На лбу виднелся странный рубец.

- Тать клейменный, - охнула Маланька.

- Ба-а-бы…

- Идем, - Стася вдруг явственно осознала, что тот самый холоп, с дубинкою, этому вот не помеха. И сам холоп тоже осознал, если попятился, осторожненько так, не спуская с клейменного взгляду. – Бася…

- Куда это вы, девицы-красавицы, да собрались? – поинтересовался другой человек, выступая из-за огромного своего подельника.

Этот был поменьше.

И не столь страшен. Скорее даже привлекателен, о чем несомненно догадывался и эту привлекательность норовил подчеркнуть всячески.

Бархатный камзол голубого цвета удивительным образом сочетался с пурпурными, в золотую полоску, штанами. Из камзола выглядывала зеленая рубаха. А на светлых волосах человека виднелся лиловый берет. С пером.

- Домой, - спокойно ответила Стася, уже понимая, что так просто уйти им не позволят.

- Домой… а зачем вам домой? – человек положил руки на пояс, на котором виднелась пара огромных, в местной удивительной манере, пистолей.

- У нас там котики некормленные, - сказала Баська, на пистоли глядя.

И на… этого вот?

Он, конечно, смазливый, но не до такой же степени. А Баська взглядом прилипла. Уставилась и смотрит, смотрит… и Маланька тоже.

- А может, обождут котики? – мягко поинтересовался новый знакомый, который, чем дальше, тем меньше Стасе нравился.

И до того ласково голос его прозвучал, что Стася тоже кивнула: обождут. Котиков и так есть кому накормить. Правда, стоило подумать и тотчас внутри что-то вспыхнуло, да так, что едва не опалило. И стало стыдно за собственные мысли.

Тихо грозно заурчал Бес, и Стася схватила его за шкирку, заставив замолчать.

- Может, ко мне заглянем? На минуточку… - он приближался, и шел как-то так, плавно, текуче, что хотелось смотреть, любоваться каждым движением. – Чай, у меня найдется, чем таких красавиц приветить… вы ж гостинцы любите…

И кивнули.

Что Баська, что Маланька, что холоп… и Стася кивнула, чтобы точно не выделяться. Пальцы её коснулись макушки Беса.

Поймет ли?

Кошак прищурил глаза и зашипел. А вот мужчина потянул один из пистолей…

- Иди, - тихо сказала Стася. – Найди кого… и меня потом. Найдешь?

Кот заурчал и отступил.

И попятился.

А потом взял и исчез. Только кошки так и умеют, исчезать на ровном месте.

- Бабы… - проныл громила, пуская слюну. Но был остановлен.

- Тихо. Не про твою честь товар… а вы, девоньки, идем… идем-бредем… расскажите, как звать вас, красавицы. Видишь, Тишка, как работать надобно? Без шума и пыли…

…если женщине что-то показалось, прощай логика, интуиция и здравый смысл.

Житейская мудрость.

Светлолика вовсе не собиралась сбегать из дому, во всяком случае, надолго. Она ведь не дура, просто сложилось все так, одно к одному. Сперва сестрица старшая, которая на Светлолику глядела пренастороженно, будто подозревая в чем, после еще маменька со своими наставлениями.

С причитаниями, что Светлолика её позорит.

…жениха ей искать надобно.

Надобно.

Светлолика же ж не против. В принципе. Но не прямо сейчас, когда у ней пятки грязные, а в носу сопли. А она ж не виновата, что эти сопли завелись.

На корабле продуло.

Ну да, не сиделось ей с маменькою, больно любопытно было, ведь сама-то Светлолика никогда-то прежде на кораблях не плавала. Вот и лазила, где можно.

И промокла.

А там ветерок. С ветерка того и сопли приключились. Да такие, что прямо спасу нет. Маменька уж и яйцо вареное к носу прикладовала, и над пареной репой заставляла дышать, и чеснок давленный капала, отчего нос вовсе раздулся и болел целую ночь.

Целитель же давешний, Светлолику глянув, нахмурился да сказал:

- Оставьте девочку в покое. Организм молодой, сильный, сам справится.

За это Светлолика была целителю даже благодарная. И сам он был хорош, такой мрачный, прям как в том романе, который она как-то прочесть удосужилась. Небось, если б не сопли, Светлолика бы сумела обустроить, чтоб как в романе.

Загадочно.

И со страстью. Само собой, страсть бы только после законного брака приключилась, но, чай, маменька не стала бы возражать. Целитель – это даже очень неплохо. Но вот сопли… как прикажешь строить мужчине глазки, когда нос распухший и из него льется?

Тут никакое очарование не поможет.

Так что…

Честно говоря, Светлолика и сама не поняла, как оказалась по ту сторону ограды. Сперва-то она дом осмотрела, даром, что сестрица родная этому любопытству не радая была, только шипела, что Лика вовсе невоспитанная. А барон лишь посмеивался.

Маменька вздыхала.

Теперь-то её больше ведьма беспокоила, которая родиться должна была. И с того к маменьке в гости иные ведьмы зачастили, все садились, разговоры разговаривали. Лика пыталась подслушать, исключительно из любопытства, а не вышло.

В общем, за домом она осмотрела сад, который был красивым, но до тоски правильным. Ну а там…

…за оградою было интересно.

Лика скоренько сообразила, как выходить тихо, мамку не тревожа. Небось, пока сопли, та про Лику и женихов не вспомнит. А сестрица сама занята, хотя и не понять, чем.

Вот и…

…в тот раз она тоже собралась. Платье свое взяла, из старых, рассудивши, что если и попортится, то не так жалко, как те, которые от сестрицы достались.

Волосы заплела, лентою перевязала.

Поршни напялила старые, растоптанные.

Только и оставалось, что из дому тишком выскользнуть. Да там-то, во дворе, и все не так пошло.

- Я с тобой, - сказала Лилечка, которая сидела под старым кустом, тем, что аккурат при калиточке и поднялся, эту калиточку малую от глаз любопытных укрывая.

- Нет.

Лика-то, может, не ученая, кроме как грамоте, но и не дурная вовсе.

- Да, - Лилечка губу выпятила и глазами захлопала, готовая разрыдаться. Правда, Лика ей не поверила, потому как сама так умела.

- Тебе нельзя, - сказала она, под куст забираясь. И в нем, разлапистом, огромном, обнаружилось тихое местечко, куда и старое покрывало принесли, и корзинку. В корзинке сидела Фиалка, которая встретила Лику тихим мявом.

- А тебе можно?

- Мне тоже нельзя. Маменька, если узнает, выдерет…