которой вчера была? — начал о чём-то догадываться Ахмад.

— Да, точно, голубая в горох.

— Это я подарил… Что ж она, сказать боится? Дурочка…

— Ну, уж я не знаю, — усмехнулся я. — Может, и боится. Вы же парень горячий, мало ли…

— Что мало ли? — сдвинув брови, навис надо мной Ахмад.

— Вот это самое. Видели бы вы себя сейчас со стороны. Страшно аж жуть! — подмигнул я ему, развернулся и пошёл обедать. Пусть подумает… о своём поведении.

Вася с Игнатом, оказывается, не ушли, а стояли рядом в напряжённом ожидании.

— Чего он от тебя хотел? — спросил Вася, как только я вернулся к ним.

— Это начальник экономического отдела. Говорит, денег слишком много на приём делегации тратим, — отшутился я.

Мы попрощались, и я вошёл в столовку, оставив в гардеробе самообслуживания куртку.

Большой зал. Столы на четыре человека. Тюли на окнах. Большие кусты в кадках. Уютная заводская столовая. Народу не так много. Взял поднос и пристроился в конец очереди к раздаче.

Салаты и закуски лежали уже на тарелках: винегрет, квашеная капуста с растительным маслом, половинки варёного яйца под майонезом, селёдка кусочками. Все закуски посыпаны зелёным луком.

Вспомнил молодость, сколько раз я обедал в таких столовках. Обычно мне копеек семьдесят хватало.

Спросил на раздаче, какие у них супы сегодня. Предложили борщ, вермишелевый, харчо и молочный вермишелевый.

Взял борщ. Налили приличную порцию и щедро положили сметаны.

На второе биточки, жареная треска, гуляш, шницель. На гарнир — картофельное пюре, рис, макароны, гречка. Аж растерялся. В итоге взял пюре с треской.

На выходе предлагалась выпечка, блинчики, сметана полными стаканами и половинками.

И в самом конце компот из мандаринов, сухофруктов. Кисель какой-то красный, может, клюквенный. И чай. Кусковой сахар отдельно.

Взял мандариновый компот.

Хлеб бесплатно. Приятно удивился. В мое время такого уже не застал. Хоть копейку, но за кусок хлеба брали.

Всего набрал на шестьдесят восемь копеек. Вроде и не много. А если бы с салатом и пирожком? А если каждый рабочий день в столовке питаться? Набегает, однако, рублей пятнадцать-двадцать.

После обеда пошёл сразу в приёмную директора. Там уже была Галия. Ждать чехов пришлось недолго — только почему-то, Шанцев, выведя их в приемную, начал что-то уточнять у Элишки. Та по-русски говорила прекрасно, поэтому переводчик стоял без дела.

Улучив момент, подошёл к нему завязать светский разговор. Что мне, скучать что ли?

— Александр Викторович, вы вчера Ийржи не выпускали из виду?

— Нет. А что? — напрягся он.

— Да по заводу слухи ходят, что он из лужи вчера пил…

— Брехня, — уверенно заявил переводчик. — Из лужи точно не пил. В правлении в каком-то кабинете выпил воды из графина и всё.

— Это при мне было, в бухгалтерии, — уточнил я. — Из графина этого, правда, цветы поливают, но вода обычная, водопроводная, для здоровья безопасно. Откуда же этот слух пошёл… — задумчиво спросил я.

В кабинете, кроме меня, Ийржи и КГБ-шника, была только Изольда. Сей факт наводит на размышления… Экая ты, Изольда, сплетница и выдумщица оказалась!

Пришла в голову идея, как ее пугануть по этому поводу, чтобы она умерила свою активность. Раз сплетничает, значит и про меня тоже наверняка всякую фигню придумывает и рассказывает. Оно мне надо?

Вот только сегодня уже никак — сейчас пойдем в автобус с делегацией, и потом мне на завод возвращаться уже не надо, разрешили прогулять, с учетом заслуг по сопровождению чешской делегации за эти дни и моей полставки. А завтра я уже в Перми буду. Ничего, как приеду обратно в город, обязательно ею займусь! Научу ценить молчание!

Глава 13

27.03.1971 г. Механический завод

Наконец, Шанцев порешал свои вопросы, и отпустил нас на экскурсию. Сегодня поедем без него — видимо, какие-то дела у него накопились, которые замы не готовы сами решать. Дело понятное. Но все остальные в комплекте были — дело, наверное, даже не в чехах, а в представителе министерства. Чтобы не жаловался потом в столице, что с чехами не работала администрация завода на постоянной основе.

Но Шанцев все же нашел минуту, чтобы подойти ко мне с Галей и сказать нам много приятных слов, когда делегация двинулась к автобусу. Какие мы молодцы, и как хорошо сработали вместе. Сказал даже, что мы отличный тандем, и должны подумать над этим, и, услышав это, Галя покраснела. Ну да, выглядело так, словно он нас сватает.

Загрузились в тот же страшненький Икарус, что возил нас в охотхозяйство вчера. Сколько еще, лет пять ждать, когда появится та модель, которая и в двадцать первом веке нормально выглядела? Хотя, учитывая в какой провинции я живу, если останусь здесь, то раньше, чем лет через десять-пятнадцать я их тут не увижу. Сначала ими Москву и крупные города укомплектуют, и только потом, может быть, хоть несколько сюда пришлют.

Сделали пару кругов по городу, проехав по всем серьезным улицам. С моей точки зрения — зря, после строгой классической красоты Праги попытка впечатлить их нашим частным сектором явно провальная. Наконец, приехали к горкому — тут уже город выглядел поприличнее. Конечно же, состоялось обязательное фотографирование делегации на фоне статуи Ленина.

И на этом все — автобусом нас привезли снова к гостинице. Вот и пришло время прощаться. Обнялись с каждым из чехов по очереди, Элишка даже, расчувствовавшись, чмокнула меня в щеку, попрощались за руку с переводчиком и Романом Викторовичем. Чехи остались с министерским чиновником и переводчиком — сейчас у них будет свободное время, потом соберут чемоданы и утром поедут в Москву.

Был некий намек со стороны Элишки, что неплохо бы было если бы мы с Галей составили им компанию в дальнейшей прогулке по городу, но я предпочел его не заметить. Слишком это опасно. Скоро уже переводчик обнаружит, что чехи внезапно разжились крупными суммами советских рублей, и вот в этот момент нас с Галей и близко быть не должно. Пусть на дежурных по этажу думает.

Эх, времена какие! С этой шпиономанией, конечно, есть некоторый перегиб. Я бы с удовольствием вместе с Галей погулял бы с чехами еще по городу — это было бы неплохим вариантом досуга. Но, товарищи — конспирация и еще раз конспирация!

* * *

Ийржи начал