ко всем этим звукам. Было странно ночевать не дома, но, на удивление, это было лучше, чем она ожидала. Соседки оказались милыми и внимательными, врачи, в отличие от прошлого раза, не обвиняли ее в том, что она не прочитала инструкцию, дочь вела себя спокойно и не требовала особого внимания. Под утро, наконец, Лина смогла уснуть.

С утра после завтрака Лина понесла сонную Нику на обследование. Ей сняли кардиограмму, сделали узи сердца. Врач пристально всматривалась во все показатели, но в итоге объявила, что никаких патологий сердца она не видит. Лина шумно выдохнула. Врач ободряюще улыбнулась ей:

– Все в порядке с сердечком у девочки. Просто ОРВИ, вот увидите, все пройдет.

Лина благодарно улыбнулась ей в ответ и понесла Нику обратно в палату. Дети играли на полу, катали машинки, заползали под кровати, жевали яблоки, некоторые громко рыдали. Ника как будто повеселела, Лина решила покормить ее, к ее радости, дочь съела порцию каши, которую не захотела есть на завтрак. Лина покопалась в сумке, которую привез муж, обнаружила там связку бананов и любимое печенье Ники. Их девочка тоже с удовольствием съела.

– Вот видишь, идет на поправку красота твоя, – улыбаясь, сказала Ирина, которая сидела на соседней кровати и качала на руках рыдающего мальчика лет трех.

– Почему Илья плачет? – спросила Лина.

– Да треснулся лбом об кровать, лезет же, не смотри, – сварливо и с любовью сказала Ирина, целуя мальчишке лоб.

Спустя минут сорок пришел врач, начался обход. К Лине и Нике он подошел в последнюю очередь.

– Ну, как ночь прошла? – спросил он, осматривая девочку, сидевшую на руках у мамы и стеснительно прижимавшуюся к ней.

– Да, кажется, нормально, – неуверенно ответила Лина. – Ника спала спокойно, утром даже поела.

– Вот и замечательно, – врач открыл и стал читать карточку. – Сердечных патологий у вас не нашли, я же вам говорил, рано волноваться. Как симптомы ОРВИ, сохраняются?

– Ну, у нее бежит из носа, я чистила ей нос несколько раз ночью, но температуры нет, ну, то есть, есть, но небольшая – 37.2.

– Это хорошо, просто замечательно. А как стул?

– Нормально, обычный, хотя, наверное, немного жидковат.

– Ну, это нормально при ОРВИ. Я думаю, мы понаблюдаем вас еще денек сегодня, завтра с утра сдадите анализы, если все в порядке, выпишем вас, может, и прямо завтра, – врач улыбнулся Нике и встал.

– Подождите, доктор, но что все же это было? – Лина тоже встала, продолжая держать Нику на руках.

Врач развел руками:

– Сложно сказать. При поступлении у нее были слегка завышены показатели печеночные, лейкоцитоз, СОЭ, но это все можно списать на ОРВИ. Мы проверили сердце, – никаких признаков острых или хронических процессов не обнаружили. Подождем завтрашних анализов, если там все в порядке, значит, поедете домой и забудете обо всем этом, как о страшном сне. Впрочем… – врач на минуту задумался. – Давайте я вас еще сегодня отправлю на узи органов брюшной полости, а еще сделаем энцефалограмму. Ну просто, на всякий случай, раз уж вы все равно тут.

Лина с благодарностью посмотрела на врача. Как же ей повезло! Обследуют все, что нужно, сразу в одном месте.

Врач кивнул женщинам и вышел из палаты. Все стали поздравлять Лину, что все обошлось и что скоро можно будет поехать домой. Лина улыбалась в ответ. Затем закипела обычная больничная жизнь – женщины повели детей на обследования, процедуры, уколы, потом был обед, малышей уложили спать, дети постарше играли или слушали сказки. После обеденного сна Лина отправилась с Никой на узи и на энцефалограмму. Звонил Алекс, они проговорили минут десять. Ближе к вечеру в палате выключили верхний свет и зажгли прикроватные лампы. Стало очень уютно. Женщины потянулись вереницей в столовую за ужином, достали свои домашние припасы. После еды дети играли, женщины пили чай и смеялись. Лина вновь поймала себя на мысли, что ей на удивление хорошо здесь, она не чувствует этого убийственного одиночества, в котором она привыкла ощущать себя дома. Ника, конечно, еще не могла играть с детьми, но с удовольствием наблюдала за ними, играла чужими игрушками, которые ей разрешали брать, уплетала печенье, которое принес Алекс, и пребывала в благодушном настроении. Лина, обычно очень переживавшая насчет питания дочери и соблюдения гигиены, почему-то расслабилась и позволяла ей ползать прямо по полу, есть сколько хочет печенья и облизывать чужие игрушки. То есть, сначала, конечно, она бросалась их мыть, едва завидев, что Ника тянет их в рот, потом махнула на это рукой.

Это было удивительно – испытывать такую легкость. Просто позволить дочери ползать и обследовать пол в палате, а самой пить чай и вполуха с улыбкой слушать истории соседок про детей, мужей, коллег. Сама Лина ничего не рассказывала, но ей нравилось это ощущение общности, которого у нее раньше никогда не бывало. Точнее, такое бывало несколько раз, например, когда они с матерью и выздоравливающей Натой провели несколько дней дома, глядя телевизор и поедая вкусности прямо на диване. Или когда она праздновала новый год с родителями Стаса. Но уже давно ничего подобного она не ощущала. Даже собственный муж, казалось, стал немного чужим и проводил больше времени с коллегами и друзьями, чем с ней и дочерью. А здесь, в окружении посторонних, по сути, женщин она как будто была своя, и ей это нравилось.

Нравилось, что можно выйти в туалет, просто попросив соседок приглядеть на Никой. Что можно не развлекать ее, а просто позволить развлекаться самой. Да, нужно было смотреть, чтобы какой-нибудь особо ретивый трехлетка не стукнул ее машинкой, но все же это было гораздо легче, чем проводить с ребенком один на один десять-двенадцать часов в сутки.

Ночь прошла спокойно – напитавшаяся новыми впечатлениями, Ника устала и быстро уснула, не обращая внимания на плач других детей. Лина долго читала новостную ленту, несколько раз пила чай, пока, наконец, всех детей не угомонили, а женщины, одна за другой не сходили в душ и не переоделись в ночные рубашки. Лина все еще была в халате, в котором она приехала из дома. Убедившись, что Ника крепко спит и попросив Ирину приглядеть, чтобы она не скатилась с кровати, Лина тоже отправилась в душ. Вернувшись через 15 минут, она убедилась, что дочь по-прежнему спит. Лина тоже легла. Лежать было тесно и неудобно, но это не слишком ее смущало. Лина написала Алексу, что завтра их, скорее всего, выпишут, если анализы будут нормальными. Потом она долго лежала в темноте, представляя, как поедет с Никой