Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О л я (одними губами). Кто?
— Про мороженое птичка рассказала, — потому на дереве сидела и все дочиста видела, про постель и цветы — ночная бабочка, ну, а про косу — муха, ха-ха… Ну, ну… я шучу, потому — что такое муха? Глупая букашка. Ха-ха…
— Что ж мне теперь делать?
— Не что иное, как плюнуть на Кирюшу, — все равно он уже с другой крутит любовь.
— Разве на любовь свою можно плюнуть?
— А не плюнете — пойдут сплетни…
— Трофим Иванович! Неужели ж вы хотите меня перед всем светом на позор выставить, чтобы сгорело во мне сердце. Что я вам сделала?
— Ничего. Впрочем, я хочу, чтобы вы предоставили мне любовь, потому — истомился я без нее… Слышите? Пора уже подумать и обо мне.
О л я (заломила руки). Скажите, как вы узнали?..
— О чем?
— Ну… о мороженом, постели, цветах?..
— Я уже сказал: птичка, бабочка, муха…
— Трофим Иванович! Скажите!
— А ну, попросите!
— Трофим Иванович…
— Попроси!
— Ну милый! Скажите!
Санитар притянул ее за руки к себе.
О л я. Пустите!
— Ну-ну… Не рыпайся!
— Не жмите мне руки!
7
Тяжело согнувшись и крепко сжав руки, приблизился п я т ы й б о л ь н о й:
— Помогите!
С а н и т а р (Оле). Вот ему мерещится, что он носит на плечах огромного удава и что хвост его волочится где-то на другом конце света… а любовь моя без взаимности еще хуже того удава, так как давит не руки, а сердце… Вот так! вот так!
О л я (вскрикнула). Не мучьте!
П я т ы й. Не могу! Изнемог! Сейчас упущу. Сейчас будет катастрофа. Помогите!
С а н и т а р. Он сам сказал… Кирюха.
О л я. Он!..
П я т ы й (Малахию). Не могу удавить… Ведь это удав — всемирное зло. Как только я упущу его — он удавит весь мир… Помогите!
М а л а х и й (движением руки). Помогу!
О л я. Неужели он?
С а н и т а р. Еще не верите? У вас вот тут (показал на спину) родинка. Да? (Показал на грудь.) А левая грудь чуть-чуть больше правой… Да? И вы любите, чтобы все… (Зашептал что-то на ухо.)
О л я. А он не говорил вам, что у меня тут… от него ребенок?
С а н и т а р. Глупости! Двойной аборт: Кирюху из сердца, дитя из чрева — вот и вся проблема.
О л я. А про свою болезнь он не говорил?
С а н и т а р. Про какую болезнь?.. Да вы шутите, Ольга Михайловна!
О л я. Желаете убедиться?
С а н и т а р. Ну-ну… это он назло мне, за те деньги… Вот негодяй, а! А вы что же сразу об этом не сказали? Разве можно так шутить!.. (Ушел.)
Оля упала и горько заплакала.
П я т ы й. Сейчас будет катастрофа! Выпускаю! Помогите!
М а л а х и й (незаметно следивший за Олей и санитаром, заходил, заволновался, как еще никогда). Немедленно… Немедленно нужна реформа человека!.. Сейчас, говорю, или уже никогда! Вместе с тем я убеждаюсь, что никто, кроме меня, этой реформы не произведет… Да. Вот только не знаю, с чего начать… Вихри мыслей, голубых, зеленых, желтых, красных… такое множество! Метелица мыслей! А больше всего голубых, и они, по-моему, наилучшие и наиболее подходящие для моей реформы. Нужно ловить их… Вот одна, вот другая! Вот третья! Как будто мотыльки, а смотрите, что из них выходит!
8
В его больном воображении появились, расцвели удивительные проекты, реформы, целые картины. Сначала из голубых колебаний мотыльков сбежались, закрутились какие-то голубые круги с ярко-желтыми центрами, зазвучал напев «Милость мира» Дехтерева, смешанный с «Интернационалом», звоном кадила и с трелями жаворонков, а потом вырисовалось следующее: где-то в голубом Совете Народных Комиссаров сидят голубые наркомы и слушают его доклад о немедленной реформе человека. Аплодируют, хвалят и приветствуют его, он же наглядно продолжает показывать наркомам, как нужно спешно реформировать людей. По очереди к нему подходят: с т а р и к в ш и н е л и, б ы в ш и й в о е н н ы й в г а л и ф е, А п о л л и н а р и я, А г а ф ь я, с а н и т а р, с у м а с ш е д ш и е, он накрывает каждого голубым покрывалом, поучает, убеждает, потом делает магическое движение рукой, и тогда из-под голубого покрывала выходит обновленный человек, прекрасный, необычайно добрый, ангелоподобный. Дальше — эти люди и еще много людей, и он впереди них, с красными маками и желтыми ноготками, идут в голубую даль. По дороге видит — стоит гора Фавор, О л я несет святить яблоко, люди поют ей «Осанну», но как-то по-новому. Потом в голубом мареве маячит какой-то новый Иерусалим, дальше голубые долины, голубые горы, снова долины, голубой дождь, ливень и, наконец, голубое ничто.
Очнулся М а л а х и й. О л и уже не было. Вокруг ходили и кружились б о л ь н ы е.
М а л а х и й. Ага… на основании виденного… (Взял щепотку земли, поплевал, растер и помазал себе лоб.) Помазываюсь народным наркомом. (Зычно.) Свершилось! Слушайте все, все, все!.. Во имя голубой революции я помазываюсь народным наркомом.
В т о р о й. Тише! Я видел, в траве растут верблюжьи уши.
М а л а х и й. Пусть растут!
— Они же слушают.
— Прекрасно!
— И передают…
— Кому?..
— Всем…
М а л а х и й (поднял голову). Прекрасно! Эй, верблюжьи уши! Передайте всем, всем мой первый декрет.
Б о л ь н ы е (между собой). Всем, всем, всем.
М а л а х и й. Милостью великой матери нашей революции я помазался наркомом. Моя анкета — посох и котомка с сухарями: от семьи отрекся, пешком прошел весь предыдущий стаж. Воду я пил из ста семи источников. Нарком без портфеля. Внешние приметы и регалии мои: красная лента через левое плечо, посошок и труба, для украинцев соломенная шляпа и в большие праздники — корона из подсолнуха в руке. Народный нарком Малахий. Нет, не так… народный Малахий, в скобках — нарком. Сокращенно — Нармах… Нет, Нармахнар.
Б о л ь н ы е. Народный нарком. Нармахнар появился.
К т о - т о и з б о л ь н ы х (став на колени). Выведи нас отсюда!
Кто-то из больных заволновался:
— Он самозванец, не верьте!
Т р е т и й. Если ты большое начальство, прикажи, чтобы накрошили хлеба святого. Пусть соберут крошки. Вот из-за таких-то и голод. Хотели было свадьбу справлять, как вдруг — и молодая, и мать посаженая на баштане посохли… А вместо арбузов детские головы повсходили. Что крику, что плачу, говорят…
М а л а х и й. Прикажу! Выведу! Потому что все ваши просьбы и заявления принимаю к сердцу. Кстати, мой второй декрет… всем, всем, всем! Немедленно уничтожить все портфели и папки. Если же чиновники спросят, куда им складывать заявления и жалобы, дайте ответ: отныне все жалобы народные, заявления и просьбы носите: 1) в голове, 2) в околосердечных сумках. Народный Малахий нарком. Сокращенно — Нармахнар. Харьков. Дача Сабурова.
Б о л ь н ы е. Выведи нас, Нармахнар!
М а л а х и й. Выведу и доведу! Поведу туда, где алеет небо и голубеет земля. Где за горизонтом на золотых насестах поют будимиры, социалистические петухи…
Б о л ь н ы е. Нас не пустят!
— Не верьте ему!
— Стража не пустит.
— Небесных два сторожа и наседка не пустят.
М а л а х и й. Я вам скажу такое слово, что пустят, — пароль такой, что и стена рухнет… Подходите за