воде и у меня будет готовый раствор! – Антон задумался. – Так, а в какой пропорции разводить? – Сделаю на глаз! – решил он.

Он насыпал в мерный стаканчик примерно столько же порошка, сколько сыпал вместе лимонного железа и кроваво-красной соли. Потом налил обычное количество воды и стал аккуратно помешивать раствор пластиковой ложечкой. Жидкость приобрела красивый ярко-синий цвет, который очень порадовал Антона:

– Вот, наконец-то! – воскликнул он, поднимая стаканчик на свет и демонстрируя его маме. – Вот как должен выглядеть настоящий раствор для цианотипии, точно тебе говорю! А не эта странная смесь, кто только придумал смешивать красный с желтым, чтобы получить синий?

Лиза посмотрела на жидкость в стаканчике. Она действительно выглядела красиво, Лиза даже залюбовалась. Но потом Антон начал раскачивать стаканчиком так яростно, что она испугалась, что сейчас он прольет раствор в миску с салатом.

– Убирай сейчас же свое зелье от моего салата! – прикрикнула она, отодвигая миску.

Антон послушно вернул стаканчик к себе. Затем он промокнул губку и стал наносить раствор на бумагу. Он действительно ложился гораздо ровнее, чем те растворы, которые он делал раньше. Бумага равномерно пропитывалась и становилось нежно-синей. Никаких разводов и подтеков. Цвет, правда, был не слишком насыщенным, но Антон подумал, что он потемнеет во время экспозиции.

Когда весь лист был аккуратно покрыт раствором, Антон отправил его на просушку, а после завтрака принялся выкладывать узор. На этот раз он использовал нечто новое – он собрал старые бумажные поделки, которые Ника дарила ему в детстве. Когда они были детьми, у них была традиция дарить друг другу разные самодельные подарки. Просто так, не в честь праздника, а по настроению. Ника вообще любила мастерить что-нибудь своими руками – рисовать открытки, делать самолетики и кораблики из бумаги, аппликации, разные конверты с секретиками, в которые прятала маленькие сюрпризы вроде значков и самодельных браслетов. Антон не так увлекался рукоделием, но иногда тоже мог сделать для нее картонную модель танка или ракету из втулки от туалетной бумаги. В общем, в этот раз он собрал разные старые подарки Ники – круглые медальки, снежники, треугольные письма-секреты – и выложил из них композицию. Он решил, что это будет его подарок ей на Новый год. Вполне себе символично, как ему казалось. Олицетворяет их дружбу с детства.

Он придавил композицию стеклом и осторожно понес на подоконник. Выставлять на балкон в такой мороз он не решился, поэтому оставил с этой стороны, убедившись, что на лист светит прямое солнце. Точнее, солнца, как такового, не было видно за тучами, но Антон уже знал, что даже такого количества ультрафиолета будет достаточно, просто придется ждать подольше – не 20 минут, а пару-тройку часов.

Чтобы чем-то занять себя, Антон решил разобрать коробки в своей комнате. На дне шкафа стояло две картонные коробки, доверху набитые старыми вещами, которые когда-то он не разрешил маме выкинуть. Во время каждой уборки в его комнате мама норовила выбросить что-нибудь ценное: коллекции вкладышей, банки с пульками, засохший комок плесени, который он вырастил на батарее прошлой зимой, рваные хоккейные перчатки, мятые бумажные самолетики, которые в детстве дарила ему Ника – всякие такие ценные вещи. В итоге он вытребовал у мамы пару коробок и сложил все туда, настрого запретив ей залезать в них. Он и сам уже, наверное, несколько лет не открывал их до вчерашнего дня, когда решил, что из старых подарков и поделок Ники можно сделать композицию для фото. И вот теперь коробки стояли частично распотрошенные, и Антон уселся на пол, чтобы тщательно перебрать их.

Там были и коллекции камней, собранных на берегу реки, и целый пакет маленьких зеленых сосновых шишек, и браслеты из разноцветных бусин, которые дарила ему Ника, и смешные записки, которые они писали друг другу на уроках, когда еще учились в одном классе. На дне первой коробки Антон нашел большой конверт, плотно набитый листами бумаги. Открыв его, он обнаружил целую стопку рисунков Ники. Она всегда любила рисовать, собственно, поэтому она и ходила в художественную школу. Он сначала ходил скорее за компанию с ней, а потом уже просто по привычке. Антон медленно перекладывал листы с рисунками, разглядывая каждый. Судя по всему, листы лежали в хронологическом порядке, потому что чем дальше к концу стопки, тем более детскими делались рисунки – люди все меньше походили на людей, все больше – на бочки с палочками-конечностями и огромными головами.

Антон так увлекся рассматриванием, что не услышал, как в комнату вошла мама и села рядом с ним.

– Можно мне тоже посмотреть? – спросила она.

Антон вздрогнул от неожиданности.

– Ой, я не слышал, как ты вошла.

– Извини, не хотела тебя напугать. Что ты смотришь?

– Да вот, разбираю коробки. Нашел рисунки Ники, смотри, старые совсем смешные.

Лиза улыбнулась, взглянув на портрет кабачка верхом на двуногой лошади, едущей по радуге, потом потянулась к тем рисункам, которые Антон уже просмотрел и отложил.

Самые свежие рисунки были, судя по подписи, двухлетней давности, значит, когда Ника их рисовала, ей было 10. Лиза не уставала удивляться – у Ники явно был талант. Каждый раз, глядя на ее рисунки, она думала, что из девочки может получиться настоящий художник. Люди на ее портретах выглядели как живые – у них были глубокие глаза, передававшие взгляд и настроение, у каждого животного был свой характер. У нее уже улавливался свой стиль, в нем было что-то детское, непосредственное, но в то же время серьезное и заставляющее задуматься.

Лиза продолжала молча перебирать рисунки, как вдруг один из них заставил ее вздрогнуть. Лиза быстро перевернула лист и взглянула на дату (Ника всегда ее подписывала), значился 2019 год. Лиза быстро посчитала в уме – Антону и Нике тогда должно было быть по 9 лет. Она снова стала всматриваться в рисунок, и неприятный холодок пробежал сначала по спине, а потом и по всему телу. Она нахмурилась. Антон поймал ее взгляд и тоже взглянул на рисунок.

– А, я помню, как она дала мне этот, – сказал он. – Это они тогда, кажется, из своего детокс-центра вернулись. Здесь как раз нарисовано, как она там лежит, а медсестра ей укол ставит. Это Ника в кровати там. Правда, похоже она себя нарисовала? Бррр, какая же гадость этот их детокс-центр, мам, Нике там каждый раз такое делают, ты не представляешь себе. Ну то есть, представляешь, конечно, тебе же тетя Лина рассказывала, да? Ну неужели без этого нельзя, как ты думаешь?

Лиза ничего не отвечала. Она не