свой долг добросовестно, переживал за каждую ошибку. Человек крепкий и надежный. Ну да, прямо как Орлов.

– Так как насчет записей с камер видеонаблюдения? – спросил Гуров. – Ведь они хранятся в колонии?

– Нет, не у нас, а в полиции.

– Как же я так промахнулся?

– Да вы не переживайте, Лев Иванович. Сделаем, – спокойно проговорил Николаев. – Мы же с ними повязаны. Подождите меня, я сейчас узнаю, как нам лучше все устроить.

Майор действительно устроил все наилучшим образом. Он связался с начальником отдела полиции и сообщил, что к нему приехал сотрудник главного управления уголовного розыска. Он требует предоставить ему записи с камер.

Когда начальник отдела полиции услышал имя этого москвича, он тут же назвал Николаева очень нехорошим словом. Дескать, полковник Гуров, это живая легенда, чемпион мира и его окрестностей по раскрытию самых загадочных преступлений. Тебе, майор, должно быть стыдно за то, что ты об этом не знаешь.

Кассеты главный поселковый полицейский доставил Льву Ивановичу лично.

Гуров пересмотрел все по несколько раз, до головной боли. Он ставил запись на паузу, увеличивал изображение, распечатывал кадры, но Екатерину вычислить так и не смог.

Глава 8

Самолет приземлился в Домодедово в шестнадцать часов, и уже через пятнадцать минут такси мчало Гурова в Москву.

Крячко на звонки не отвечал. Лев Иванович решил, что его напарник, скорее всего, вплотную занялся ремонтом своей квартиры.

Он не хотел терять время, набрал номер Орлова и сказал:

– Ты не занят, Петр Николаевич? Вот и славно. Тогда жди. Я скоро буду.

Генерал-лейтенант предполагал, что Гуров после командировки домой заезжать не станет, сразу же отправится в управление. Если он выходил на след, то остановиться уже не мог. Его несло без тормозов, которые он и в ясный спокойный день использовал крайне редко. Та информация, которую сыщик сейчас вез Орлову, обладала исключительной важностью.

Петр Николаевич предполагал, что сыщик будет не прочь опрокинуть чашку чая. Он предусмотрительно вскипятил чайник и постарался как-то освободиться, раскидал рутинные дела по кабинетам подчиненных. Ожидая Гурова, начальник управления еще раз пересмотрел свежие материалы, касающиеся убийства Семена Штейнберга, которое взял под свой контроль.

Полковник появился на пороге его кабинета через два часа. К тому моменту вода в чайнике успела остыть раз двадцать.

– С самолета на работу, – объявил он, ставя сумку на пол. – Слушай, Петр Николаевич, ну и разница в погоде между Красноярском и Москвой! Земля и небо.

Они пожали друг другу руки. От чая Гуров отказываться не стал, решил, что и сам не знает, когда попадет домой.

– Как ты сам? – поинтересовался Орлов. – Что там дочка Байрона? Проблем с ней не было? Рассказывай все как есть.

– Я в порядке. Твой сокурсник передавал тебе привет. А вот с Мариной Левинской все было не так просто еще с первой встречи, когда я приезжал к ней домой, а теперь и подавно. Нет, ты не подумай, я не жалуюсь. Просто так вышло, что она не только отца потеряла, а еще и стала свидетельницей его предсмертной исповеди.

– Ты исповедь-то эту привез?

Орлов был уже в курсе того, что Гуров записал беседу с Байроном.

– Да, привез. Аудиофайл могу отправить тебе на почту.

– Давай сначала так послушаю, а ты пока перекуси хоть как-то. На подоконнике пирожки с капустой.

– Сам испек? – подколол начальника сыщик.

– Сам, конечно. В буфете купил.

– Я перекушу, не волнуйся. Расскажи лучше про Немца.

Орлов запутался в наушниках, отложил в сторону телефон Гурова и открыл папку с заключениями экспертов.

– Смотри, Лева, – начал он. – Пуля, которую извлекли из головы Штейнберга, оказалась очень даже интересного происхождения.

– Стоп! – Полковник выставил перед собой ладонь и осведомился: – Браунинг?

Генерал-лейтенант, не поднимая головы, посмотрел на него.

– Только не говори, что я ошибаюсь, – взмолился Лев Иванович. – Потому что тогда вся моя схема полетит к черту.

– Не ошибаешься. Бельгийская машинка выпуска одна тысяча девятьсот шестого года. Старинная вещица, но не такая уж редкая даже сейчас. Их в свое время штамповали тоннами.

– Подожди минутку, – сказал полковник, взял со стола телефон, отсоединил наушники и набрал номер. – Олег Петрович? Гуров беспокоит. Ну, здравствуй. Слушай, а вы случайно еще Горохова не вскрывали? Да? А чего молчишь? Ты же обещал меня известить о результатах. Под рукой? Отлично. Нет, все не нужно. Скажи, вы установили, из какого оружия был произведен выстрел? Давай, я подожду. Конечно. Что? Прости, плохо слышно. Что? Да, понял, спасибо. Бывай. До связи. – Он вернул телефон на стол и заявил: – Кудесника убили из браунинга одна тысяча девятьсот шестого года.

– Тоже мне, раздобыл новость, – заявил Орлов. – Даже я уже понял, что их убрал один человек.

– Как ты мог догадаться?

– Потому и мог, что ты мне все доложил по телефону, – ответил генерал-лейтенант. – И про Катю, и про подарки, которые она получила от Байрона.

Гуров подвинул ему свой телефон и салютовал кружкой с чаем. Он старался держать начальника в курсе событий, хотя и не всегда мог это сделать.

– Допустим, рассказал я тебе далеко не все, – проговорил сыщик. – Послушай пока интервью, которое мне дал Байрон. Потом все разложим по полочкам.

Орлов поставил запись на громкую связь. Полковник в который раз прослушал ее.

– Подытожим, – заявил потом Петр Николаевич. – Некая Катя, о которой умолчали четыре мужика, спустя десять лет решила вернуться и устроить самосуд над каждым из них. Она уже достала Кудесника и Немца, перевернула там все вверх дном, побывала у Байрона, но не стала его убивать.

– Потому что ему и без нее оставалось недолго, – продолжил Гуров. – Да и как она избавилась бы от тела, если кругом полно людей?

– Остался Незванов, – сказал Орлов. – Последний из этой четверки.

– Эта особа ищет медальон, который ей обещал подарить Байрон, – сказал полковник. – Она ждала этот презент, знала, что если Левинский обратил на него внимание, значит, вещь ценная. Но ей так и не удалось узнать, где медальон спрятан. Ты же сам все слышал. Байрон и мне ничего не сказал.

– Медальон может находиться где угодно, – проговорил Петр Николаевич. – В любой коллекции или комиссионке.

– Может быть, и так, но Катя до сих пор его ищет по старым местам, – заявил Гуров. – Она уже порылась у Кудесника и Немца, теперь, думаю, должна будет выйти на Незванова. Ты к нему кого-нибудь приставил, как я просил?

– Нет у меня людей.

– Эх, Петр Николаевич. Что ты за человек такой? – Гуров допил остатки чая, поставил кружку на стол и сказал: – Вкуснее ничего не ел. Спасибо. Но