Гигантский крылатый зверь яростно ревел, сотрясая воздух и размахивая крыльями. Таяли в воздухе осколки энергетических стен, которые должны были стать барьером на его пути к свободе. И отлично ощущалась пульсирующая тревога обоих моих спутников.

— Билли, запускай акул!

Я прекрасно помнил слова капитана о том, что новая партия будет скромной по численности, но Льеррана было нужно чем-то отвлечь.

Призрачные морские монстры, рассекая воздух, устремились к цели. А я перевёл взгляд на фигуру Аматэрасу, который был уже совсем близко.

Теперь смысл слов князя Шуйского обретал куда более понятные черты. Справиться с одним из этих врагов, по отдельности, уже задача на грани возможного. Одолеть же сразу обоих — нереально.

По крайней мере, именно так и было бы. Открой они этот портал в подвале родовой твердыни одного из обычных патрициев этого мира. Но в этот раз Чернокровые и Абэ выбрали целью меня. Римского бога Меркурия. Зря.

Второй их главной ошибкой, стало использование божественной силы. Смертные кое-как научились управляться с нашими плетениями. И видимо решили, что раз их не разрывает в процессе и даже выходит какой-то результат, то они стали едва ли не равны богам. Более того — эти порождения Эребуса, применили подобные техники против меня. Одного из тех, кто их создавал.

Я потянулся к каркасу громадной золотистой фигуры, что постепенно становилась всё ближе. Она напоминала Аматэрасу лишь общими очертаниями женской фигуры, да мощной аурой, что разливалась вокруг. Никакого детального сходства с изящной богиней, что по своей силе не уступала Юпитеру. Впрочем, вряд-ли Абэ заботили такие мелочи. Могу поспорить, руководители клана считали эту технику всего лишь оружием. Комбинацией для создания мощного энергетического голема.

Тем не менее, в основе фигуры лежало зерно божественной силы. Где-то там, в самой сердцевине, под многочисленными слоями брони из жреческой мощи и в переплетении каналов. Если добраться до этого своеобразного центра, то скорее всего, я смогу поглотить этот обрывок мощи Аматэрасу. Либо изменить его. В конце концов, там только крошечная капля. В десятки раз меньше, чем объём моей искры. Основную мощь колосса составляла, как раз сила жрецов. Но всё управление было завязано на божественной мощи. Там же находился и тот примитивный псевдоразум, что управлял конструкцией.

— Этого мне не сдерр-р-ржать! Слишком силён!

Сандал парил метрах в пяти от меня, мрачно наблюдая, как Льерран разделывается с акулами некротических охотников. Судя по всему, спутник пребывал в состоянии полного душевного раздрая — ему впервые встретился противник, которого нельзя была даже надеяться поцарапать. И что горше всего, он происходил из того же вида, что сам Сандал.

— Можно ещщ-щ-щё раз копьём! Только влить больше сс-с-силы!

Это уже Мьёльнир. Камень пусть и предлагал атаковать, но в голосе слышалась глухая обречённость. Он тоже не представлял, как справиться с врагом.

Правее захлопали револьверные выстрелы — Олег, решив не тратить время на рефлексию, открыл по Льеррану огонь. Со стороны смотрелось смешно — чтобы палить по громадной летающей махине из крошечного револьвера и рассчитывать добиться результата, нужно быть запредельным оптимистом. Но бывший смертный вливал в пули столько божественной силы, что они действительно отвлекали противника. Были по щиту, едва ли не пробивая его и продлевали время жизни тех нескольких акул, которых всё ещё рвал дракон.

Покосившись на чёрного зверя, я вернул внимание на образ Аматэрасу. Как пройти через множество слоёв жреческой энергии? Пробиться силой не выйдет — в этом конструкте столько мощи, что стоит мне попытаться проломить броню, как получу ответный удар такой силы, что превращусь в воспоминание.

Правда, всё это — энергия созданная жрецами, а не истинная мощь божественной «искры». Осталось понять, как это можно использовать.

Решение пришло в голову неожиданно. Как будто Парки взяли и резко изменил цвет нити моей жизни, что держали в руках.

На лице появилась довольная усмешка и на меня сразу же покосился Сандал.

— Что-то прр-р-ридумал?

В рыке дракона отчётливо чувствовалось некоторое неверие, а я усмехнулся в ответ.

— Пришло время жениться, мой друг.

Крылатый спутник подлетел ближе и с подозрением меня оглядел.

— Жениться? Ты точно в порр-р-рядке?

Кивнув ему, я вытащил из памяти технику и постарался запомнить последовательность действий. Нужную комбинацию я видел всего один раз в жизни, поэтому, когда дракон снова собрался что-то рыкнуть, взмахнул рукой, останавливая его. Сейчас никак нельзя было отвлекаться.

А уже в следующую секунду принялся формировать первый оттиск. Всего их требовалось семьдесят пять — следовало поспешить.

Крохотные печати, напитанные мощью «искры», одна за другой зависали в воздухе. На заднем плане продолжать хлопать револьвер Олега и ревели новые акулы, отправленные в сторону Льеррана морскими охотниками. На этот раз их было всего три. Следом рванул и Сандал — похоже спутник поверил, что у меня действительно имеется план. Решил помочь, отвлекая, насколько это получится, Льеррана.

Ради справедливости, план в самом деле был. Возможно не самый очевидный и эффективный. Скорее всего какой-то римский герой, полубог, член свиты или другой носитель божественной мощи, который не раз сталкивался с жрецами иных богов, справились бы лучше. Но я привык иметь дело с врагами, что были равны мне по силам. А мои аватары не так часто воевали. В основном путешествовали, параллельно занимаясь торговлей.

Поэтому, единственное, к чему пришёл мой разум — свадебная церемония. Та, во время которой два разных божества обмениваются небольшим количеством своей силы, вплетая энергию партнёра в свою «искру» и оставляя её в прежнем состоянии.

Это была японская техника и наблюдал я её лишь раз, во время визита на острова. Но прекрасно помнил, что в процессе ритуала невеста была под условной защитой громадного цветка, созданного из силы её жрецов. Тысячи последователей той юной богини, стали в тот день опосредованными участниками церемонии. И за счёт их мощи получился настолько серьёзный щит, состоявший из сотен слоёв брони, что казалось через него невозможно пробиться так, чтобы не повредить саму невесту.

Вакх тогда посетовал, что не прихватил с собой нашей амброзии. Мол, того запаса, что имеется, надолго не хватит. А местное угощение не идёт ни в какое сравнение. Марс же, которому неожиданно приглянулись японские девы, всё порывался предложить жениху свою помощь.

Да и я сам предполагал, что процесс займёт немало времени. Как выяснилось, мы все изрядно ошибались. Жених развернул семьдесят пять слабых печатей, повесив их в воздухе. Потом составил хитрый узор и подвёл их вплотную к цветку. Как итог, тот попросту распахнулся сам, выпустив наружу счастливую невесту.

Если отвлечься от красоты ритуала и того факта, что концентрированную жреческую энергию сразу же использовали для подпитка нового сада, который высадили в честь новой женатой пары, в голом остатке имелся очень простой факт. А именно, комбинация из оттисков божественной мощи, перед которой должна расступиться сила жрецов.

Конечно, я мог ошибаться. То, что это сработало в тот раз, с конкретной силой двух божеств, не означало, что схема обязательно окажется универсальной. В конце концов, я не наблюдал за «искрой» жениха и не отслеживал возможные манипуляции, которые он мог с ней проделывать.

С другой же стороны, иных вариантов не было. Либо так, либо отступать, отдавая родовой алтарь, усадьбу и скорее всего, теряя практически всю гвардию, потому что солдаты выбраться вряд-ли успеют. А если где-то около границы ещё и ждёт отряд клана Абэ, то пробиться смогу лишь я сам с членами свиты. Да может часть команды Билли. Что значит, всё придётся начинать сначала. Только теперь в куда более худших условиях. Не говоря уже о том, что японцы не свернут свою охоту и угроза никуда не исчезнет.

Поэтому я спешно создавал оттиски, развешивая их в воздухе и мучительно напрягал память, пытаясь воссоздать в голове нужные схемы печатей. Слишком давно был тот визит. А риск ошибки сейчас был неприемлемо высок.

Наконец всё было закончено. Семьдесят пять сгустков чистой божественной силы. Безусловно, крайне слабых. Совсем не таких, какие я наблюдал на свадьбе. Но и мощь того конструкта, что соорудили Абэ, значительно уступала защите полноценной