Я немного опомнилась, когда подошла к своей комнате. Правильнее было бы найти Марлен, но я решила взять паузу. Не надо показывать ученице, как злится её учительница. А я злилась, и ничего не могла с этим поделать. Злилась на госпожу Броссар, которая говорит ерунду, и на Огреста, который говорит не просто ерунду, а полнейшую чушь. Не нравится ему смотреть! Это когда я в красных сапожках и бархатной жилетке!..

Зайдя к себе, я первым делом налила воды из графина, стоявшего на подоконнике, и сделала несколько глотков. Всё-таки разговор с маркграфом потребовал много сил, как душевных, так и физических.

- Найти общий язык с госпожой Броссар, - сказала я вполголоса самой себе. – Боюсь, у неё общий язык лишь с гадюкой!

Я посмотрелась в зеркало, поправляя причёску. Картиночка, а не барышня, к вашему сведению, милорд Огрест. Особенно вот эти кудряшки над ушами…

В зеркале отражалась вся комната, и я застыла, забыв опустить руку. Потому что увидела, как лежавшая на столике у противоположной стены кулинарная книга сама собой открылась и перелистнула страницы.

Нет, я отказывалась верить, что сошла с ума. И сквозняка в комнате не было. Тогда почему?..

Теперь книга лежала смирненько, и я, немного подумав, подошла к столику мелкими шажками.

Но призраки замка не набросились на меня, и Марлен с хохотом не выскочила из-за кровати, поэтому я склонилась над книгой, рассматривая её самым внимательным образом.

Ничего особенного я не заметила. Ни колдовских знаков на страницах, ни проступивших кровавых пятен, но книга опять открылась на рецепте торта «Винартерта».

- Хочешь, чтобы я приготовила «Винартерту»? – спросила я и осторожно закрыла книгу, подцепив переплёт двумя пальцами. – Ну-ка, покажи мне это ещё раз.

Переплёт чуть приподнялся, страницы колыхнулись – будто книга устало вздохнула, и она опять открылась на рецепте «Винартерты».

- Батюшки мои, - сказала я, на секунду закрывая глаза, чтобы хоть немного прийти в себя после пережитого потрясения.

Всё-таки, не каждый день встречаются разумные книги. Я, вот, в первый раз такую увидела, но вряд ли кому-то об этом расскажу, потому что тогда меня точно выгонят. Разве Марлен нужна сумасшедшая гувернантка?

- Так, - я попыталась мыслить разумно и не впадать в панику. – Надеюсь, ты – не одержима демонами, и мне не надо будет кропить тебя святой водой или сжигать.

Книга захлопнулась с таким сердитым стуком, что мне стало совестно.

- Ладно, не сердись, - сказала я ей примирительно. – Ты же – добрая хорошая старушка, тебе не полагается злиться. Попробуем поговорить ещё раз. Открой мне рецепт слоёного теста.

Затаив дыхание, я наблюдала, как книга, немного выждав, открылась на странице, где описывалось приготовление теста со сливочным маслом.

- Чудеса, - похвалила я её и снова закрыла. – Но ты считаешь, что мне надо приготовить торт с черносливом?

И книга снова открылась на «Винартерте».

Что ж, поговорить с неодушевлённым предметом оказалось проще, чем с милордом Огром.

- Хорошо, я подумаю над твоим предложением, - пообещала я книге. – А пока тебе лучше закрыться и не привлекать к себе внимания. Не уверена, что подобные фокусы понравятся местному священнику.

Книга послушно закрылась и теперь смирненько лежала на столике – обыкновенная книга, без каких-либо признаков колдовства.

Поразмыслив, я спрятала её в сундук, не решив окончательно, как поступить с папочкиным наследством.

И правда, откуда у отца волшебная книга? А то, что она была волшебной – сомнений никаких не оставалось. Сначала она подсказала мне накормить Марлен Императорской кашей, теперь советует приготовить «Винартерту»… Для кого? Для госпожи Броссар?..

Эта мысль не давала мне покоя, и остаток дня я была крайне рассеянной. Мы затеяли с Марлен игру в угадывание слов, и я минут двадцать не могла отгадать простейшего зайца, на радость своей ученице.

Ночью я то и дело просыпалась, прислушиваясь – не раздастся ли шорох в моём дорожном чемодане, как будто книга могла выползти оттуда самостоятельно. Почему-то она не проявляла себя в то время, пока я жила в гостинице, ожидая подходящего места. Молчала, лапочка. Впрочем, и сейчас она тоже молчит, но вот этого-то шевеления страничками не было!..

Проснувшись, я поскорее умылась, оделась и сбежала из своей комнаты в комнату Марлен.

Она целый день перед походом в гости крутилась возле зеркала, поправляя локоны, поминутно выглядывала в окно и смотрела на часы – не пора ли идти. Но только когда Шанталь-де-нэж окутали прозрачные зимние сумерки, мы взяли корзину, в которой лежал пышный и румяный «Утопленник», и отправились в дом Дайаны Миттеран.

Я решила не наряжаться и пошла в гости в своей рабочей одежде – белой с кружевами блузке, бархатной чёрной жилетке и тёмно-синей укороченной юбке, из-под которой виднелись белые кружева и красные сапожки.

Не было необходимости дразнить жителей города, но другой обуви у меня не было. Ничего, красные сапоги – это не причина меня ненавидеть. Вот и Марлен не верит в ведьм в красных сапогах.

Можно было взять сани или даже карету, но мы с девочкой решили пройтись пешком. Вернее, это я предложила, а Марлен согласилась. Я расписала все прелести прогулки по свежему воздуху, и теперь мы неторопливо шли по заснеженным улицам, держась за руки и болтая, о чём в голову взбредёт.

Выбравшись за стены замка, Марлен стала заметно веселее и разговорчивее. Когда показался дом на площади – трёхэтажный, с фигурными флюгерами, девочка даже заскакала от радости. Я тоже улыбнулась, но чувствовала себя совсем не так беззаботно, как моя ученица.

Откуда у отца книга, которая понимает человеческий язык? Да, болтали, что все мельники – колдуны, но я не помнила ни одного странного случая, связанного с папой. Он всегда был весёлым, добродушным, но никогда не бормотал заклинания, не вызывал дождь и не заговаривал раны. Чушь какая-то…

- Пришли, пришли! – Марлен тянула меня за руку. – Звони в колокольчик!

Я изобразила улыбку и подёргала толстый шнурок над дверью.

Раздался мелодичный звон, потом быстрые шаги, и вот уже перед нами стоит важная служанка в белом переднике и кланяется, пропуская в дом. Марлен с гордостью предъявила пригласительный билет и сказала, указывая на меня:

- А это – моя учительница, барышня Ботэ. Она тоже приглашена.

Признаться, в этот момент я ожидала какой-нибудь гадости от Дайаны Миттеран. Например, она могла «забыть» предупредить прислугу, что я приду без приглашения, и меня развернут от порога.

Но служанка поклонилась и предложила забрать шубу Марлен и моё пальто, а потом проводила нас на второй этаж, где в просторной гостиной уютно горел камин, и человек двадцать девиц разных возрастов, комплекций и степени миловидности, сидели на креслицах, креслах, диванах и пуфиках, и просто на скамеечках, обитых бархатом.