсь мыслить как Эллери. Вот, например, вы обратили внимание, что у вас под спиной на скамейке табличка с посвящением?

Сара покачала головой.

– От Тео – Марте. И там сказано: «Лети домой» – и изображение чайки.

Сара обернулась и посмотрела на табличку. Все, как сказала Шер.

– А ребеночка в коляске у людей, которые только что прошли, вы разглядели?

– Вроде бы нет.

– Ребенка там не было. Была собака. Белый уэсти. Такой хорошенький. – Шер засмеялась. – Словом, ваша мама сказала, мы с ней связаны особыми узами – пытаемся видеть и слышать как Эллери. Ваша мама назвала это «ощущением Эллери». Сказала, нам надо отрастить у себя новую антенну.

Сара разглядывала дуб на противоположной стороне тропинки. Листва его была наполовину освещена ярким светом паркового фонаря.

Шер встала.

– Это вот мое послание… автору.

– Спасибо. Я передам.

– Конечно. Мы сейчас обратно, к Коламбус-Серкл. Пойдете с нами?

– Я, пожалуй, еще немного посижу.

Шер отошла на несколько шагов, но потом обернулась.

– Сара, послушайте…

Сара подняла голову.

– Когда ваша мама заболела, мы с ней немного говорили. Она мне не сказала, кто именно будет писать пятую книгу. Зато сказала, что я не буду разочарована. Просто подумала, вам стоит знать.

Сара улыбнулась.

– Спасибо, Шер.

* * *

Тем же вечером Сара лежала в постели, перечитывая четвертую книгу. Гэтсби спал у нее в ногах, время от времени подрагивая ушами. Было уже одиннадцать, но Сара никак не могла перестать вспоминать разговор с Шер. Подойдя к окну, она подняла жалюзи, стараясь настроиться на ощущение Эллери. Дождь прекратился. Из театра «Гершвин» на Пятьдесят первую хлынула толпа народа, пешеходы размашисто перешагивали грязные лужи на перекрестках. Должно быть, как раз закончился мюзикл «Злая». Пожилой мужчина в грязном белом фартуке волочил за собой сумки с громыхающими винными бутылками. Наконец он поставил их на тротуаре, чтобы их забрала мусорная машина. Он так каждый вечер делает? И сколько раз она проходила мимо того китайского ресторанчика, не замечая объявления, что на втором этаже принимает ясновидящая?

Сара задумалась о своей семье, об Анне-Кат, о Майке. Что бы такого Эллери увидела в ее жизни, чего не видит сама Сара? Ей вспомнилась прогулка, на которую они с Анной отправились перед ее отъездом в Нью-Йорк. Анна подняла вопросы про ту женщину по фамилии Мередит, которая подавала на маму в суд. Сара тогда лишь отмахнулась. Строго говоря, после того дня в парке она об этом вообще не думала.

Видеть то, что увидела бы Эллери… отрастить новую антенну.

Когда Сара только приехала в Нью-Йорк, управляющий дал ей ящик с оставшимися после мамы вещами. Сара лишь бегло заглянула туда – и отодвинула ящик с глаз долой. Теперь же она вытащила его из кладовки и, открыв, заглянула внутрь по-новому. Пакетик леденцов от кашля, открытки, свитер и пара книжек. Сара уже собиралась снова мысленно отбросить это все. Но – смотрела ли она по-настоящему?

Она снова перебрала содержимое ящика, особое внимание уделив книгам. Тогда-то она заметила название и автора. «Безмолвие в Степни», автор Мередит Лэмб.

Сара застыла. Мередит Лэмб?

Но ведь Дэвид именно эту женщину и упоминал. Мама оставила фонд на ее имя.

И эта же самая женщина подала на маму в суд – обвинила ее в плагиате.

С какой бы стати маме хранить ее книгу?

Сара быстро пролистала книгу. Действие происходило в Ист-Энде. Во всем чувствовалось что-то смутно знакомое.

Бросившись к рабочей сумке, Сара отыскала там потрепанный томик, который нашла у мамы в коробке. Тот самый, без обложки и титульного листа. Она сравнила две книги.

И ахнула. Книга оказалась одной и той же.

Но как? Почему?

Насторожившись еще сильнее, Сара вытащила целый экземпляр.

«Безмолвие в Степни». Год публикации: 1995.

Сара посмотрела на заднюю обложку. Там обнаружилась лишь самая короткая биографическая справка:

«Мередит Лэмб живет в пригороде Лондона с мужем и двумя собаками. Это ее первый роман».

Сара попыталась нагуглить побольше. Википедия предлагала ту же биографию, никаких личных данных. «Безмолвие в Степни» было хорошо встречено публикой и даже завоевало «Эдгара», тираж уже распродан. Автор написала вторую книгу, продолжение «Степни», но она успехом не пользовалась, и Сара не нашла никаких других книг авторства Лэмб.

Сара позвонила Анне-Кат.

– Не спишь?

– Что случилось? С тобой все в порядке?

– Помнишь, ты мне рассказала, что Мередит Лэмб подавала на маму в суд? Оказалось, мама держала ее книгу в своем утешительном ящике.

– Что?

– Ты видела у мамы в ящике книгу без обложки?

– Ага. Она один раз заснула с ней в руках, уже во время болезни.

– Это книжка Мередит.

– Что?

– Мама хранила второй экземпляр тут у себя на квартире. Управление собрало оставшиеся после нее личные вещи. Я только что сложила два и два.

Сара слышала, как Анна торопливо печатает что-то на компьютере.

– Я тоже ее просмотрела, – сказала Сара. – Информации негусто.

– Зачем маме оставлять фонд на имя особы, которая пыталась загубить ей карьеру, а потом еще и держать ее книгу у себя в утешительном ящике?

– Бессмыслица какая-то, Анна. Жаль, я раньше на это внимания не обратила.

– Тебе хватало на что отвлечься.

– Ручаюсь, из Дэвида можно что-то вытянуть, – сказала Сара.

– Я уже пыталась, но все стало еще страннее. По всей видимости, все сведения об этом иске засекречены, включая и все контактные сведения. Так что у нас про Мередит или ее ребенка решительно ничего нет. Ребенок, к слову, уже взрослый. Но никакой контактной информации. Ни малейшей.

– А почему оно засекречено?

– Дэвид говорит, финальное соглашение включало в себя соглашение о неразглашении для обеих сторон и очень жесткие штрафы за нарушение, кто