Привычный штурвал, «срисованный» мною по воспоминаниям с Т-120, оттуда же позаимствовал расположение других элементов управления. Конечно, управляющая панель получилась изрядно забитой различными приборами, зато все под рукой. А обзор вывел прямо на переднюю стену, превратив ее в огромный монитор внешнего вида. Главное, привыкнуть и не ткнуть на запуск маневровых двигателей вместо активации сверхсветовых – хотя это неопасно, но вот если перепутать наоборот… Лучше о таком не думать. Остальные места оставил без модернизации: если вдруг наберу экипаж, им не придется привыкать к новому расположению приборов.

Затаив дыхание, приложил руку к сенсору контроля. По всему мостику прошла световая рябь. Включились индикаторы, пошла телеметрия. Корабль ожил, признав во мне своего капитана. Пока я жив, никто не будет обладать всеми правами доступа, никто, кроме меня, не поднимет его в небо, если не разрешу обратного.

Кресло плавно опустилось в полулежачее положение. Тело опутали силовые линии. Резкий толчок, и ощущение плавно нарастающей скорости. На обзорном экране темнота, только редкие огоньки иногда мелькают, не задерживаясь в поле зрения дольше, чем на долю секунды.

Ни тряски, ни вибрации, ни посторонних шумов. Только мягкое чувство ускорения. Которое очень быстро заканчивается. Как чертик из табакерки, мой уродец буквально выпрыгивает из-под земли, на секунду зависает на антигравитационной «подушке», затем выпускаются посадочные амортизаторы, и плавно опускается кораблик на площадку космопорта Ростарга. Но мне тут делать нечего, не ждать же в гости алькара со стражей! Активация антигравов. Штурвал на себя. Поехали!

Атмосфера на планетоиде, как я и предполагал, оказалась значительно тоньше, нежели на Земле. Всего пара километров, зато в ней не было плавных переходов, где чем выше, тем более разрежен воздух. Тут все было намного резче. Вот она есть – и вот ее нет, сразу, как отрезало.

Красота-то какая! Завороженно смотрю на звезды. Сколько их тут?! Не счесть! И какие они огромные и яркие в сравнении с теми, что видны даже с Луны. Неописуемая красота. Убираю силовую поддержку и встаю с кресла. Хочется дотянуться до этих звезд, взять их в руки. Понимаю, что невозможно, но очень хочется. Безумно, невероятно, поражающе, нереально, завораживающе…

Буквально носом упираюсь в стену-монитор, желая оказаться как можно ближе к этому чуду. Я, без всякого сомнения, нахожусь почти в центре шарового звездного скопления невероятной плотности.

– Кхе, кхе, – раздается покашливание у меня за спиной.

Застываю как соляной истукан. Как?! Кто?! Я же один на корабле!!!

Самое шокирующее в этой ситуации было то, что по характерному покашливанию я определил, кто именно находится сзади. Но что он тут делает и как он здесь оказался? Медленно поворачиваюсь. На удивление, на меня не нацелены жерла бластеров или иных убийственных штук.

– Мое почтение, Дим ал Берк.

В расслабленной позе, прислонившись к переборке, стоит дедушка Вим. Просто стоит, без оружия, без признаков агрессии, но это нисколько меня не успокаивает. Уж я-то видел, на что способен этот старик.

– Интересная ты личность, дедушка.

Как бы ненароком поправляю комбез. В итоге мои ладони якобы случайно оказываются около бедер, как раз там, где торчат из кобуры рукояти оружия.

– Если ты не против, молодой алькар, то я присяду. – С одной стороны, его голос, поза, жесты не говорят об агрессии, с другой стороны, ну не просто так же он тут оказался. Киваю, пусть сядет – из сидячего положения напасть намного сложнее. – Спасибо, мне привычно место энергетика.

Пока он идет к креслу управления энергопотоками корабельных систем, смещаюсь немного в сторону, чтобы между нами все время оказывался пульт оружейника.

– Ты один?

Вот я идиот! Надо было проверить все каюты перед взлетом! Дурак! Ну и что, что был полностью уверен в своем одиночестве. Проверить следовало.

– Один.

Он сидит, глубоко откинувшись в кресле, руки положил на пульт ладонями вверх. Всем видом показывает, что неопасен. Ну-ну. Так я и повелся.

– Что ты здесь делаешь?

– Неправильный вопрос, алькар.

Он улыбается, при этом из уголка его губ сочится тоненький ручеек крови. Ого, это очень нехороший признак. Снимаю с пояса одну из ампул ивира:

– Выпей.

– Не надо. Во мне уже семь таких. Это и так в два раза больше допустимого.

Что же у него за внутренние повреждения, если не справляется даже это чудо лечебных технологий?

– В чем был неправильным мой вопрос?

Присаживаюсь на край капитанского пульта. Да пошла эта вежливость подальше. Демонстративно достаю бластер и кладу его на колено.

– Правильно спросить, почему я здесь.

– Считай, что уже спросил.

От нервного напряжения у меня начинает меняться голос, становясь больше похожим на шепот.

– Потому что здесь ты.

Психологическая усталость выливается в усталость моральную.

– Мне надоели загадки, Вим.

Целюсь из одноручного плазмагана прямо ему меж бровей.

– Нет никаких загадок, Дим. Есть ты, есть я. Есть этот корабль. И как ты догадываешься, есть безумный переполох там внизу.

Он вытирает кровь, которая уже заливает его куртку. Такое кровотечение бывает при сильных внутренних повреждениях, но почему ему не помогает ивир?

– Догадываюсь. Но на стартовой площадке в момент моего взлета не было ни одного корабля.

Это я специально отметил.

– Что вовсе не значит, что твой взлет прошел незамеченным. Начальник стражи космопорта благодаря тебе находится на постоянной связи с ал Дориром.

Его скручивает в приступе кровавого кашля. Что он имеет в виду, говоря «благодаря мне»? Вот я недогадливый. Яйцо связи! Ну конечно, алькар Ростарга оставил коммуникатор себе, и конечно же одним из тех, кого он снабдил «наушниками», в обязательном порядке будет кто-то из охраны космопорта.

– Чем это грозит?

Тьфу, а с чего он будет мне отвечать?

– Ал Дорир прикажет вернуться ловцам. А у Ростарга три таких корабля. Через полчаса, от силы через час они будут на орбите.

Подумаешь, галоши пятого класса в грузовом варианте. Но я сделал вид, что испугался.

– В таком случае я собираюсь побыстрее убраться из этой системы. – Не опуская бластер, произношу: – А ты здесь затем, чтобы помешать мне это сделать?

Ну не дает покоя мысль, как он попал на борт. И неприятный холодок по спине: он мог это сделать только на заводе. Причем оказался он на корабле до меня. Но почему тогда не присвоил его себе?

– Помешать тебе? О нет. – Вим пытается похлопать себя по бокам от еле сдерживаемого смеха, но вместо этого из его носа фонтаном бьет кровь. – Жаль. – Он рассматривает залитую кровью приборную панель. – Я думал, у меня больше времени.