– И ты не остановил её? – Если бы не палица, что сохраняла равновесие, Мартон бы кинулся на него.

– Я и предположить не мог, что она сбегает, – развёл руками Гилиам.

– Она что-то сказала? Что-то что указывало бы на её вину в смерти моего брата?

– Сказала только, что слышала речь патрульных. Но о чём они говорили, смолчала.

– Да не могла девчонка убить Ферта Конви! Что за глупости? – Азард накручивал на палец кончики седых волос, собранных в хвост. – Тут что-то другое.

– И ты туда же, Азард? Тоже будешь защищать охотников?

– Я не охотников защищаю, а здравый смысл. Поговори с командирами пехоты. Я уверен, что под градусом у них язык развяжется.

Гилиам устало смотрел на Мартона. Он упустил охотника, в котором проснулись способности.

Велд Конви быстрым шагом направлялся к одному из костров. При виде баннерета разговоры поутихли.

– Кто из вас Джамас?

– Я, мастер. – От костра отошёл высокий мужчина с широким лбом.

– Если ты ответишь правдиво на мои вопросы, то получишь флягу дорогого вина.

Глаза мужика алчно блеснули.

– Когда ты видел моего брата в последний раз?

– Дык, тем вечером, когда та полоумная баба Патану кисть отпанахала.

– Где сейчас Патан?

– С того вечера я его не видел, – развёл руками Джамас.

– Почему не доложили о пропаже? – посуровел баннерет.

Мужик опустил глаза и не смог дать вразумительного ответа.

Велд Конви обречённо вздохнул и направился к шатру главнокомандующего. Мальчишка, которому он должен был доложить о происшествии, был младше его почти вдвое. О чём думал Йосфрин?

– Третий, – высказал мысли подчинённого Гилиам.

– И никаких зацепок. Мы не можем сдвинуть лагерь, пока не вернём моего брата.

– В этом я с тобой согласен. Но нам также необходимо отыскать охотницу и командира отряда пехоты.

– Ты ставишь их жизнь на одну линию с моим братом. Не зарывайся!

– Для меня все подчинённые равны. Будь на моём месте кто-то другой, отряд бы уже давно отправился дальше, не обращая внимания на потери и записав их в журнал погибших.

Велду нечего было ответить. Тут Гилиам был прав. Только из-за одного человеколюбия полководец задерживается на несколько дней на одном месте.

В шатёр без предупреждения ворвался мужчина. Волосы растрёпаны, из-под кольчуги торчит грязная рубаха, голенище правого сапога сползло:

– Я хочу доложить мастеру Гилиаму о том, что видел баннерета Ферта Конви сегодня утром. И он просил передать его брату, чтобы не искал его. Он направился обратно к батюшке с матушкой. Сказал, что война не его ремесло.

– Почему ты явился только сейчас? – Главнокомандующий почти рычал.

– Мастер Ферт любезно поделился со мной своими запасами вина, – стыдливо опустил глаза воин. – Я только сейчас проснулся.

– Беспредел! – взмахнул руками полководец. – Велд, твой брат мог так поступить?

– Нет, – покачал головой мужчина. – Этот солдат или лжёт, или принял кого-то не того за моего брата.

– Но я лично провёл его до Рощи, – оправдывался воин.

– Что? – В этот раз баннерет и полководец выдохнули одновременно.

– Он просил показать ему путь.

– Гилиам, мне нужны люди и несколько охотников. Я отправляюсь проверить слова этого человека. Если он лжёт, разреши мне прирезать его на месте.

– Разрешаю, – махнул рукой главнокомандующий, наблюдая за тем, как бледнеет гонец. – У тебя есть два дня. Если не вернёшься сам или с братом, я снимаю лагерь.

– Спасибо, мастер Гилиам, – чинно склонил голову Велд Конви и вытащил за шкирку воина, принёсшего новость, на улицу.

– Почему ты так далеко забрела?

Две девушки сидели у небольшого костра. Человек и демон говорили на равных и так, будто были знакомы сотни лет. Они разговаривали, и каждая пристально изучала внешность собеседника. Лилиит сама себе удивлялась, как не испугалась этого создания и не выхватила меч. Пусть демон очень походила на человека, разница все же была. И не только в цвете кожи и пульсирующих венах. Красные, словно кровью заплывшие, глаза смотрели не моргая. А когда демон подняла руку, дабы поправить белоснежные волосы длиной по плечи, пальцев оказалось шесть, с широкими чёрными когтями. Выставив босые ступни и шевеля шестью пальцами на ногах, девушка-демон разглаживала складки на своём платье коричневого цвета.

Лилиит рассказала ей всё о себе, умолчав лишь о той тайне, о которой никто, кроме Эфрикс, не знал.

– Дитани, а как ты тут живёшь? Сама или у вас тут поселение есть?

Демон замялась, отведя глаза, которые не моргали:

– Мы, демоны-нунаби, основали невдалеке деревушку. Но ты не заметишь её, если мы не захотим этого.

– Нунаби, – повторила Лил, стараясь не исковеркать слово. – Это ваш народ так себя называет?

– Да. Можно и так сказать.

– А как ты так быстро оказалась по эту сторону реки?

Дитани улыбнулась и вскочила на ноги. Зарываясь пальцами в снег, будто совсем не чувствовала холода, она обошла вокруг новой знакомой:

– Смотри.

Охотница увидела только некое движение на периферии, а демон-нунаби была уже в двадцати метрах от костерка.

– А ты разве так не умеешь? – разочарованно поинтересовалась демон, оказавшись вновь рядом с Лилиит.

– Нет. А что ты в эти моменты чувствуешь? – вдруг заинтересовалась охотница.

Нунаби нахмурила лоб, отчего одна из пульсирующих вен стала виднее ещё лучше:

– Это происходит так быстро… Мне не удавалось ничего ощутить.

Демон выглядела разочарованной.

– Зато ты так умеешь, а я нет, – приободрила её Лил.

– Ой, уже вечереет. Мне домой пора, а то брат голову откричит.

– Откричит?

– Ты же не знаешь, – махнула рукой демон. – Мы своим криком погружаем в панику другие виды. У самих иммунитет. Но сильные нунаби могут своим криком влиять и на соплеменников. Так голова после его вопля болит.

– Твой брат настолько силен?

– Шаман деревни должен уметь больше других, – развела руками Дитани, будто оправдывала родственника.

Лилиит улыбнулась. Она совершенно не ожидала встретить разумную расу по эту сторону Рощи. А теперь наслаждалась общением с демоном. Мозг предоставлял картинки из прошлой жизни, где демонами называли злостных и пакостливых тварей. Но эта девушка-нунаби совершенно на них не походила, и Лил расслабилась.