– Почему он вонючий?

– Фоме не понравился его парфюм, – смешливо хрюкая, объяснила Сашка. – Хотя это, между прочим, «Кензо Хом Спорт Экстрим», классный мужской аромат из топ-десятки года.

– Фоме много чего не понравилось, – с вызовом сообщил нелюбитель классного парфюма.

– А конкретнее? – Сашка перестала хихикать, развернулась к другу с грозным видом.

– Всем стоп, брейк! – я повысила голос. – Саша, ты уверена, что этого парня зовут Вадим, а не Владимир?

– Он так представился, а в паспорт его я не смотрела. А что? Почему ты спрашиваешь? – До дочери наконец дошло, что мой внезапный интерес к красавчику совершенно нетипичен.

– Есть у меня подозрение, что этот парень замешан в уголовном деле.

– Да брось ты?! – Сашка округлила глаза.

– А я сразу понял, что он читер, – с удовольствием заявил Фома.

– М‐м‐м? – Я посмотрела на него в зеркало заднего вида.

– Читер – тот, кто играет нечестно, – быстро объяснила мне Сашка и накинулась на парня: – Чё он читер, он тащер!

– Э‐э‐э? – это я.

– Тащер – тот, кто вытаскивает всю игру! – это Сашка.

– А то мы без него с детским квестом не справились бы! – это Фома.

– Ах, тебе и квест не зашел? Ну сябки! – снова Сашка.

– Разговаривайте, пожалуйста, нормально! – вскипела я, от полноты чувств постучав по клаксону. «Мерин» впереди нервно дернулся и ускорился. – Я знаю, вы умеете.

– Не зашел – не понравился, сябки – спасибо, Фомка – дурак, – скороговоркой выдала Сашка, показала парню язык и отвернулась – обиделась.

– Ну прости, – тут же сдал позиции Фома, косясь на меня. – Извини великодушно!

Я не сдержалась и хмыкнула.

– Я просто хотел сказать, что этот чи… человек, который Вадим, изначально не вызвал у меня доверия, – объяснился Фома, с трогательной осторожностью подбирая слова. – Произвел впечатление легкомысленного и ненадежного, вот!

– Так и есть, – подтвердила я.

– Инфасотка? – угрюмо зыркнула на меня дочь.

– Саша! Я попросила!

– На сто процентов достоверная информация?

– Не на сто, – призналась я. – Нуждается в проверке. У тебя есть телефон Вадима?

– Конечно, он же был в объявлении. Иначе как бы я его наняла? – съязвила дочь.

– Вот это хорошо, – порадовалась я.

«Мерседес» аниматора летел по трассе со скоростью, которую моя дряхлая «Хонда» долго выдавать не могла, и я обоснованно опасалась, что проследить за Вадимом до самого финиша у меня не получится, я потеряюсь в кильватере задолго до конца дистанции.

Так оно и вышло. К счастью, у Сашки сохранился телефон аниматора, и это означало, что он от нас не уйдет. Не от нас с Сашкой и Фомой, а от нас с Наткой и Костей: для встречи с подозрительным Вадимом-Вовой я планировала сменить молодежную компанию на взрослую.

У Сашки в мобильном нашлись свежие фотографии с только что состоявшегося квеста. Дома я выбрала из них те, где в кадр попал красавчик-аниматор, и отправила их Натке с вопросом: «Посмотри, это не внук Соколовой А. И.?»

«Точно, он! Инфасотка!!!» – пришло в ответ от безудержно молодящейся сестрицы.

Встречу с Вадимом, он же Вова, назначили на воскресенье и поехали на машине Таганцева.

Натка всю дорогу улыбалась и шутила – она была в превосходном настроении. Радовала ее, разумеется, не поездка на раздолбанной «ласточке» старшего лейтенанта. По сравнению с этим детищем отечественного автопрома даже моя престарелая «Хонда»-сан казалась волшебной колесницей. В неуемный восторг сестру привела реакция Таганцева на ее телефонный разговор с аниматором, вернее, отсутствие реакции.

– Мы с женихом ищем ведущего на нашу свадьбу, – сказала Натка по телефону Вадиму-Вове, и Костя даже не вздрогнул!

То есть продемонстрировал похвальную моральную готовность к женитьбе.

– А ты, Лена, назовешься подружкой невесты, – воодушевленная Натка продолжила распределение ролей. – Сошьем тебе платье похожего фасона и того же цвета, что у меня. Я думаю, лучше всего будет розовое…

– Ты что, уже настоящую свадьбу планируешь? – забеспокоилась я.

Знаю я Наткины любимые фасоны! И фуксию ее распрекрасную век не забуду!

– Ой, прости, увлеклась, – сестра покосилась на Таганцева, который невозмутимо рулил, и незаметно постучала по деревянной ручке зонта-трости, чтобы не сглазить.

Лощеный красавчик ждал нас за столиком на веранде летнего кафе. Других посетителей там не наблюдалось – день был прохладный. Мне сразу вспомнилось, как эксперт на ток-шоу Халатова рассказывал о манере аферистов проводить переговоры в некомфортных местах, откуда хочется побыстрее удалиться. Подозрения в отношении красавчика окрепли.

– Всем кофе, – в бестрепетном полицейском стиле бросил Таганцев официанту, выглянувшему за порог кафе при нашем появлении на веранде.

– Полегче, милый, помягче, – нашептала ему Натка, потому что ее милый решительно выпадал из романтического образа счастливого жениха.

Однако Костя, как тут же выяснилось, вовсе не собирался притворяться. С ходу подсев за столик к аниматору, он сразу же представился:

– Старший лейтенант Таганцев, – и выложил перед красавчиком свое удостоверение.

Я покосилась на скисшую Натку и, поколебавшись всего секунду, сделала то же самое – со скрежетом выдвинула стул, села, представилась:

– Судья Кузнецова, – и положила рядом с Костиными «корочками» свои собственные.

Натка, надо отдать ей должное, сориентировалась моментально и вышла из образа невесты, толком в него и не войдя. Проскрежетал третий стул, и компанию двум документам на столе составил третий – удостоверение сотрудника известной газеты.

– Не понял, – признался Вова-Вадим и сделал попытку отодвинуться от столика вместе со стулом. Таганцев пресек ее, подставив ногу в тяжелом ботинке. – А что я?

Старший лейтенант молча, с понятным намеком, похлопал по столу, призывая молодого человека завершить композицию из краснокожих книжечек. Три смотрелись негармонично, тогда как из четырех мог получиться правильный прямоугольник.

– У меня только права, – промямлил Вова-Вадим и неохотно предъявил их.

Таганцев ознакомился с документом молча, а я прочитала вслух:

– Вадим Сергеевич Осадчий.

А Натка вытащила смартфон и ловко сделала фото чужих водительских прав.

Вадим, не Вова, Сергеевич Осадчий разволновался пуще прежнего:

– Вы зачем? Почему? Не думаю, что вы можете…

– Мы можем, – веско сказал Таганцев.

А Натка задушевно молвила: