— Мне сказали, что она милая, а она вроде плашки для доменной печи — такая же чугунная. С ней и говорить-то противно. Знал бы, так вообще бы сюда не пошел. Меня Машка сегодня приглашала…

Михаил пролил бальзам на мои неоткрывшиеся раны:

— Девушка она хорошая, просто не для тебя. Тебе только с Машками и якшаться.

Славик вскинулся и бросился заступаться за честь подруги:

— Машка — хорошая баба! И нравится многим!

Михаил кивнул, соглашаясь с ним:

— Баба отменная. Как-то сам за нее подержался. До женитьбы еще, правда. А что нравится многим, так шлюхи всем нравятся. Это закон природы. Халяву все любят. Только ненадолго, она надоедает быстро…

Тут они увидели нас и замолчали. Ирина с пылающими щеками молча прошла мимо, всем видом показывая свое возмущение. Ей было обидно и за меня, и за свою глупость. Ведь организовала это знакомство она. Мы с ней ушли подальше от них и сели рядышком, выбрав место в тени старых раскидистых ив. Ирина хотела уже попросить у меня прощения, но я, угадав ее намерение, шутя шлепнула ее по руке и погрозила пальцем, широко улыбаясь.

Подруга была искренне расстроена, а мне, по обыкновению, было смешно. Я никогда не расстраиваюсь из-за подобных мелочей. На миг в голову пришел Евгений, считающий меня вполне достойной своей любви, но я быстро прогнала его из сознания. Что за ерунда — сначала отвергнуть парня, потом по нему вздыхать? Ох уж эта моя непостоянная девичья натура…

Перестав кокетничать сама с собой, я подняла голову и не поверила своим глазам. Передо мной, в который раз доказав мне, что он появляется, как черт, стоит лишь его помянуть, возник сам объект моих мечтаний. То есть не мечтаний, но не в этом суть. Евгений, в белых брюках, белой тенниске, белых сандалиях, эффектный, как герой бразильского сериала, стоял над нами, чуть покачиваясь на носках. Ирина, полностью потерявшись от внезапности его появления, тут же продемонстрировала рефлекс собаки Павлова, немедля пригласив:

— Присоединяйтесь к нам, пожалуйста! — И махнула рукой в мою сторону.

Как человек разумный, Евгений не преминул воспользоваться таким удобным моментом. Кивнув Иринке в знак благодарности, сел на край моего полотенца и приветливо поздоровался. Я попыталась отодвинуться, но мое полотенце не было рассчитано на двоих, и я оказалась на холодном песке. Села обратно, потеснив Евгения. В конце концов, я устроилась здесь раньше его, значит, у меня приоритет. Хмуро посмотрела на его довольную физиономию. Сквозь зубы спросила:

— Какими судьбами? Как всегда, случайно шли мимо?

Он не счел нужным тратить силы на поиск правдоподобной отговорки.

— Нет, конечно. Приехал к вам утром, на дачу хотел позвать, и встретил у подъезда вашу маму. — Заметив мое недоумение, ведь я его с мамулей не знакомила, пояснил: — Вы с ней очень похожи. Я спросил у нее, где вы, она скрывать не стала. Вот я и здесь. Кстати, имел удовольствие наблюдать, как вы играли в волейбол. Увлекательное зрелище…

Он произнес это так, что я почувствовала себя стриптизершей в ночном клубе и украдкой окинула взглядом свой скромный купальник, выясняя, все ли в порядке. Вроде нигде ничего не вывалилось и не треснуло, и я приободрилась. Евгений откинул правую руку назад, оперся об нее, и я оказалась в кольце его руки. Слева меня поджимало его горячее бедро, сзади рука. В местах соприкосновения голую кожу начало покалывать. Такое тесное соседство мне решительно не понравилось. Я встала, сухо бросила:

— Я купаться! — И, не оглядываясь, ушагала к реке.

Потеплело, и теперь в воде плескалось куда больше народу, чем утром. Едва отплыла немного подальше, чтобы не слышать визга возбужденной детворы, как передо мной с фонтаном брызг всплыла каштановая голова, и я даже не увидела, а почувствовала, что это Евгений. Он плыл мощным брассом, рассекая воду с усердием, достойным лучшего применения. Смешно побултыхавшись, я повернулась и поплыла к берегу. Он в два взмаха догнал меня и насмешливо спросил:

— Удираете?

В этом он ошибся, я и не пыталась от него удирать, понимая, что это напрасная трата сил. Просто плыла себе, никого не трогая. Хмуро спросила, отплевываясь от попавшей в рот воды:

— С чего вы это взяли?

Даже в воде было видно, как он пожал мускулистыми плечами:

— Да как всегда…

Я невинно предположила:

— Доставляя вам удовольствие почувствовать себя охотником? Вам же это нравится?

Он горячо воскликнул, слишком уж горячо для нашего фривольного разговора, я даже оглянулась — не смотрит ли кто в нашу сторону, по воде звуки разносятся далеко:

— Да мне вовсе не нравится постоянно отлавливать вас, как блоху! Что вы удираете от меня, как черт от ладана! — А вот это он сказал зря. В нашем тандеме роль черта принадлежала ему окончательно и бесповоротно.

Сравнение сначала с неприятным насекомым, а потом с разного рода нечистью заставило меня удвоить усилия. Я выгребала с таким усердием, что вполне могла его опередить, но тут нас накрыло волной от пронесшегося слишком близко катамарана. Евгений тут же меня подхватил, не давая уйти под воду. Помотав головой и вытирая глаза, я сумрачно ему посоветовала:

— Вы уж выпустите меня, а то народ подумает, что мы тут с вами совокупляемся…

По моим расчетам, после этих отвратительных слов он должен был кинуть меня подальше, но он странно вздрогнул, будто в него попала молния, гневно на меня посмотрел, выпалил:

— Все-то вы пытаетесь опошлить! — И, резким движением прижав меня к себе, впился в мои губы.

Я замерла. Плавала я весьма средне, чтобы не сказать плохо, поэтому вцепилась в его мощные плечи, даже не пытаясь сопротивляться. И почему он постоянно обманывает мои ожидания? Другой бы шустренько оставил меня куковать в долгожданном одиночестве…

Вода была прохладной, а его тело — неправдоподобно горячим. Разница температур была такой, что я удивилась, почему вокруг нас не кипит вода. Глаза мне слепило яркое солнце, и я закрыла их, добавив пыла в его поцелуй. А как же! Ведь девицы просто обязаны закрывать глаза от истомы, а от чего же еще. Неизвестно, чем бы дело кончилось, наверняка мы с ним просто утонули бы, но тут подростки на давешнем катамаране снова, гогоча, пролетели мимо, обдав нас столбом воды. Он был вынужден выпустить меня, и мы вынырнули, отнесенные волной, уже на расстоянии метров десяти друг от друга.

Увидев, что он снова размашисто направляется в мою сторону, попыталась уплыть от него к берегу. Дорогу мне перерезала небольшая резиновая лодка. Я рассерженно посмотрела наверх — и без того удирать трудно, так еще и помехи чинят! Но, к моему облегчению, это была вовсе не помеха, а подмога. На веслах сидел Алексей, а на сиденье — Ирина. Она молча протянула мне руку, и я перевалилась за борт, дрожа и переводя дыхание. Подруга подала мне полотенце, и я тотчас завернулась в него, покрывшись гусиной кожей. По поводу чего была дрожь — от холодной воды, страстного поцелуя или от вполне реальной перспективы окончить свои дни в реке — судить не берусь.