ею несколькими днями ранее по подозрению в убийстве и отравлении. Увы, не подтвердилась ни одна улика против него и все свои действия она вынуждена была признать ошибочными.

Во-первых, действительно нашлись пацаны, которые раскурочили ему машину – это на самом деле было так, Сергей не врал. Кроме того, и краска на сбившем Руслана автомобиле, была совершенно не та, что у машины участкового. И тут Гуляра себя всерьез корила: ведь это можно было проверить сразу и не чувствовать себя настолько глупо, как сейчас.

Никакого наезда Сергей Яковлев не совершал. Мало того, у него появилось и объяснения по поводу денег, снятых им, как она думала, для Руслана Бекова. Все суммы, целехонькие, не потраченные, оказывается, преспокойно лежали у него дома. На них он собирался покупать новую машину. Да и по датам совпадало далеко не все, только пара чисел.

Как сказать об этом Владимиру Ляшкину, Гуляра не знала. Сергей был абсолютно невиновен, а ее поспешные действия, основанные на непроверенных фактах и умозаключениях, возможно, разрушили дружбу, крепче которой раньше нельзя было представить.

Набравшись мужества Гуляра лично, глаза в глаза, сообщила Владимиру о том, что Сергей ни при чем. И даже не успела извиниться. Владимир, словно двухлетнего ребенка, поднял ее над землей, подбросил в воздух, поймал, расцеловал в обе щеки и поставил на место.

– Спасибо тебе, Гулярушка! Спасибо, родная!

Ляшкин светился счастьем – наверное, впервые с того момента, как от него ушла жена. Гуляра пыталась вспомнить подготовленные ею извинения.

– Владимир, я должна … Как же вы с ним теперь… Это все моя вина…

– Да как-нибудь! – Ляшкин широко улыбался. – Извинюсь. Выпьем. Я думаю, он поймет. Сейчас не это важно, а то, что все-таки это не он. Руслан, значит, сам. Ну, пусть ему на том свете икнется. Насте только все это надо объяснить. Вы поможете?

– Конечно! – с жаром откликнулась Гуляра, довольная тем, что сложная ситуация так легко разрешилась. – Как она себя чувствует?

– Поправляется, скоро выписывают, – веселость Владимира немного угасла. – На развод подала с разделом имущества. Но сейчас-то, другое дело же? Поедем!

В больницу к Насте Ляшкиной они приехали через полчаса. Впервые супруга разрешила мужу войти к себе в палату. Видимо, потому что он приехал вместе со следователем прокуратуры – сработало любопытство.

Весь рассказ про Руслана Бекова и его месть, жена Владимира, бледная, лежащая на больничной кровати, выслушала молча. Тревожно и почти неподвижно глядя перед собой, ни разу не взглянув ни на Гуляру, ни на супруга.

– Вот такая история случилась с вами, – закончила рассказ Гуляра, чувствуя себя крайне неловко. – Но хорошо, что мы разобрались. Вам, наверное, поговорить надо? Я выйду…

Владимир сделал шаг в сторону кровати жены, но она вдруг громко сказала:

– Нет!

Владимир и Гуляра застыли.

– Нам не о чем разговаривать, – отрезала Настя Ляшкина и обратилась лично к Гуляре. – Сказки, которые ему помогали прокурорские дружки сочинить, можете мне не рассказывать. У Жени Шестакова, наверное, работаете?

– Да, но… – Гуляра не ожидала подобной атаки. – Причем тут это? Здесь все правда, я могу вам дело оставить, вы почитаете, сами разберетесь… – Гуляра положил папку с собранными бумагами на соседнюю пустую кровать.

– Вы сейчас же выйдете отсюда вон! – громко прошипела Настя, сверкнув большими красивыми глазами, в которых застыла мука. – Я ничего читать не собираюсь. Мне хватило того, что я видела собственными глазами. Документы на развод будут готовы послезавтра. Вон!

И она отвернулась в стене.

– Настя… – подал голос Владимир.

Она ответила не оборачиваясь

– Вон! Или я за себя не отвечаю.

Владимир и Гуляра вышли из палаты, осторожно закрыв за собой дверь.

Через несколько минут они стояли в больничном вестибюле, у выхода с этажа, и прощались.

Владимир говорил мрачно, но с присутствием духа:

– Спасибо вам, Гуляра, за все. Видимо, так суждено. Развод… Ну, что тут скажешь? Сам виноват. Может позже… Я здесь посижу еще, возле палаты. Вдруг удастся поговорить. А вы идите, спасибо еще раз.

В который уже раз Гуляра провожала глазами несчастного великана Ляшкина, беспомощного, раздавленного обстоятельствами, никак от него не зависящими.

Едва выйдя из больницы, она тут же разревелась.

Ей было жалко себя, Владимира, его жену, его друга Сергея, даже убитого Руслана и Юлю-Юнгу-Юлу. Все они были жертвами одного большого, жестокого, несправедливого мира. Ей срочно был нужен кто-то любимый и родной, тот, кто никогда не предаст и всегда поймет. Гуляра набрала номер бабушки, но она не отвечала. Тогда она позвонила Ивану.

– Почему Шестаков на меня это скинул? Почему я вообще должна этим заниматься! Остальные делают дело – ищут убийцу, маньяка, а я непонятно что! Вот увидишь, вообще выяснится, что никто этого Руслана не убивал, просто дорогу переходил не там, где надо. А отравление Ляшкин сам выдумал, чтобы проститутку оправдать!..

– Не сходится, – осторожно заметил Иван – Проститутка тогда бы другую историю рассказала.

– А он ей заплатил! – настаивала Гуляра.

– Ага, и ждал, пока ты ее татуировку заметишь и по ней ее среди всех других задниц Москвы разыщешь. Нет, не сходится.

Почувствовав, что Гуляра мало-помалу успокаивается, Иван решил осторожно перейти к разговору, который бы так или иначе у них скоро состоялся.

– А по делу Заплаточника, кхм, у меня новости, – сказал он, стараясь говорить как можно невиннее. – Удивительные!

– По Заплаточнику? – внимание Гуляры переключилось. – Какие у тебя могут быть новости? Только если это не ты сам, конечно? Удивительнее мне трудно представить.

– Тут тебе Клара привет передает, – начал Иван с того, что удивило Гуляру сразу и без всяких сомнений.

Иван рассказал об отце Нины Кузнецовой, предложившем за деньги возобновить частное расследование.

– И мы, как добропорядочные граждане, сообщаем это тебе, как представителю власти. Чтобы продолжить расследование вместе, – выговорил Черешнин настолько елейно, что Гуляра моментально почувствовала подвох.

В следующие пять минут Иван пережил три атомных взрыва. Хиросиму – претензии Гуляры к тому, что она об этом узнает только сейчас. Нагасаки – по поводу скопированного им компьютера. И целый Семипалатинск – по поводу того, что делать с выявленной Иваном «программой» Заплаточника.

– Может, прийти и рассказать Шестакову, что следствие теперь ведет Иван Черешнин? – ядовито предложила Гуляра. – Какой? Да тот самый, что был понятым в квартире с трупом детектива Филиппа! Ты это серьезно?

– А может он не вспомнит? – сам себе не веря, предположил Иван.

– Шестаков? Желаешь попробовать? – Гуляра демонически расхохоталась.

Трубку взяла Клара, уставшая от нескончаемой перепалки влюбленных сожителей:

– Гуляра! Мы не просто так этим снова занялись. А за деньги, которые платит Кузнецов. Щедро платит.