было в том пакете, который передал ей тогда Штейнберг, – подумал Гуров. – Еда для чужой собаки и котов. А со стороны и не скажешь, что у этой гориллы осталось хоть какое-то сочувствие».

– Вот и все. Больше я о нем ничего и не знаю. – Оксана Ивановна развела руками.

– А вы здесь каждый день бываете? – спросил Лев Иванович.

– Стараемся, – ответила вторая старушка. – Здесь тепло, и машин мало.

– В тот день, когда вы впервые увидели меня, ничего интересного в поле зрения не произошло?

Бабушки задумались. Оксана Ивановна очнулась первой.

– Что-то я не пойму. – Она посмотрела на подругу. – Нас ведь уже спрашивали о том вечере. Теперь снова полиция нагрянула.

– Это в порядке вещей, – поспешил успокоить ее Гуров. – Одному человеку трудно охватить территорию, иногда он может что-то упустить. Я на всякий случай решил еще раз поговорить с кем-то, кто мог заметить что-то подозрительное.

Вторая старушка толкнула в бок Оксану Ивановну.

– Вот тебе шанс, – заявила она. – Давай, искупай вину. А то все ныла: «Ой, забыла! Ой, теперь меня посадят за то, что утаила!» Никто тебя не тронет. Кайся!

– О чем это вы? – осведомился сыщик.

Оксана Ивановна поправила косынку и проговорила:

– Я ведь и правда забыла вашим коллегам рассказать кое-что. Вылетело из головы. В тот вечер мы тут засиделись. Погодка была отличная, так хорошо, чудесно! Подходит к нам женщина. Озирается. Видно, что будто бы потерялась, сказала нам, что не может найти адрес. Мол, не поможете? Она назвала номер этого дома. Мы ей объяснили, что вот же он. Она обрадовалась. «Ох, бабулечки, мне вас господь бог послал, не иначе. Вы, наверное, все про всех знаете. Я ведь и номер квартиры не помню». Я ей: «А кого ищете?» – «Семена Штейнберга». Я ей и код от домофона продиктовала. Она зашла в подъезд, вот и все. Мы здесь еще немного посидели и разошлись по домам.

– То есть при вас эта женщина дом не покидала?

– Нет, при нас она не выходила, – ответила Оксана Ивановна. – Я этот случай из головы сразу выбросила. Здесь часто люди плутают, дома-то на вид все одинаковые. Даже когда потом разговаривала с полицией, никак не связала эту женщину с убийством. Извините меня. Я не нарочно. Просто забыла.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – сказал Гуров. – Не могли бы вы описать эту женщину?

– В джинсах и светлой ветровке. Волосы темные. Лет ей, наверное, сорок пять. Очень приятная женщина. Вежливая. Видно, что волновалась.

– И красные кроссовки, – добавила подруга Оксаны Ивановны. – Не люблю я этот цвет, потому и запомнила.

Глава 9

Работая в системе, Гуров оброс знакомыми из числа людей, особенность которых заключалась в том, что между криминалом и скучной жизнью добропорядочного гражданина они выбрали второе. Иными словами, побывали в гуще событий, происходящих за рамками закона, но вышли сухими из воды. Привлечь этих персонажей к ответственности было практически не за что. Их путешествия напоминали поход по горным тропам, из которого обратно в лагерь вернулись единицы.

Сыщик признавал полезность данных особ и даже поддерживал с ними связь. Если возникала острая необходимость, то он шел к ним за советом.

Мира Миронова вела вполне нормальный образ жизни. К тридцати годам она успела выйти замуж, родить сына и развестись.

Родители Миры, всю жизнь отдавшие микрохирургии глаза, растили дочь в любви и понимании, однако не забывали уделять внимание ее разностороннему развитию. Они искренне считали, что каждый интеллигентный человек обязан побывать за границей, посмотреть, что там да как. Чтобы поддержать дочь после развода, отец и мать устроили ей поездку в Великобританию.

Мира пробыла там всего пять дней, четыре из которых передвигалась по Лондону пешком. Она решила осмотреть город именно так, не из окна автобуса, а на расстоянии вытянутой руки. Позавтракав в трехзвездочном отеле и прихватив с общего стола яблоко или булочку, Мира выдвигалась в путь. При себе она имела карту города, мобильный телефон, русско-английский словарик и пачку сигарет. Питалась по пути в кафе, отдыхала прямо на газоне, но строго следовала маршруту.

В один из солнечных дней туристка оказалась в музее Виктории и Альберта. К тому моменту она достаточно устала и решила осмотреть его бегло, для галочки. В итоге задержалась там на четыре часа.

Экспонаты, выставленные для обозрения, полностью захватили внимание этой любопытной женщины. Она забыла о том, что ноги у нее не железные, не обращала внимания на тянущую боль в спине, попыталась обойти все залы и остановилась только тогда, когда перед глазами стали прыгать мушки, а в ушах возник противный звон.

Нельзя сказать, что до этого Мира никогда не была в подобных местах. Но почему-то именно здесь, в музее Альберта и Виктории, она вдруг поняла, насколько сильно ее тянет к всяческим антикварным штучкам.

Вернувшись в Москву, Мира решила разузнать о старой Англии как можно больше. Особенное внимание она уделяла предметам старины, которые принадлежали не знати, а обычным людям. Постепенно женщина стала настоящим знатоком по этой части.

Однажды на дне рождения подруги она увидела у нее старинную брошь. Украшение крепилось к лацкану пиджака и в обрамлении строгих прямых линий смотрелось восхитительно. Мира попросила разрешение рассмотреть брошь поближе. Подруга пожала плечами и согласилась.

– Откуда она у тебя? – спросила Мира, проводя пальцем по блеклым камушкам, которые не ловили свет.

– Понятия не имею, – ответила подруга. – Валялась в маминой комнате, в вазе с украшениями. А что такое?

– Спроси у мамы, не захочет ли она мне ее продать.

– Эта фигня имеет ценность? – удивилась подруга. – А сколько она стоит?

Мира честно ответила, что не знает. Она добавила, что не планирует ее перепродавать. Просто брошка ей очень понравилась.

Мама подруги запросила за нее пятьсот рублей.

Брошь в самом деле не стоила баснословных денег. Украшения, похожие на нее, Мира видела в том самом лондонском музее и загорелась мыслью непременно заполучить ее в личное пользование.

Чуть позже, начитавшись всякого разного на антикварных форумах, она решила, что ее знаний и семейных финансовых возможностей хватит на то, чтобы стать коллекционером. Дело пошло трудно. Теория казалась ей довольно понятной, но на практике все было совсем не так. В кругу коллекционеров над Мирой откровенно посмеивались и общались с ней неохотно. Если на рынке появлялась более-менее ценная вещь, то Мира узнавала об этом последней.

Тогда она решила действовать в одиночку, с раннего утра шерстила объявления о продаже ценных предметов старины, выставленные на специальных сайтах. Мира искала предметы, которые продавались гораздо дешевле