говорила, что Ленни уже больше специальный агент Джонсон, чем тот Ленни, с которым я была знакома больше двух лет назад, и если он ведет двойную игру, то лучше бы мне иметь хоть кого-то, кто может прикрыть спину.

Словно отреагировав на эти мои мысли, зазвонил телефон Алекса.

— Боб, мы на месте, — сказал Пух. — Скажи номер квартиры, и мы поднимемся.

— В этом нет необходимости, — сказала я. — Я в безопасности. Как ситуация снаружи?

— В отеле начался кровавый ад, — почти радостно сообщил Пух. — Какие-то отморозки попытались войти, и… Дальше вестибюля они не продвинулись, и похоже для того, чтобы увезти трупы, коронерам потребуется использовать грузовики.

— Как думаешь, ужас уже поселился в их сердцах?

— Ты же понимаешь, что будут другие, Боб. Некоторые люди необучаемы. Ты скоро закончишь… то, чем ты там сейчас занимаешься?

— Я в процессе.

— Наберу тебе через полчаса, — сказал Алекс и отрубился.

— У тебя неприятности, да? — спросил Ленни. Он, видимо, был не в курсе охоты, которую пытался устроить на меня брат Тайлер. Ну да это и неудивительно, это ж обычный криминал, совсем не по профилю агентства.

— Всегда, — сказала я. — Но они с обсуждаемым вопросом никак не связаны.

— Ну да, — сказал он. — Неприятности ходят за тобой стаями. И, конечно же, стресс никак на тебя не влияет…

— Если ты снова решишь ставить под сомнение трезвость моих суждений, то я позову с кухни своего головореза, — пообещала я. — Думай лучше о том, как устроить мою встречу с Эми. Где ее держат? Там же, где держали меня?

— Двумя этажами выше, — сказал он.

— А говорил, что у тебя нет допуска.

— Я знаю о проекте, но только в общих чертах, — сказал он. — Подробности мне неизвестны. Да я, честно говоря, никогда ими и не интересовался.

Что ж, впечатление от хорошей новости о том, что мне стало известно местонахождение Аманды, смазывалось тем фактом, что это, черт побери, настоящая подземная крепость, исключающая силовой вариант проникновения. Если, конечно, я не хочу устроить еще одну Ночь Черепов, только уже в центре Города.

— Черт, мне надо подумать, — сказал Ленни.

— Она не представляет опасности сама по себе, вдали от ее ноутбука, — сказала я. — В ее режиме должны быть какие-то послабления. Может быть, прогулки или что-то типа того. Она — творец, а творцы — люди…

— Со странностями, — сказал Ленни.

— Капризные, — сказала я. Когда я видела Эми последний раз, тогда еще агент Смит прострелил ей колено, и если она и выбирается на прогулки, то, наверное, до сих пор опирается на трость.

Похоже, у Эллиота есть что-то против людей, обладающих полным набором работающих конечностей.

Нас снова прервал телефонный звонок, на этот раз пытались связаться с Ленни. Он медленно достал телефон из кармана и глянул на экран.

— Это по работе, — сказал он. — Могу я ответить?

— Только не делай глупостей, — сказала я.

— Конечно, я же себе не враг, — он тапнул пальцем по экрану и поднес телефон к уху. — Специальный агент Джонсон.

Черт, надо было попросить его включить громкую связь.

Ему что-то сказали, и ему это явно не понравилось, потому что он нахмурился.

— Когда? Вы уверены? Да. Спасибо, что сообщили, — он положил трубку.

— Неприятности на службе? — спросила я.

— Мышмобиль только что потерял управление и влетел в бетонный отбойник на шоссе, — сказал Ленни. — Мыш мертв.

— Как это может быть? Мышмобиль выдерживает прямое попадание ракеты, — это уж если не говорить о том, что у самого героя есть сюжетная броня высшего класса защиты.

— Парамедики, работающие на месте, говорят, что это похоже на инфаркт.

Глава 16

Мыш был одним из символов Города, первые упоминания о нем датировались чуть ли не тридцатыми годами прошлого века. Не возьмусь сказать, сколько он на самом деле приносил пользы (у копов были свои соображения на его счет), но он был здесь все это время, и жители Города привыкли к его присутствию, и порой нам казалось, что он не только неуязвим, но еще и бессмертен. В смысле, что время над ним не властно.

Менялись костюмы, менялись мышмобили, в какой-то период он ездил на мотоцикле или летал на вертолете, но одно оставалось неизменным.

Я никогда его не видела, ну, в смысле, воочию. Частенько наблюдала его знак в ночных небесах, видела мышмобиль в потоке, пару раз натыкалась на обезвреженных им злодеев. Он был частью общего фона нашего города, как пробки в час пик или утренний туман над заливом.

Он всегда был здесь.

А теперь его не стало.

Кто-то наверняка увидел бы в этом закат эпохи, но я усмотрела иное.

— Почему позвонили тебе? — спросила я. — Ты его курировал?

— Нет, разумеется, — сказал Ленни. — ТАКС не пытался его контролировать, мы просто следили за тем, что он делает. Боб, ты же понимаешь, он один из главных героев, о которых нам известно, у него была сюжетная броня, у его врагов была сюжетная броня, которая защищала их от всех, кроме него. Его смерть кардинально поменяет расклад сил, вызовет огромные перемены в криминальном мире Города… да и не только в криминальном. Сейчас сложно представить, какое влияние она может оказать на всех, поэтому нас и известили.

— Но вы знали его настоящее имя? Его вторую личность?

— Разумеется, — сказал Ленни. — Брюс… чего-то там. Я не помню, вылетело из головы.

— Ты знал его в лицо?

— Ну да. Не сказать, чтобы он был красавчик… Обычный парень, выглядел лет на сорок, хотя на самом деле ему должно было быть куда больше. К чему ты ведешь?

— Для того, чтобы вписать имя человека в Черный Блокнот, нужно знать его в лицо, — сказала я.

— О нет, не может быть, чтобы ты это серьезно, — сказал Ленни. — Если ты намекаешь на ТАКС, то чем нам мог помешать Мыш? Он и не убивал никого, разве что по неосторожности.

— Может, он никому и не мешал, — сказала я. — Возможно, это был тест.

— Тест?

— Проверка пределов возможного, — пояснила я. — Может ли Черный Блокнот убить не просто человека, но одного из главных героев, с титановой сюжетной броней.

ТАКС стремилось построить мир без сюжетов. Упорядоченный мир, в котором люди будут свободны от литературного произвола. Где никого не затащит в жернова истории и не выплюнет полностью ими перемолотым.

Такой мир мог бы стать более скучным, более бедным, менее красочным. Но ТАКС считает, что он стал бы более безопасным.

Может быть, намерения у ребят были и благие, но методы они использовали, мягко говоря, довольно сомнительные.

— Ты