Да и о чем тут спорить? Фима и так уже поняла, что это странное «Светлое будущее», куда егеря привели ее через лес, оно и есть конечная точка их маршрута.

– И что? И куда мне теперь идти?

– Туда.

И руки егерей синхронно ткнули в дверь, перед которой они стояли.

– А что там?

– Тебе объяснят.

– А вы?

– А мы постоим тут.

«Покараулим тебя на тот случай, если ты вздумаешь сбежать». Конечно, егеря этого не сказали, но Фима уже навострилась читать по их лицам, словно по открытой книге.

– Иди! – аккуратно подтолкнул ее в спину заботливый Петрович. – Тебя ждут старейшины.

Фима вошла внутрь и обнаружила, что и впрямь ждут. За столом сидели несколько человек. Все они были мужчинами, и все смотрели на Фиму с нескрываемой укоризной. Но самое удивительное заключалось в том, что одного из этих мужчин Фима прекрасно знала. И его она ожидала увидеть тут меньше всего. В свою очередь, этот мужчина выглядел изрядно напуганным. И в отличие от остальных, смотрел на Фиму, словно на привидение, явившееся покарать его за грехи. Говорить он не мог. Зато другие подобной немотой отнюдь не страдали.

– Ну что? – спросил один из сидящих мужчин у Фимы. – Добегалась?

– Я никуда не убегала.

– Не лги нам.

– Я говорю правду.

– Запомни первое правило нашего поселения, – словно не слыша ее, произнес мужчина. – Никто не имеет права лгать своему ближнему. Мы все про тебя знаем, потому что ты не одинока в своих желаниях. Ты хотела сбежать за границу, потому что тебя прельщала жизнь, которую люди смогли построить там у себя. И мы тебя хорошо понимаем. Тебя прельстило все то, чего нет у нас. Ты захотела жить там, где легко, чисто, спокойно и правильно. Тебе этого хотелось? Любому бы этого хотелось.

– Но пойми, это их жизнь, они выстроили ее сами, и недостойно было бы тебе пытаться устроиться за чужой счет.

– За счет тех, кто уже поработал до тебя. Ты с этим согласна?

Множество глаз смотрели на Фиму, дожидаясь ее ответа.

– В принципе, да.

– Никаких принципов, отвечай только «да» или «нет»!

– Да, – кивнула Фима, потому что именно этого ответа от нее ждали. – Я согласна.

Теперь старейшины выглядели довольными. На лицах у некоторых даже появились улыбки. И лишь один продолжал сверлить взглядом лицо Фимы, будучи явно не в своей тарелке.

– Мы знали, что ты согласишься, – произнес самый полный и румяный мужчина из всех. – Поэтому мы предлагаем тебе поучаствовать в нашем уникальном проекте и построить ту самую счастливую, сытую и безоблачную жизнь, к которой ты так рвалась, тут, у нас.

– Что построить?

– Наш поселок неспроста носит название «Светлое будущее», оно характеризует саму его суть. В нашем изолированном анклаве нет ни воровства, ни коррупции, ни лжи, ни разврата, ни всех тех прочих язв, которые разъедают тело современного общества. Мы живем уединенно и строим то самое светлое будущее, о котором мечтали еще наши деды. Готова ты поучаствовать в его строительстве?

Так как альтернативы Фиме никто не предлагал, то ей оставалось только поинтересоваться:

– А как я могу участвовать?

– Те деньги, которые ты взяла с собой и собиралась инвестировать в иностранную экономику, ты отдашь нам.

– Отдам? – повторила Фима. – Вам? А если не захочу?

– Ты захочешь. Ты же мечтала о счастливой жизни? Вот мы и будем ее строить.

– На мои деньги?

– На твои, на наши, на деньги всех тех, кто пришел к нам до тебя и кто придет после.

– Да что там долго рассуждать! – воскликнул один из старейшин, явно самый нетерпеливый из всех. – У тебя просто нет другого выхода.

– То есть вы меня отсюда не отпустите?

– Ты преступница. Ты собиралась совершить преступление. И если бы не мы, кто предупредил его, ты бы его совершила. Как ты думаешь, где ты бы очутилась, задержи тебя пограничники?

– А что тут думать? В тюрьме.

– И где оказались бы твои деньги?

– Скорей всего, их бы изъяли.

– Вот видишь. Ты все равно уже их потеряла. Так не лучше ли инвестировать их в свое собственное светлое будущее и будущее того сообщества, в котором ты проживешь остаток своих дней?

«Остаток дней» прозвучал как-то удручающе. Фима успела мысленно увидеть себя древней старушкой, стучащей спицами и мерно покачивающейся в кресле-качалке, стоящем под яблонями. На плечах у нее шерстяная шаль, связанная собственными руками. А вокруг нее крутятся дети – ее внуки, многочисленное счастливое и здоровое потомство. В принципе, картина была не так уж и плоха, за исключением одного лишь но: к этому светлому и счастливому будущему Фиму собирались принудить.

– В нашем обществе все равны, – продолжали соблазнять старейшины новобранку. – Все честно и праведно трудятся на общую пользу и получают чистую и незамутненную радость, воочию наблюдая плоды своего труда. Каждый получает то, что ему нужно, невзирая на тот вклад, который внес в общее дело. Слабым всегда помогут сильные, богатых и бедных у нас быть не может, потому что каждый помогает своему ближнему. Разве тебе не хочется жить такой счастливой и безмятежной жизнью, зная, что, как бы ни повернулась твоя жизнь, о тебе обязательно позаботятся твои ближние? Ты никогда не будешь одна, ты всегда будешь членом большой и дружной семьи. Хочется тебе жить так?

– Ну… наверное. Да, хочется!

Они так красиво говорили, слова их звучали с такой искренней убежденностью, что Фима невольно прониклась величием идеи и красотой ее воплощения. И ей даже стало несколько неловко от того, что денег-то у нее как раз и не было. Нечем ей было финансировать этот прекрасный проект, ведь с собой у нее была лишь резаная бумага, немножко испачканная цветной краской для принтера. Вот интересно, когда эти сытые дядечки из здешнего муниципалитета узнают об этом, как сильно они будут разочарованы? Что-то подсказывало Фиме, что очень сильно.

– Оставь свой рюкзак и иди, – ласково, но твердо велел ей один из старейшин. – Твои вещи тебе больше не понадобятся. Тебе дадут все необходимое для жизни, красивую одежду, удобную обувь. У тебя будет уютный дом и много-много работы, чтобы ты сполна могла насладиться радостью созидания и творчества, которой ты была лишена прежде.

И Фиме не оставалось ничего другого, как оставить рюкзак и выйти на улицу. Там ее уже ждали какие-то женщины. Они окружили Фиму и ласково заговорили с ней. Все они твердили, что просто счастливы оттого, что она присоединится к ним, что их станет больше, а жизнь станет лучше. Голоса веселые, слова буквально сочились оптимизмом, вот только в глазах